СПАСИБО ИНДРА
МЕРФИ ОМГ Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ
БАЙ.

не знаю, как они потом будут со всем с этим жить
но главное, чтобы пережили финал

@темы: ахи-вздохи, The 100

---

Забрать свой знак зодиака у Команды британских актеров

Окей гугл, я в танке кто такой Том Харди?

@темы: тв-шные пиплы, картинки, фандомное, фигня ффсякая, психи мы

---

кэбби-фф

Фандом: The 100
Название: "Игра с огнём"
Автор:  Velvett
Размер: мини, 1619 слов
Персонажи: Маркус Кейн/Эбби Гриффин, Индра, Кларк, Октавия, земляне.
Категория: гет
Жанр: драма, романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: Луна становится новой Главнокомандующей, Кейна избирают Канцлером. Чтобы сохранить союз и остаться тринадцатым кланом, по традиции землян, лидер Небесных людей должен лично посетить каждого из правителей остальных двенадцати кланов. С кланом Огня возникают сложности… После победы над АЛИ.
Примечание: написано для группы vk.com/kabby на #drabbleweek, цитата для драббла на эту неделю: «Что, черт возьми, на тебе надето?»

Оглядев собравшихся, Индра произносит:
— У нас проблема.
Три собеседницы негодующе переглядывается.
— То есть, как проблема? — Кларк озвучивает общую мысль. — Королева Огненного клана идёт против воли Главнокомандующей? Она отказывается принять нашего лидера?
— Нет. Она готова принять лидера Небесных людей, но Кейна к ней не подпустят. По закону клана Огня, ни один мужчина не смеет заговорить с Королевой или в её присутствии. Обычно правители присылают на переговоры своего лучшего воина или советника женского пола.
— Значит, пойду я, — не задумываясь, вызывается Кларк.
Октавия замечает недовольство на лице наставницы.
— Разве Ванхеда не может говорить от имени своего народа?
Индра качает головой.
— Кларк — посол Небесного народа в Полисе. А приветствовать Огненную Королеву должен истинный лидер клана или женщина, которую он отметил как равную себе. Та, кто заслужила право обратиться к Королеве, потому что её величие не вызывает сомнений.
— А если пойдёт Октавия? Октавия переняла от землян больше, чем кто-либо из нас. Её уважают за смелость, лидерские качества; Кейну нужно лишь…
— Этого недостаточно, — прерывает Индра. — У Октавии нет громких заслуг, которые бы заинтересовали Королеву.
— Тогда кого мы отправим на церемонию?
Рука землянки указывает на женщину, которая пока не проронила ни слова.
— Её.
Удивлённо моргнув, старшая Гриффин выдерживает паузу. Ей кажется, что землянка сейчас рассмеётся и признается, что пошутила. Но этого не происходит.
— Хорошо, — соглашается Кларк. — Мы её подготовим.
— Хорошо?! — возмущённо переспрашивает Эбби. Её не радует перспектива оказаться лицом к лицу с Огненной Королевой, о кровожадности которой слагают легенды. Эбби известно, как много поставлено на карту, и как легко её скудные познания о землянах могут всё испортить. Кроме того, она представляет, что скажет Маркус. — Не помню, чтобы я была лучшим воином или имела какие-то особые заслуги.
— Ты единственная, кто может превратить Жнеца обратно в человека. Это до сих пор вызывает у наших людей почтение, а у целителей — зависть, — говорит Индра. — И ты мать Ванхеды. Если дочь обладает такой силой, могущество её матери должно быть в разы больше.
Эбби смотрит на Кларк и Октавию, надеясь вызвать сочувствие. Тяжело вздыхает.
— Нужно просто поприветствовать одну высокомерную старуху, — бодро произносит Октавия. — Ерунда. Чистая формальность.
— Просто веди себя так же бесстрашно и гордо, как при нашей первой встрече, — напутствует Индра. — Королева должна почувствовать твою внутреннюю силу.
— Мам, не волнуйся, — добавляет Кларк. — Я верю: у тебя всё получится.
Эбби поджимает губы. Похоже, независимо от её мнения, для остальных всё уже решено.
— На самом деле, у меня просто нет выбора. Верно?


*****

Маркус Кейн чуть ли не с боем минует людей Огненного клана и врывается в покои Эбби, но находит в первой комнате только Индру. Его брови изгибаются в немом вопросе.
— Всё в порядке, Кейн, — опережает землянка. — Она скоро будет.
Строгий вид Индры не располагает к уточнениям. Маркус хмурится, но кивает, решая подождать. Индра отворачивается к окну. Время ожидания проходит в гнетущей тишине.
Неожиданно двери во вторую комнату распахиваются. Обернувшись, Кейн с трудом сдерживает крепкое ругательство. Довольные лица Кларк и Октавии при виде ошарашенно застывшего на месте Канцлера тут же становятся виноватыми, но он едва ли отмечает это. Как и огромную ванну, и множество свечей, баночек и пузырьков позади них.
Взгляд Кейна прикован к женщине, в которой с трудом можно узнать его первого советника Эбигейл Гриффин. Чёрное платье до пола идеально облегает фигуру, подчёркивая изгибы талии, бёдер, обнимая плечи. Вырез декольте выглядит скромно, но он заканчивается чуть выше того места на её коже, где есть маленькая родинка, и это будоражит воображение. Переливы тончайших слоёв струящейся ткани создают впечатление, будто Эбби сошла со страниц одной из книг о древних богинях, которые он обожал читать в детстве. Волосы убраны в изменённый вариант его любимой косы, заплетённой на одну сторону. Непривычно яркий макияж отличается от всех видов раскраса, которые он наблюдал раньше, но, без сомнений, делает Эбби похожей на землянку. Её глаза, подведённые тёмно-синей краской, ассоциируются с грозным небом, а золочёные росписи на скулах напоминают завораживающие вспышки молний, от которых невозможно отвести взгляд.
— Годится, — слышит Маркус где-то вдалеке одобрение Индры.
Эбби не реагирует на комплимент. Она продолжает смотреть на мужчину так же пристально, как и он на неё. В её взгляде читается смущение и искреннее раскаяние. Кейн понимает: ещё несколько минут в плену этого взгляда — и он забудет всё, что хотел высказать о раздражающей самодеятельности Эбби Гриффин. Прочистив горло, чтобы вернуться к реальности, Маркус собирается с мыслями.
— Эбби, что, чёрт возьми… — «…на тебе надето?!» почти спрашивает он, но в последний момент переигрывает фразу, — …здесь происходит?
Кларк открывает рот, чтобы объяснить, но Кейн останавливает её взмахом руки. Не желая привести Канцлера в ещё большую ярость, Кларк решает ретироваться:
— Думаю, вам надо поговорить.
Жестом показывает Индре и Октавии следовать за ней и игнорирует красноречивый взгляд матери.
— Как это понимать? — как только они остаются наедине, Кейн шагает навстречу и обрушивает на Эбби ураган эмоций. — Может, объяснишь, что происходит?!
Эбби решительно выдыхает.
— По обычаю Огненных людей, ни один мужчина не имеет права говорить с Королевой. Это правило касается как её собственного клана, так и всех остальных. Если правитель — мужчина, он должен выбрать представительницу своего клана, которая будет обращаться с Королевой от его имени.
— И ты вызвалась пойти вместо меня? Боже, Эбби, ты с ума сошла? — Маркус сокрушённо качает головой. — Я взял тебя в это путешествие, чтобы точно знать, что ты в безопасности. И потому что ты хотела увидеть другие народы. Но где бы мы ни были, ты с завидным упорством пытаешься нажить себе неприятности!
— Это не моя идея. От меня в данном случае вообще ничего не зависело! Индра рассказала об этом за несколько часов до церемонии. Что нам было делать?
— Сказать мне. — Его голос вдруг становится разочарованно-тихим. — Ты в курсе, что Огненная Королева сотворила с девушкой-послом из клана Степных? Просто из-за того, что та, по её мнению, слишком неуверенно отвечала на вопросы.
Глаза Эбби округляются.
— Значит, ты знал про обычай?
— Конечно, я знал! По-твоему, я зря учу язык землян и стараюсь заводить знакомства с местным населением?
— В таком случае, почему не сказал мне?
— Я придумал, как обойти это правило, — Маркус пожимает плечами.
— Как?
— С помощью элементарной смекалки, Октавии и наушника. Но теперь это неважно. Уверен, Индра уже известила Королеву о твоём намерении скрепить кровью союз Тринадцатого и Четвёртого кланов.
Эбби виновато опускает взгляд, подтверждая его догадку.
— Пожелаешь мне удачи? — тихо просит она.
— Постарайся не нарваться на особо изощрённый смертный приговор. Ты это умеешь.
— А ты умеешь успокоить, — фыркает Эбби, теребя ткань платья, чтобы Маркус не заметил, как сильно дрожат её руки.
Она избегает смотреть ему в глаза. Боится, что Маркус прочтёт слишком многое и, наплевав на перспективу неминуемого гнева Королевы, вернётся к своему плану с Октавией и наушником. Эбби ждёт, что Маркус не выдержит и постарается напоследок облегчить её участь. Скажет, что прощает; крепко обнимет и шепнёт, что она справится. Но он молчит.
Пауза затягивается. Желая хоть как-то её заполнить, Эбби печально шепчет первое, что приходит в голову:
— Как я выгляжу? Глупо, да?
Она и без того чувствует себя неуверенно в этом странном одеянии. Но под изучающим взглядом, которым Маркус окидывает её с головы до ног, остатки решимости и самообладания улетучиваются окончательно. Усмешка Кейна застигает её врасплох.
— Ты выглядишь ужасно, — жёстко говорит он. Их взгляды вновь встречаются, и Эбби непроизвольно делает шаг назад. — Неприемлемо. Возмутительно, — добавляет Маркус, чеканя каждое слово, и сокращает расстояние между ними. — Безмерно, — и приближается ещё на шаг. — До неприличия, — и ещё. — Потрясающе, — и ещё. — Неотразимой.
Эбби, отступающая назад одновременно с его шагами, упирается спиной в стену. Сильные руки ложатся на её бёдра. Глаза продолжают неотрывно смотреть в глаза. Маркус наклоняется ближе, его дыхание обжигает её приоткрывшиеся губы:
— Настолько, что я хочу разорвать на тебе это платье прямо сейчас.
Эбби запоздало понимает: всё это время в потемневшем взгляде Маркуса Кейна плескалась отнюдь не ярость. И на её губах медленно появляется лукавая улыбка.
— Если ты это сделаешь, Кларк и Октавия тебя убьют, — соблазнительно, в тон ему, предостерегает Эбби.
Однако её глаза прямо-таки умоляют об обратном.
— Кто сказал, что я боюсь умереть? — Маркус изгибает бровь.
Не дожидаясь ответа, он жадно впивается губами в её губы. Слышит приглушённый стон Эбби, когда его руки, путаясь в многочисленных слоях ткани, начинают постепенно увлекать наверх её длинную юбку. Издаёт низкий гортанный звук, когда её пальцы касаются его брюк и, расстегнув молнию, освобождают Маркуса от нижней части одежды. Совладав с юбкой, Кейн сжимает в ладонях её ягодицы, и изящные ноги Эбби обхватывают его бёдра. Он входит в неё, зная, что она готова, и окончательно лишая дыхания. Сделав пару глубоких сильных толчков, Маркус понимает, что больше не в силах себя сдерживать. Не прерывая лихорадочных поцелуев, он начинает ускорять темп… И весь мир вокруг перестаёт существовать.


*****

Когда два лидера Небесного клана выходят в коридор, выясняется, что их уже ждут. Кларк и Октавия прячут знающие ухмылки; на лице Индры трудно прочесть какие-либо эмоции.
— Пора. Церемония вот-вот начнётся.
Эбби бросает на Маркуса взгляд, ища поддержки. Безмолвно умоляя быть рядом. И он кивает, учтиво кладёт руку ей на талию. Индра пропускает их вперед. По пути на церемонию, к их маленькой процессии присоединяются Беллами, Монти, Рейвен и Вик и ещё несколько человек.
Эбби входит в зал торжеств с гордо поднятой головой. Ей известно, что в этот момент все присутствующие смотрят на горстку Небесных людей. И на неё, потому что она идёт первой. Эбби чувствует, как скользят по её фигуре оценивающие взгляды, слышит, как переговариваются на землянском десятки людей.
Маркус идёт за ней след в след. Они намеренно держатся на расстоянии, но его присутствие дарит Эбби уверенность, надежду, наполняет желанием жить. Он боится не меньше её самой, но наверху, в её покоях, Маркус сделал именно то, что было необходимо им обоим. То, благодаря чему Эбби до сих пор немного пребывает в эйфории, ощущая при этом поразительную ясность и спокойствие. Она ступает плавно и величественно, ей даже не приходится прилагать для этого усилия. Кларк, Октавия и Маркус постарались на славу: она чувствует себя самой настоящей королевой. Неотразимой, властной, непобедимой.
Той, чьё величие не вызывает сомнений.
И лишь припухшие губы, которые до сих пор горят от головокружительных поцелуев, являются единственным свидетельством её слабости. Слабости, которая, по иронии, является главным источником её силы.

_________
06.05.2016


Фандом: The 100
Название: "Надежда"
Автор:  Velvett
Размер: мини, 1308 слов
Персонажи: Маркус Кейн/Эбби Гриффин, Октавия, Беллами, упоминается Кларк.
Категория: гет
Жанр: драма, романс
Рейтинг: G – PG13
Краткое содержание: вариация на тему встречи чипированного Кейна и Эбби-на-страже-Кларк.
Примечание: АУ, эпизод 3х16. Конечно, в каноне всё будет не так. Но если включить шипперское воображение... =)

— Держи.
— Зачем? — спросила Эбби. — Обычно я обхожусь без этого.
Она удивлённо посмотрела сначала на пистолет в своей руке, затем на Октавию. Та оглянулась на брата. Беллами был не в восторге от того, что сестра отдала своё единственное серьёзное оружие, но промолчал.
— Обычно нас не окружают толпы людей, запрограммированных, чтобы пытать и убивать, — припечатала Октавия. — Мы будем сдерживать их столько, сколько сможем. Но когда они прорвут оборону, единственной преградой между ними и Кларк будешь ты. Поэтому тебе нужно оружие.
Эбби сжала рукоять, пробуя пистолет на вес и ощущая жгучую неприязнь к куску металла, который мог лишь отнимать жизни. Она была врачом; инстинкты побуждали её спасать людей, а не убивать. Но на кону была жизнь её дочери, а может, и всего человечества. Кроме того, за последние несколько дней сама Эбби превратилась в нечто такое, о чём не хотелось вспоминать.
Возможно, хороших людей не бывает.
Она не ответила, и Октавия вернулась на свою позицию.

Прогремел оглушительный взрыв. Двери разлетелись на куски. В зал тут же ворвались земляне и небесные. Те, кто не принял чип, рассредоточились вокруг Эбби и Кларк, готовые бороться до последнего, но чипированных было слишком много.
Закрыв собой Кларк, Эбби сжимала в руках бесполезное оружие и смотрела, как её защитники с энтузиазмом разбрасывают вторженцев в разные стороны. Её маленький отряд даже вполне мог победить, если бы те, чьи повреждения подразумевали бессознательное состояние, продолжали лежать на полу. Но они поднимались, снова атаковали, падали и поднимались, и уже несколько минут спустя горстка людей, неподвластных АЛИ, начала уставать. Эбби поняла, что не сможет выстрелить, когда прорвался первый чипированный землянин. Она просто стояла и растерянно смотрела, как он несётся на неё. Вот почему землянин не ожидал сопротивления. В последний момент Эбби уклонилась и, каким-то чудом извернувшись, нанесла удар ему в висок рукоятью пистолета. Когда он упал, Эбби сунула пистолет за пояс джинсов и, отломав от трона увесистую корягу, нанесла повторный удар по голове противника.
Теперь, стоя на ступенях и внимательно наблюдая за происходящим, она чувствовала себя увереннее. С палкой было сподручнее; Эбби наносила удары, зная, что рано или поздно пострадавший очнётся. Она вырубила ещё пару человек, даже порадовалась тому, как успешно им удаётся отражать натиск. И вдруг в дверях появился Маркус.
Кейн уверенно шёл позади своих людей. Он не прятался за их спинами; это было не в его характере, что бы им ни управляло. Он целенаправленно шагал в центр помещения под прикрытием новой группы землян, которые закрывали его от возможных выстрелов и рассыпались по залу, чтобы увязнуть в сражении с Беллами, Октавией и остальными. Будто в замедленной съёмке Эбби смотрела, как Маркус приближался к ней, и не находила вокруг никого, кто мог бы его задержать. Все были заняты, сражаясь с несколькими противниками одновременно.
Она сообразила, что от палки не будет толку, и вытащила оружие. Сжимая в руке пистолет, Эбби пыталась убедить себя, что должна сделать всё необходимое ради спасения дочери. Будь на его месте кто-то другой, она бы поступилась своими принципами и выстрелила, не позволив подойти к себе так близко. Наверное, Маркус это знал; поэтому никто из новоприбывших, кроме него, не собирался нападать на Эбби.
— Стой, — она направила на него пистолет. — Маркус, остановись, иначе мне придётся стрелять.
— Ты не сможешь застрелить меня, Эбби, — негромко произнёс он, подняв руки вверх и показывая, что безоружен. — Уйди с дороги.
Всхлипнув, Эбби покачала головой. Её руки заметно дрожали.
— Нет.
— Пропусти, и я тебя не трону.
Маркус шагнул к ней. Она понимала, что безнадёжно проигрывает, что с каждой его фразой и с каждым шагом становилось всё сложнее нажать на курок. Но, как ни старалась, Эбби не могла заставить себя это сделать. От бессилия и отчаяния по её щекам покатились слёзы.
— Она моя дочь.
— Обещаю: она умрёт быстро.
Эбби знала, что представляла собой жалкое зрелище. Это было бесполезно, но она должна была попытаться:
— Маркус, это не ты. Пожалуйста…
Пистолет в её руках дрожал так, что Маркус, глянув на него, только усмехнулся.
— Знаешь, Эбби, если бы ты хотела выстрелить, ты давно бы это сделала.
Он шагнул вперёд, окончательно сокращая дистанцию, и дуло пистолета упёрлось ему в грудь.
— Маркус, не вынуждай меня… — Слёзы, застилавшие глаза, мешали чётко видеть его лицо.
— Ты приказала меня распять. Почему я не могу отплатить тебе тем же?
— Пожалуйста… — начала Эбби, но он мимолётным движением руки отшвырнул в сторону пистолет и схватил её за горло.
— Или мне следует закончить то, что ты начала?
— Маркус… — его пальцы надавили сильнее, и она лишилась воздуха.
— Да. Пожалуй, так и сделаю.
Эбби обхватила его руку, пытаясь сопротивляться, но Маркус был слишком силён. Глянув в его тёмные глаза, которые смотрели сейчас с холодным безразличием, Эбби поняла, что это конец.
— Я люблю тебя, — беззвучно произнесли её губы.
Эбби посмотрела на сражавшихся, прикрыла глаза и мысленно попрощалась с Кларк. Бороться было бессмысленно. Из её горла вырывались судорожные хрипы, в глазах начало темнеть. Но тут прозвучал выстрел.
Хватка Маркуса ослабла. Кейн навалился на Эбби грузом обмякшего тела, и её ноги подогнулись. Прижимая к себе Маркуса, она осела на пол. Перед глазами плясали чёрные круги, она никак не могла вдохнуть полной грудью, но её мозг соображал на удивление быстро.
— Нет… — с трудом выдавила Эбби. — Нет… нет!
Не позволив себе толком отдышаться, Эбби перегнулась, чтобы осмотреть рану. По спине Маркуса расплывалось тёмно-красное пятно. Закрыв рот рукой и не в силах подавить рвущиеся наружу рыдания, Эбби шокированно застыла на месте, напрочь забывая о событиях, которые происходили вокруг. Она не спасла его. Ещё один мужчина, которого она любила, умер по её вине, и внутренняя боль от этого была невыносимой.
— Эбби, он жив? Эбби!
Вздрогнув после неизвестно какого по счёту оклика, она перевела взгляд на Беллами. Парень дрался врукопашную сразу с тремя здоровенными амбалами. Они были сильны, но неповоротливы. Однако Беллами то и дело бросал обеспокоенные взгляды на Эбби и по этой причине пропускал удары.
— Прошу, скажи, что он жив! Я целился в ногу, но меня…
Только в этот момент Эбби осознала, что не проверила пульс. Она встрепенулась, поспешила исправить свою оплошность. И замерла в напряжении, ощущая кончиками пальцев, как пульсирует жилка под кожей Маркуса Кейна.
— Он жив! — не веря самой себе, смеясь сквозь слёзы, крикнула Эбби.
Неожиданно к ней вернулись решимость и желание действовать. Оценив обстановку, она выбралась из-под тела Кейна и бросилась туда, где Кларк оставила устройство для уничтожения чипов. Схватила его и, вернувшись к Маркусу, села на ступени. Подтянула к себе и перевернула его тело на бок, а голову положила себе на колени.
— Как работает эта штука? — ей не нужно было отвлекаться от рассматривания прибора, чтобы знать: ей ответят, как только появится возможность. — Что нужно делать?
— Зафиксируй его голову! — задыхаясь, крикнула Октавия. — Сзади приставь к ней устройство…
Дальше её отвлекли, но подхватил Беллами:
— Часть поменьше должна быть на шее, а дальше жми на кнопку!
— Ясно, ничего сложного. Приставить, нажать, разряд… — нервно забормотала Эбби, чтобы хоть чуть-чуть себя успокоить, пока её трясущиеся руки пристраивали прибор на затылке Маркуса. Она запрещала себе думать о том, чем это обернётся, если что-то пойдёт не так. — Как дефибриллятор… только для мозга, да? Я же врач, я справлюсь. Ничего сложного. Пожалуйста, только не умирай…
Её пальцы надавили на кнопку, и всё тело мужчины свело судорогой.
— Маркус? — Отложив прибор, Эбби перевернула Кейна к себе лицом и мужественно сглотнула подступивший к горлу ком. — Маркус, пожалуйста, очнись. Ты нужен нам… нужен мне. Не знаю, смогу ли я…
— Как он? — перебила Октавия, в запале схватки оглянувшись через плечо.
— Сколько времени нужно, чтобы он пришёл в сознание?
Маркус дёрнулся и шумно выдохнул.
— Кажется, получилось!
Его глаза заморгали, почти не открываясь. Пальцы сжали её руку.
— Эбби…
Она едва уловила звук его голоса. Не в состоянии больше сдерживать эмоции, Эбби наклонилась к нему. Обняла, прижимаясь губами ко лбу, перебирая пальцами отросшие волосы, вдыхая его запах. У неё не было сил, чтобы сказать хоть что-то, но Маркус и так понял всё, что она не могла выразить словами.
— Если это ад, я хочу остаться.
Издав полувсхлип-полусмешок, Эбби почувствовала, как его рука заскользила по её талии.
— Я боялась, что больше никогда тебя не увижу.
Пересохшие губы оставили на её щеке невесомый поцелуй.
— Я боялся того же. Но у меня была надежда.

_________
19.05.2016


Фандом: The 100
Название: "Эффект"
Автор:  Velvett
Размер: мини, 1575 слов
Персонажи: Маркус Кейн/Эбби Гриффин, Джексон, Рейвен.
Категория: гет
Жанр: драма, романс
Рейтинг: G – PG13
Краткое содержание: Поздно вечером Кейн пришёл в лазарет и увидел очень живописную картину... Аркадия, между сезонами 2 и 3.
Примечание: Написано для группы vk.com/kabby по заявке про Кейна, ревнующего к Джексону

Маркус Кейн возвращался с дежурства в отличном настроении. Мир с землянами, хоть и не был официально подтверждён, неукоснительно соблюдался; молодое поколение постепенно приходило в себя после событий на горе Везер; в лагере царила атмосфера спокойствия и дружеской взаимопомощи. Обитатели Аркадии потихоньку привыкали к жизни на Земле, и такое положение вещей не могло не радовать.
Обычно после патруля Кейн сразу шёл в свою комнату, а затем в душ. Но сегодня он освободился чуть раньше и, встретив по пути Рейвен, решил изменить привычному маршруту. Девушка обронила, что Эбби стала частенько засиживаться в лазарете допоздна, натаскивая новых врачей. Маркус поддерживал идею с обучением; нехватка медицинского персонала действительно была ощутима. Но обязанности Канцлера, как и главного врача Аркадии, никто не отменял, поэтому время для проведения занятий у Эбби освобождалось только поздно вечером. Маркус понимал, что Эбби беспокоилась за Кларк и, пытаясь забыться, чрезмерно нагружала себя работой. Она совсем не щадила себя, и ему это не нравилось.
— Ниже, — услышал он голос Эбби и остолбенел, переступив порог лазарета.
Никого из студентов в помещении не было. Эбби лежала на кушетке, а по левую сторону от неё стоял Джексон и медленно водил руками по её груди. На Эбби была та самая проклятая кофта с пуговицами, которые сейчас были расстёгнуты. Джексон неотрывно смотрел, как скользили его ладони по её обнажённой коже, а Эбби смотрела на него. Эти двое были так увлечены процессом, что не заметили вошедшего. А Маркус был так поражён картиной перед собой, что не различал слов, которые, судя по движению губ, бормотала Эбби.
С каждой минутой его сердцебиение учащалось. Маркус с трудом контролировал закипавшую внутри злость и едва сдерживался, чтобы не высказать единственную мысль, которая билась в его голове: «Что, чёрт возьми, здесь происходит?!». Он мог задать вопрос, просто чтобы нарушить момент идиллии; всё внутри Кейна жаждало именно этого. Но его останавливало одно: Эбби ему не принадлежала. Она была свободна и могла делать всё, что пожелает. А если он сам так хотел оказаться на месте Джексона — какого чёрта до сих пор молчал? Возможностей было предостаточно, но он ничего не говорил. Значит, ему должно быть всё равно. Тогда почему то, что она позволила кому-то прикасаться к себе, вызвало в нём такую ярость?
— …как я и предполагала, — тем временем произнесла Эбби.
Мило улыбнувшись Джексону, который, наконец, соизволил убрать подальше свои грабли, она начала подниматься с кушетки и заметила незваного гостя.
— Маркус! Привет. — На её губах расцвела неотразимая улыбка, от которой у него каждый раз перехватывало дыхание. Эбби выглядела так, будто действительно была рада его видеть. Или она была застигнута врасплох и пыталась это скрыть? — Мы с Джексоном как раз…
— Да, я видел, — перебил Маркус, сохраняя каменное выражение лица. — Можешь не объяснять.
Эбби пожала плечами и, свесив ноги вниз, принялась надевать свой рабочий халат.
— Как прошёл день? — Очевидно, она уловила в его голосе жёсткие интонации и посчитала, что причиной плохого настроения были какие-то проблемы в лагере.
— Обычно. Как твой?
Эбби нахмурилась. Она слишком хорошо его изучила, чтобы купиться на чёткие сжатые ответы.
— Хорошо. Мы с Джексоном показывали студентам…
— Эбби, я не вижу здесь студентов, — он понимал, что теряет контроль и переходит черту, но это очаровательное выражение непонимания на её лице и сцена с руками Джексона на её груди, которая до сих пор стояла перед глазами, сводили с ума. — Брось, ты не должна передо мной оправдываться. Мы же все взрослые люди.
— Извини, что?
— Кстати, у твоей кофты расстёгнуты верхние пуговицы. — Замечание было сделано более язвительным тоном, чем он планировал. Но он и так проявлял чудеса выдержки.
Опустив взгляд, Эбби охнула и торопливо принялась застёгивать пуговицы.
— Спасибо.
— Знаешь, возможно, женщине твоего возраста и статуса следует одеваться более скромно.
Её пальцы замерли над последней пуговицей. Медленно подняв голову, Эбби посмотрела на Маркуса так, будто собиралась придушить его взглядом. Как же она всё-таки была красива, когда злилась! По-особенному, сокрушительно красива.
— Женщине моего возраста и статуса? Как это понимать?!
— Эбби, если мы сегодня закончили, — неловко напомнил о себе Джексон, — я, пожалуй, пойду.
— Нет. Да! — Одновременно припечатали Эбби и Кейн, не прерывая зрительного контакта.
Повисла напряжённая пауза.
Затем Эбби вздохнула и перевела взгляд на своего помощника.
— Извини, Джексон. Можешь идти, — вежливо ответила она. Её губы дёрнулись в быстрой улыбке. — До завтра.
Парень кивнул и скрылся из виду так быстро, что Кейн усмехнулся.
— Маркус, что это было? — спрыгнув с кушетки, спросила она. К ней вернулось самообладание, и это задело Маркуса. Его эмоции, наоборот, бушевали всё сильнее. — Что на тебя нашло?
— Ничего.
Она подошла к нему и одарила испытующим взглядом, скрестив руки на груди.
— Что-то случилось на дежурстве?
— Нет.
— Ты так и будешь упражняться в краткости, или скажешь, что происходит? И при чём здесь моя одежда?
Он лишь нахально ухмыльнулся.
— Ясно. К твоему сведению, у многих сегодня был тяжёлый день, но всему есть предел. Я ухожу.
Эбби сделала пару шагов по направлению к двери, но пальцы Маркуса схватили за предплечье и развернули её лицом к нему.
— Кейн, какого чёрта?!
— Кейн? То есть, теперь мы снова называем друг друга по фамилии? Ладно.
Она попыталась вырваться из захвата, но он держал слишком крепко.
— Да что с тобой происходит?
— Когда я отдал тебе пост Канцлера, я просил подать людям положительный пример.
— Если тебя вдруг чем-то не устроил мой внешний вид, мог бы так и сказать. Зачем было устраивать это шоу с убийственным выражением лица, да ещё при Джексоне? Ты перепугал его до полусмерти!
— Ну конечно, ведь Джексон такой чувствительный!
Глаза Эбби широко распахнулись, и ему заранее пришлась не по душе её догадка.
— Маркус…
— Чёрт возьми, Эбби! — рыкнул он, не позволяя ей закончить фразу. — Мне всё равно, с кем ты проводишь своё нерабочее время, но в следующий раз хотя бы позаботься о том, чтобы запереть дверь!
— Значит, вот в чём дело? Ты подумал, будто я и Джексон..?
Звук, который она издала, напоминал нечто среднее между смешком и фырканьем.
— Тебе смешно?
— Маркус…
— Это лазарет, а ты врач и к тому же Канцлер! — снова гневно перебил он. — Кто угодно может войти и увидеть, как твой помощник…
— Трогает меня? Ты это хотел сказать? Трогает меня вот здесь?! — Потеряв терпение, она схватила Кейна за руку и прижала его ладонь к своей груди. Туда, где были пальцы Джексона. Туда, где билось её сердце, и кожа была такой гладкой и тёплой, что хотелось переместить руку чуть ниже и...
Нервно сглотнув, он понял, что перегнул палку. Это напоминало кратковременный приступ безумия, и он закончился так же неожиданно, как и начался.
В потемневших глазах Эбби было столько эмоций, что Маркус опустил взгляд. Уставился на свою руку, накрытую тонкими изящными пальцами. Он не мог проигнорировать глубокий вырез декольте, который будоражил воображение, когда Эбби была так близко. И не мог не заметить, как колотилось сердце Эбби. Её грудь вздымалась и опускалась часто-часто, словно она без остановки пробежала несколько миль.
— На сегодняшнем занятии мы объясняли студентам, как делать массаж сердца. Джексон смутился, узнав, что придётся показывать на мне, и сделал всё неправильно, — тихим уставшим голосом сказала Эбби.
— Поэтому ты решила провести индивидуальный тренинг? — сухо поинтересовался Маркус, по-прежнему не глядя ей в глаза. На него тоже навалилась такая усталость, что желание кричать и спорить иссякло.
— Маркус, это всего лишь репетиция медицинской процедуры. Первой помощи, которую врач должен уметь оказать любому пациенту, — терпеливо и мягко, словно объясняя маленькому ребёнку, произнесла она. — Только и всего.
Он покачал головой.
— Неужели ты не понимаешь, Эбби? Джексон прекрасно знает, как и что нужно делать. Ты действительно не догадываешься, почему он не смог сосредоточиться и выглядел идиотом?
Их взгляды встретились. Она смотрела на него в ожидании продолжения, и на её лице читалось удивление, сочувствие, нежность и кто-то ещё, чему Маркус не рискнул подобрать определение. О слепой ярости, обвинениях, подозрениях было забыто; недавнее недоразумение теперь казалось ему полнейшей глупостью.
— Почему? — спросила Эбби, хлопнув длинными ресницами.
Он не смог сдержать улыбку. Впервые за время, проведённое этим вечером в лазарете, его состояние начало приходить в норму.
— Постарайся увидеть, какой эффект ты оказываешь на людей вокруг себя. Тогда сможешь ответить на этот вопрос без чьей-либо помощи.
Он хотел убрать руку и уйти, но Эбби предугадала манёвр. Она шагнула синхронно с ним и обеими руками удержала его ладонь на том же месте.
— А ты? — прошептала Эбби. Её глаза пронзительно смотрели на него снизу вверх, и Маркус с удивлением осознал, что больше не может определить эмоции, которые видел на её лице. — Что оправдывает тебя?
— Я… — начал он и осёкся. Облизнул губы. — Я беспокоюсь о твоей репутации.
Эбби изогнула брови. Сдержанно улыбнулась. Слова Маркуса позабавили её, хотя, наверное, она ждала другого ответа. Наверное, он и сам хотел ответить иначе, но передумал, решив не усложнять и без того запутанные взаимоотношения.
— Эбби, ты ещё здесь? — голос Рейвен заставил их вмиг отпрянуть друг от друга и повернуться ко входу. — Отлично! О, надеюсь, я не помешала? Помнишь, у тебя была такая большая иголка для шприца? Синклер сказал починить одну деталь, и я вспомнила…
Маркус покосился на Эбби. Она уже переключила своё внимание на Рейвен и с серьёзным видом что-то отвечала девушке. Но, почувствовав, что он смотрит, одарила его мимолётным взглядом. Кивнула на прощанье, услышав, что он уходит.
Кейн шагал прочь по коридору, думая об очередном упущенном моменте. Возможно, это было к лучшему. Конечно, это было к лучшему. Только почему, когда он выходил из лазарета, Эбби выглядела такой печальной? И почему ему самому так невыносимо хотелось вернуться?
Рука до сих пор хранила тепло от прикосновения к её коже. Маркус не сомневался: он вряд ли забудет ощущение, когда сердце Эбби Гриффин билось в его ладони. А ещё тот факт, что её пульс учащается от его близости точно так же, как и его, когда она рядом.
— Знала бы ты, какой эффект оказываешь на людей… на меня, — пробормотал он, запрещая себе впредь отклоняться от привычного маршрута после дежурства. — Если бы ты только знала.

_________
04.06.2016

@темы: картинки, The 100, моё творчество, фанфикшн

---

Ох уж это чувство, когда фик написан и сто раз вычитан, но ты никак не можешь придумать ему название...

@темы: мыслебред, фигня ффсякая, психи мы

---

♥♥♥

04.05.2016 в 18:57

Пишет  Crisl:

оуу

04.05.2016 в 15:57

Пишет  viktoriap63:

мимими

@темы: тв-шные пиплы, картинки, киношное, ахи-вздохи

---

кэбби-АУ

я всё-таки принесла его в днев ХД
за обоснуй не отвечаю, тк диагноз, указанный англобуквами, пока не лечится и препятствует адекватному взгляду на вещи)

Фандом: The 100
Название: "Может, мы встретимся снова"
Автор:  Velvett
Размер: миди, в процессе
Персонажи: Маркус Кейн/Эбби Гриффин, АЛИ, ОМП, Кларк Гриффин, Октавия Блейк, Беллами Блейк, Джаспер, Рейвен Рейес, Монти. Упоминаются Джейк Гриффин, Телониус Джаха, Онтари, Чарльз Пайк, Джон Мёрфи.
Категория: гет
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: R – NC21
Краткое содержание: Альтернативный вариант развития событий в эпизоде 3х13 и после него: Эбби смогла вспомнить Кейна, и он не принял чип. АУ в части кэбби и произошедшего в Полисе, после сцены в покоях Лексы. Действия команды Кларк совпадают с каноном до момента возвращения от Луны. Флешбеки соответствуют канону, но не описываются.
Предупреждение: частичные спойлеры к эпизоду 3х13 «Join or Die» («Примкни или умри»).
Примечание: Посвящается кэбби-кру.

Когда в ладонь вонзился гвоздь, Кейн не выдержал и закричал.

Чуть склонив голову, Эбби наблюдала, как привязанный к деревянной балке мужчина бьётся в агонии. Удары молота вгоняли заострённый металл всё глубже в рану, пронзая руку пленника насквозь. Немудрено, что Кейн утратил остатки самообладания, а вместе с ними и надежду на спасение. Он долго пытался пересилить боль, но теперь было видно, что его борьба продолжалась, скорее, по инерции. Затравленный взгляд, который метался между Эбби и её помощником, был наполнен ужасом. Эбби улыбнулась: значит, им почти удалось сломить его дух. Окончательно сдаться Кейну не позволяло лишь врождённое упрямство, но оно едва ли могло защитить от новой порции боли.

— Не нужно сопротивляться, Маркус. Твои страдания не доставляют нам удовольствия, — произнесла она. — Просто скажи, где скрываются Кларк и остальные, и всё закончится.

Его челюсти и мокрые от слёз глаза были крепко сжаты в попытке собраться с силами во время короткой передышки. Стоило Эбби подумать, что Кейн отключился и не услышал требование, как его глаза распахнулись. Он тяжело выдохнул:

— Нет.
Изображая самое искреннее сочувствие, на которое была способна, Эбби наклонилась ближе.

— Маркус, пойми, — зашептала она, — я не смогу помочь, пока ты продолжаешь делать неверный выбор.

— Я обещал позаботиться о твоей дочери и сдержу слово, — ответил Кейн. — Можешь пытать меня сколько угодно. В конечном итоге, всё равно придётся меня убить.

Глаза АЛИ гневно сузились. Эбби подняла на неё вопросительный взгляд.

— Я думала, это сработает. Но он не уступает.

— Продолжай, у нас есть время до рассвета, — велела АЛИ. — Люди по-разному воспринимают физическую боль. Порой они терпят, но никто не в состоянии держаться вечно. Маркус покорится. Рано или поздно, это происходит с каждым.

Эбби взяла со стола второй гвоздь. Без каких-либо эмоций установила его на ладони Кейна остриём вниз и приняла молот из рук молчаливого помощника.

— Эбби, — едва слышно позвал Кейн. Он чуть согнул пальцы и коснулся её кожи в надежде привлечь внимание, но ответа не последовало. — Прошу тебя, Эбби, не сдавайся…

Скользнув по его лицу пустым взглядом, она подняла над головой руку с молотом и нанесла сильный удар. Эбби не замечала ливень, бушевавший снаружи; она игнорировала крики, сопровождавшие удары молота. Её заботило лишь то, как остриё гвоздя разрывает кожу, мягкие ткани и постепенно погружается в плоть несговорчивого пленника. В Городе Света не было ни боли, ни страданий. И Эбби намеревалась приложить все усилия, чтобы Маркус Кейн убедился в этом как можно скорее.



*****

— Эбби.

Эбби отвлеклась от рассматривания сломанных пальцев и уставилась на Кейна. Она добросовестно следовала указаниям АЛИ, и, по её предположениям, пленник давно должен был молить о пощаде или умереть от болевого шока, но ни того, ни другого не произошло. Изодранная одежда Кейна напоминала грязные лохмотья и была перепачкана кровью, которая сочилась из многочисленных резаных ран на его теле. Кровь была и на лице, и на руках Кейна, несколько часов назад прибитых гвоздями к деревянному подобию креста. Эбби так и не распорядилась вынести его наружу и поставить в ряд с остальными. Разбушевавшаяся стихия заглушала голоса и давала возможность утолить жажду, а удар молнии мог убить Кейна прежде, чем он ответит на её вопросы. Поэтому в итоге крест с привязанным к нему Кейном занесли вглубь башни и положили на каменном постаменте по центру огромного зала.

Но если Кейн думал, что особое отношение облегчит его участь по сравнению с остальными, он ошибался. Склоняясь над ним, будто древний палач над обездвиженной жертвой на алтаре, Эбби сама прибила его ладони к кресту. Кейн кричал и вырывался так отчаянно, что, казалось, ещё чуть-чуть — и его свободная воля будет повержена. Эбби знала, как сделать боль невыносимой, и изощрённо применяла эти знания на Кейне. Показывала помощнику места на теле пленника, удары по которым были наиболее болезненными, оставляла остро заточенным лезвием кровавые полосы на коже Кейна, выкручивала пальцы его правой руки, ломая кости. Эбби делала всё необходимое, но не понимала, почему Кейн ещё не обезумел от боли. Он охрип от криков и пару раз терял сознание, но, по указанию АЛИ, его неоднократно возвращали к жизни для продолжения пыток. Он был истощён, с трудом дышал и издавал звуки, и всё же сломить его волю не удавалось. Эбби провела свободной рукой по вспотевшему лбу, убирая растрепавшиеся пряди волос. Она не могла придумать, что делать дальше: Маркус Кейн был слишком упрям, чтобы сдаться.

— Когда всё закончится, и ты освободишься от чипа… — прохрипел он, морщась, будто каждое слово царапало ему горло. — Если ты будешь помнить всё, что здесь произошло… хочу, чтобы ты знала: это не твоя вина.

АЛИ изогнула брови.

— Я должен был забрать тебя из Аркадии, когда была возможность. Уговорить, найти способ... — губы Маркуса изогнулись в вымученной улыбке. — Как бы я хотел вернуться назад, чтобы это исправить. Сказать, как сильно я... — он осёкся. Сделал паузу, и фраза осталась незаконченной. — Не вини себя. Может, мы встретимся снова.

Его взгляд задержался на глазах Эбби, затем переместился на её губы. После чего Кейн сделал судорожный вдох и без сил сомкнул веки в ожидании неизбежного.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросила Эбби. Маркус не пошевелился, и тогда она посмотрела на АЛИ. — Почему он это сказал?

— Неважно, — с терпеливой мягкостью произнесла та. — Ты должна помочь Дэниелу. Положи молот и проверь, надёжно ли закреплены верёвками ноги Маркуса.

Брюнетка в красном платье говорила по обыкновению чётко и убедительно. Однако её вид не был таким уверенным, как раньше, и это насторожило Эбби. Не двигаясь с места, она смотрела прямо перед собой и хмурилась в поисках ответа.

— Кажется, я уже слышала эту фразу, — пробормотала Эбби. — Где я могла её слышать?

Она не видела, как на лице АЛИ промелькнуло беспокойство.

— Оставь, не думай об этом. — АЛИ участливо подошла ближе. — Ничто не должно отвлекать нас от поставленной цели. Теперь, когда мы так близки…

Но Эбби не слышала слов.

— Может, мы встретимся снова, — лихорадочно шептали её губы. — Может, мы…

Не замечая, как учащается пульс, Эбби прокручивала в голове одну и ту же фразу, стараясь ухватиться за ускользающую мысль. И вдруг у неё перехватило дыхание.

Мужчина с грустными глазами, застывший по ту сторону стеклянной двери.

— Может, мы встретимся снова.

Металлический браслет обвивает запястье спящей на носилках девочки. Губы шепчут что-то важное, прижимаются к нежным щекам. Нужно заставить себя отпустить и сделать шаг назад, но это кажется непосильной задачей…

— Может, мы встретимся снова.

Она слушает речь Телониуса и обнимает колени, чтобы скрыть, как сильно дрожат от страха руки. И множество голосов, включая её собственный, слаженным эхом повторяют:

— Может, мы встретимся снова.

Лицо юной девушки с длинными светлыми волосами кажется таким невинным и милым в её ладонях. Ледяные пальцы согреваются о тёплую кожу дочери... Кларк?

— Может, мы встретимся…

Решительный взгляд тёплых карих глаз. Мгновение — и сильные руки рывком притягивают её в объятия. Жадные губы накрывают её рот крепким, страстным поцелуем, и она с жаром отвечает, забывая обо всём на свете, теряя счёт времени. Когда момент обоюдного безумия прерывается, они просто смотрят друг на друга, и ей не нужны ни воздух, ни земля, ни мир, ни сама жизнь. Ей нужен её коллега, противник, советник… больше, чем просто друг. Маркус.

— Может, мы…

Вместе с воспоминаниями на неё, подобно ураганному ветру, обрушилось ощущение реальности. Вернулись запахи и окружающие звуки, вернулись силы и эмоции — её собственные, настоящие. Моргнув, Эбби наткнулась на подозрительный взгляд АЛИ.

— Рассвело. Буря стихла, — ровно и почти блаженно произнесла Эбби, внутренне поражаясь собственному спокойствию. Было одновременно больно и приятно чувствовать себя живой, дышать полной грудью. — Пора выдвигаться.

— Верно. — Голова АЛИ качнулась в сторону, словно что-то невидимое привлекло её внимание. — С заключёнными возникли сложности. Канцлер Пайк решил оказать сопротивление, но скоро Телониус наладит порядок. Онтари собирает людей снаружи. — АЛИ перевела взгляд на Эбби. — Если пленник вновь отвергнет ключ в Город Света — убей. К сожалению, мы больше не можем тратить на него время.

Судя по выражению лица, она понятия не имела, что такое сожаление. Бездушная искусственная стерва.
Эбби холодно кивнула, опустила взгляд на Маркуса и была вынуждена задействовать всю свою выдержку, чтобы сохранить невозмутимое лицо, когда их взгляды встретились.

— Он не возьмёт ключ, — проговорила Эбби. — Можем покончить с ним прямо сейчас или взять с собой в качестве пленника. Кларк предсказуема. Я уверена: она считает, что потеряла народ Аркадии отчасти по своей вине. Используем Кейна, чтобы сыграть на этом.

— Не лишено смысла, — согласилась АЛИ. — Если, конечно, нам удастся её найти.

Эбби продолжала неотрывно смотреть пленнику в глаза.

— Мы встретимся, — ухмыльнулась она, выдавая самый личный завуалированный намёк, на который была способна в данной ситуации.

Всё внутри Эбби кричало о необходимости подать Маркусу знак, что чип больше её не контролирует. Она верила, что Кейн не забыл последнюю фразу, которую она сказала ему на прощание в Аркадии. Надеялась, что он заметит перемену в её голосе и догадается провести параллель. Но раскрыть себя, утопая во взгляде Маркуса и ожидая его реакции, было бы фатальной ошибкой. Поэтому пришлось отвернуться.

— Я осмотрю его состояние. Нам не нужен балласт, который придётся нести на носилках.

Чтобы не вызвать подозрений, Эбби молча пробежалась пальцами одной руки вниз по его телу, коснулась верёвок, фиксировавших ноги. Пока она изучала хитроумные узлы и соображала, как им отсюда выбраться, другая её рука была опущена вниз. В ней до сих пор был зажат злополучный молот, с которым Эбби не собиралась расставаться без крайней необходимости.

Она словно физически чувствовала, как фирменный цепкий взгляд Маркуса Кейна следил за каждым её движением. Наверное, когда-то это послужило бы раздражающим фактором. Но сейчас то, что он уловил двойной смысл и ждал от неё сигнала к действию, не позволяло Эбби сдаться.

— Джон Мёрфи оказался проворнее, чем мы думали, — отстранённо заметила АЛИ.

Эбби бросила на неё оценивающий взгляд: галлюцинация в красном платье задумчиво смотрела куда-то в стену. Было ясно, что АЛИ потеряла интерес к Маркусу и сосредоточилась на событиях в тюрьме. Она выглядела напряжённой. Похоже, что-то пошло не так. Пайк объединился с Мёрфи и даже здесь умудрился создать всем проблемы. Неужели Телониус потерпел неудачу, пытаясь с ними справиться? Если АЛИ направит туда ещё воинов и Онтари, проход будет относительно свободен. Возможно, появится шанс сбежать из города.

Эбби не представляла, как им с Маркусом удастся пройти мимо стольких людей, принявших чип, и скрыться за воротами Полиса. Но упускать удачный момент она не собиралась. Сердце колотилось как бешеное. Ещё пара мимолётных взглядов — и Эбби удостоверилась, что стоявшие вокруг земляне и небесные исчезли в неизвестном направлении. Из реальных людей остались только она, Маркус и Дэниел, который замер на месте, ожидая дальнейших указаний АЛИ.

Дэниел Грейди. Фермерская станция, человек Пайка. Крепче сжимая оружие, Эбби подумала: если не получится рассчитать силу — будет ли она винить себя так же, как если бы это был кто-то с её станции? Она знала, что будет, но запретила себе думать об этом. Эбби замахнулась и со всей силы ударила помощника молотом в висок. Тот рухнул на пол.

— Эбби, что ты делаешь? — очнувшись, удивлённо воззрилась на неё АЛИ.

Объяснять было некогда. Она выронила молот и подбежала к телу Дэниела. Проверила пульс, с облегчением выдохнула: жив. После чего схватила нож и, желая хоть немного отсрочить неизбежное, принялась сначала разрезать верёвки на запястьях Маркуса.

— Что ты делаешь?! — теряя самообладание, повторила АЛИ.

— Забираю твоего пленника, стерва, — не отвлекаясь, пробормотала Эбби. — По-моему, это очевидно.

— Тебе известно, что вам не выйти за пределы этого здания. — Привычная невозмутимость вернулась к АЛИ в рекордный срок. — Ты не спасёшь Маркуса. Так же, как не спасла Джейка.

— Это мы ещё посмотрим.

— Даже если вам удастся покинуть Полис, и Маркус выживет, ты будешь для него угрозой.

Ненавистный голос заполнял всё пространство вокруг, вызывая позорное желание поддаться панике.

— Заткнись.

— Ты не сможешь долго сопротивляться, Эбби. Однажды боль станет такой нестерпимой, что ты покоришься и закончишь начатое. И тогда его кровь будет…

— Я сказала, замолчи!

— Эбби? — спросил Маркус, круглыми глазами наблюдая за её странным поведением и нервными попытками совладать с верёвкой. — Это ты?

— Сможешь идти? — уточнила она вместо ответа. — У нас мало времени.

— Думаю, да.

— Хорошо. — Эбби закончила с верёвками на руках Маркуса и замерла, с сожалением глядя ему в глаза. — Теперь самое сложное. Готов?

Скрестив руки на груди, АЛИ молча стояла напротив них с видом пассивного наблюдателя. Маркус кивнул и сжал челюсти. Эбби ухватилась за гвоздь и, морщась, потянула на себя. Она старалась причинять как можно меньше боли; Маркус чувствовал это и пытался сдержаться, но душераздирающий крик вырвался из груди помимо его воли.
Освобождение от второго гвоздя далось не легче.

— Телониус и Онтари в подземелье; разбираются с Пайком и остальными заключёнными. Надо действовать быстро, — Эбби пилила верёвки на ногах Маркуса и вводила его в курс дела, позволяя немного прийти в себя.

Обрывочные сведения звучали как бред сумасшедшего. Но Маркус знал её слишком хорошо, чтобы понять: раз она это говорила, значит, считала важным. И он внимательно слушал, с осторожностью вытирая рукавами окровавленные ладони.

— В голове тех, кто принял чип, появляется АЛИ. Это какая-то компьютерная программа, искусственный интеллект… она руководит нашими действиями. АЛИ видит и слышит всё, что вижу и слышу я. Поэтому молчи обо всём, что касается Кларк. Нужно придумать, как обойти армию из землян и наших людей, и куда направиться, если удастся сбежать. Хотя нет, о последнем ты тоже ни в коем случае не должен мне говорить.
Верёвки упали на пол. Эбби поднырнула под плечо Маркуса, помогая ему встать на ноги и удержаться в вертикальном положении.

— Эбби, — выпрямившись, он повернулся к ней и одарил пристальным взглядом. — Это действительно ты?
Она открыла рот, чтобы сказать уверенное «да», но вдруг поняла, что всё это могло оказаться очередной уловкой АЛИ. Эбби растерянно моргнула, впервые недоумевая: почему в помещении, в котором не было дверей, до сих пор не появились толпы чипированных последователей стервы в красном?

— Я не знаю, — прошептала Эбби, сглотнув подступивший к горлу ком. — Но у нас нет времени, чтобы это…
Закончить она не успела. Маркус резко сократил расстояние и впился губами в её губы, точно как тогда, в Аркадии. Застигнутая врасплох, она даже не сразу осознала, что жадно целует его в ответ. Её пальцы зарылись в волосы Маркуса, и, прижавшись к нему всем телом, она не смогла подавить приглушённый стон.

— Это ты, — выдохнул он, отстранившись. И улыбнулся, с удовлетворением отмечая, как Эбби смущённо закусила припухшую губу. — Теперь говори, какой у тебя план.

Эбби отошла к лежавшему на полу Дэниелу и наклонилась, чтобы снять с него куртку. Вернувшись, молча помогла Маркусу надеть её и вздохнула.

— Ты должен бежать, — наконец, пробормотала Эбби.

Его брови изогнулись.

— Маркус, послушай. Я знаю, это не то, на что ты рассчитывал, но вместе нам не выбраться. В одиночку у тебя будет шанс…

— Нет, это ты послушай, — он схватил её за предплечье, игнорируя острую боль в раненой ладони. — Я не потеряю тебя ещё раз. Мы пытаемся сбежать вместе, или мы остаёмся, и ты закончишь то, что приказала АЛИ. Решение за тобой.

Эбби уже отчётливо слышала топот приближавшихся шагов.

— Маркус, пожалуйста! На споры нет времени, — её голос задрожал от бессильного отчаяния. — Разве ты не понимаешь? Она видит всё, что вижу я! Если ты останешься или попытаешься вывести меня, мы оба погибнем.

— Что-нибудь придумаем, — отрезал он. — Однажды я уже оставил тебя и больше не намерен повторять эту ошибку. Идём.

Не реагируя на дальнейшие доводы и протесты, Маркус потянул её за собой вглубь здания.



*****

Первый этаж главной Башни Полиса напоминал беспорядочное переплетение коридоров и помещений. Дверей нигде не было; пространство условно разделялось целыми и полуразрушенными стенами, да колоннами с высокими арочными сводами. Беглецы мчались в неизвестном направлении, петляя между колоннами и ныряя из перехода в переход. Несколько раз топот преследователей слышался позади так явно, что Эбби казалось: их с Маркусом вот-вот настигнут. Но Кейн подмечал по пути местечко — груду обломков, или уступ в стене, где можно было спрятаться, — толкал Эбби в укрытие и закрывал своим телом, прижимая к груди. И они пережидали.

Запоминать дорогу было бессмысленно, из-за быстрого бега Эбби всё равно потеряла ориентацию в пространстве. Впрочем, что-то подсказывало ей: первый этаж не мог быть столь необъятным. Скорее всего, Маркус сам не знал, где выход. Или он просто нарезал круги, хаотически меняя направление, чтобы запутать людей АЛИ. Так или иначе, Эбби оставалось лишь, зажмурившись, сидеть в кольце рук Маркуса и использовать передышки, чтобы выровнять дыхание. Потому что, стоило топоту дюжины ног пронестись мимо, как Кейн уже увлекал её за собой для забега в другую сторону, не давая опомниться.

Наконец, траектория их движения стала менее извилистой. Эбби в очередной раз поразилась способностям Маркуса. Судя по тому, как уверенно он теперь вёл её вперёд, Маркус Кейн чудесным образом здесь ориентировался. Это должно было подбодрить её, но Эбби то и дело обеспокоенно поглядывала на своего спутника: долгий бег без остановки оказался колоссальной нагрузкой для его измученного организма. После пыток и бессонной ночи было удивительно, что Маркус вообще держался на ногах. Он шумно хватал ртом воздух и едва мог дышать, но упорно не желал пощадить себя и перейти на шаг. Пальцы, крепко державшие её за руку, периодически усиливали хватку, и Эбби подозревала, что в эти моменты его состояние близко к обмороку. Она не могла видеть его лицо, но понимала, что скоро Маркус выдохнется окончательно.

— Стой, — свернув за ним в очередной поворот, Эбби затормозила и перешла на шаг. Кейн был вынужден сделать то же самое.

Эбби попыталась прислушаться и уловить шум погони, но удары сердца раздавались в висках слишком громко. АЛИ шагала чуть впереди и задумчиво осматривалась, из чего Эбби сделала вывод, что место ей не знакомо.

— Тебе нужно отдышаться.

Он замотал головой, пытаясь сказать, что всё в порядке. Голос не подчинился.

— Я никогда не была в этой части здания и понятия не имею, где мы находимся. Маркус, у нас есть несколько минут форы. Отдохни.

Он вновь замотал головой, порываясь продолжить бег. Но Эбби была непреклонна.

— Если ты и дальше будешь загонять себя, то потеряешь сознание! — возмутилась она.

— Земляне… — выдохнул Кейн, совладав с дыханием. — Они знают.

— Думаешь, они смогут вычислить, куда мы направляемся?

Он кивнул, побуждая её ускорить шаг.

— Но откуда?! Как они могут узнать, если... — Эбби чертыхнулась. — АЛИ сопоставит то, что вижу я, с тем, что знают земляне. Точно.

— Подожди, а что если…

— Зря ты это затеял, Маркус. — Погрузившись в свои мысли, Эбби его не услышала. — Лучше бы оставил меня и ушёл, пока была возможность.

Маркус крепче сжал её руку, привлекая внимание.

— Эбби, перестань говорить ерунду и послушай, — произнёс он. — Кажется, я придумал, как помешать АЛИ нас выследить.

Эбби, не ожидавшая такого заявления, застыла с открытым ртом. АЛИ тоже заинтересованно повернулась к Кейну.

— Мы лишим её зрения.

Прежде, чем Эбби успела осознать сказанное, Маркус принялся одной рукой, морщась от боли, отрывать кусок ткани от своей футболки.

— Маркус, что ты?..

— Помоги мне оторвать край.

И тут до неё дошло. Издав радостный смешок при виде крайне недовольного лица стервы в красном, Эбби оттеснила руку Маркуса и сделала то, о чём он просил. Затем одарила АЛИ победной ухмылкой, сложила из ткани повязку и закрыла себе глаза, связав концы узлом на затылке.

— Отлично! Я ничего не вижу, — широко улыбнулась Эбби. — Если нас поймают…

— Нас не поймают, — шепнул Маркус прямо нал её ухом. Эбби вздрогнула от неожиданно близкого контакта, и весёлое настроение сразу испарилось. Замерев на месте, она почувствовала, как рука Маркуса легла ей на плечи. — Если позволишь, я бы не отказался от поддержки.

— Я тоже, — честно ответила Эбби. Её рука приобняла его за талию.

Дальше шли молча. Эбби была напряжена и спотыкалась буквально через каждые два-три шага. Рука Кейна, приятной тяжестью давившая на плечо, служила безмолвным укором её неловкости. Эбби знала, что нужно расслабиться. Маркус был слишком измождён, чтобы постоянно удерживать её от падения. Ради него она очень старалась очистить мысли и сосредоточиться на ходьбе. Даже пробовала считать шаги, но одёрнула себя, сообразив, что это может послужить подсказкой для АЛИ. Как ни странно, вскоре самобичевание и предпринятые меры помогли. Эбби почувствовала себя увереннее, её ноги перестали заплетаться.

Но стоило решить одну проблему, как обнаружилась другая. Когда неуклюжесть была побеждена, ничто больше не отвлекало Эбби от мыслей о Маркусе. Для этого сейчас было не время и не место, но их бёдра идеально двигались в такт, а тела так тесно прижимались друг к другу, что невозможно было не думать о сильном подтянутом теле, жар которого чувствовался даже сквозь одежду.

Маркус Кейн. Она безгранично доверяла ему как в выборе направления, так и во всём остальном. Когда они успели настолько сблизиться? На Ковчеге у них были годы, на Земле — всего несколько месяцев. И за этот короткий период, наполненный болью и нескончаемой борьбой за выживание, Маркус стал для неё так важен, что это казалось непривычным, пугающим. И ошеломляюще правильным.

Он был её надеждой, а она — его опорой. Или наоборот… хотя какая разница? Маркус никогда бы не признал этого вслух, но сейчас он нуждался в ней сильнее. Поэтому Эбби следовало проявить мужество и не зацикливаться на всяких глупостях, вроде кромешной темноты вокруг и жутковатых образов, которые, за неимением визуальной картинки, рисовало разыгравшееся воображение. Идея завязать ей глаза была просто блестящей; Эбби была счастлива, если благодаря этому они хоть в чём-то смогут обойти АЛИ. Но чернота перед глазами и собственные мысли заставляли Эбби нервничать, и она ничего не могла с этим поделать.
Кроме того, Маркус повёл её вниз по лестнице.

— Значит, самое страшное, что теперь может случиться, — не выдержала она, — это если я врежусь лбом в стену. Верно?

Маркус хмыкнул. Выждал с ответом, пока не закончились ступени. Перестраховщик.

— Не волнуйся: в этот момент я обязательно окажусь рядом.

— Чтобы этого не допустить? — поддразнила Эбби.

— Чтобы подхватить, когда ты будешь падать.

Фыркнув, она ущипнула бок Кейна рукой, которой обнимала его за талию. Наслаждаясь мягким смехом Маркуса — звуком, который не слышала будто целую жизнь, — Эбби впервые по-настоящему поверила, что им удастся выбраться.

— Далеко ещё? — поинтересовалась она, когда через некоторое время они остановились.

— Надеюсь, что нет.

Маркус отстранился и, сделав ещё несколько шагов вперёд, натужно закряхтел. Подошвы его обуви зашаркали по каменному полу. Наверное, Маркус пытался что-то сдвинуть, но у него не получалось. Эбби продолжала стоять там, где он её оставил. Однако, услышав приглушённые ругательства, она поняла, что пора вмешаться.

— Маркус, тебе нужна помощь?

Звук шагов — и Эбби ощутила его тяжёлое дыхание. Подняла руку туда, где, по её предположению, должно было находиться лицо Маркуса. Коснулась влажной от пота кожи, наугад проследила черты лица кончиками пальцев и приложила ладонь к его лбу. Лоб был покрыт испариной, но, в целом, Эбби нашла состояние Маркуса удовлетворительным и с облегчением выдохнула. Затем, не задумываясь, уместно ли это, начала аккуратно убирать с его кожи прилипшие пряди волос. Звенящая тишина и отсутствие видимости придавали её жестам некую интимность, и Эбби, заворожённая моментом, напрочь забыла о том, что давно пора убрать руку и выбираться из здания.

Наконец Маркус сделал шумный выдох. Эбби спохватилась и вдруг осознала, что за всё это время он ни разу не пошевелился, а в последние секунды даже затаил дыхание.

— Эбби, — странно хриплым голосом позвал Кейн.

— Извини, я… — смутившись, она опустила руку. — Прости. Не знаю, что на меня нашло.

— Не надо. У нас ещё будет на это время.

По интонации было нетрудно понять, на что её собеседник собирался потратить упомянутое время. Эбби облизнула губы, скрывая улыбку. Она сожалела только о том, что не может ответить Маркусу пронзительным взглядом глаза в глаза.

— Веди, — Эбби первой нарушила паузу. — Давай попробуем вместе.

Его рука легонько подтолкнула вперёд. Вдвоём они сделали несколько шагов, и Маркус остановился. Зашёл Эбби за спину, левой рукой поднял её руку вверх и бережно положил на холодную шершавую поверхность.

— Нужно сдвинуть вправо этот кусок стены, — сказал он, подтверждая догадку Эбби.

Она чуть было не ответила, что уже и сама поняла задачу. И что осторожная таинственность, с которой Маркус подошёл к делу, была излишней. Но тут его вторая рука оказалась на её животе, притягивая Эбби в то, что было слишком похоже на объятия, и она прикусила язык. Её спина прижалась к его груди, её бёдра — к его бёдрам. Такая позиция затуманивала мысли.

— Готова? — выдохнул Маркус в её волосы. — На счёт три.

Эбби кивнула. Ухватилась за камень двумя руками, для устойчивости переступила с ноги на ногу. И ощутила, как тело Маркуса напряглось от её перемещений. О, да. Похоже, они оба были чертовски готовы. Но сначала им предстояло сдвинуть камень.



*****

Вот уже несколько минут они вновь спешили в неизвестном направлении. Эбби крепко держалась за предплечье Маркуса. Повязка до сих пор была на её глазах, и это не позволяло набрать такую скорость, с которой они уходили от погони в Башне. Но состояние Маркуса тоже было далеко от идеального — поэтому, с учётом обстоятельств, они двигались на пределе своих возможностей. Эбби ощущала ласкающие лицо лучи солнца и лёгкий ветерок, слышала пение птиц и шелест листьев. Звуки природы успокаивали.

Даже после того, как часть стены поддалась, а они с Маркусом почти ползком преодолели финальный отрезок пути и оказались на воле, Эбби всё ещё не могла поверить, что план Маркуса удался. Эбби не спрашивала, где именно они выбрались на поверхность. Она боялась навести АЛИ на след и старалась ни о чём не думать, но это было непросто. По её соображениям, подземный ход вывел их с Маркусом на приличное расстояние от стен города. Маркус не сообщил о наличии преследователей — значит, появление беглецов осталось незамеченным. Эбби могла лишь гадать, откуда Кейн узнал о тайном выходе из Полиса. Но она молчала, не желая ставить под угрозу жизнь человека, от которого её спутник получил эту информацию.

Внезапно спину пронзила резкая боль, как от удара электричеством. Ноги подкосились, и, не успев толком осознать, что произошло, Эбби с криком упала на землю. Маркус вмиг оказался рядом.

— Эбби, что случилось? Ты подвернула ногу?

— Нет. Что-то ударило меня в спину.

Маркус принялся осматривать её спину.

— Уверена? На вид всё в порядке, — озадаченно произнёс он. — Сможешь подняться? Обопрись на меня.

Она кивнула. Стараясь игнорировать остаточные ощущения и накатившую слабость, Эбби ухватилась за его руку, чтобы подняться. И в этот момент повторная вспышка боли, ещё более сильная, чем предыдущая, заставила её колени подогнуться. Эбби едва успела заткнуть себе рот, подавляя вскрик.

— Ты должна снять повязку, — голос АЛИ, зазвеневший в голове, развеял все подозрения. — Ты же знаешь: мы не можем позволить вам уйти. Если перестанешь сопротивляться, всё прекратится. В противном случае, это только начало.

— Ни за что, — выдохнула Эбби.

Поясницу обожгло третьим ударом электричества, и Эбби закусила рукав, чтобы заглушить очередной крик. Её глаза были мокрыми от слёз.

— Это ни к чему не приведёт, Эбби. Ты не сможешь терпеть вечно, — неумолимо продолжала АЛИ. — Сдайся, сними повязку. Обещаю: всё закончится, как только ты скажешь, где находишься. Мы примем тебя обратно. Ты снова обретёшь мир и спокойствие, ведь в Городе Света нет боли.

Эбби морщилась, пытаясь абстрагироваться от влияния АЛИ. Где-то вдалеке она слышала голос Маркуса, но была не в состоянии разобрать слова или ответить.

— Он тебе не поможет, — словно прочитав её мысли, произнесла АЛИ. — Он умеет только разрушать. Вспомни, сколько страданий тебе пришлось вынести по его вине, сколько смертей на его совести. Он виновен в смерти твоего мужа и вынес смертный приговор тебе. Он осудил твою дочь и отправил её на Землю, умертвил более трёхсот человек. Десять ударов электрическим током тоже были его приказом. Ты помнишь это чувство?

Эбби выгнулась от очередного удара в спину и закричала сквозь зубы, намертво вцепившиеся в рукав куртки.

— Зачем ты так стремишься его спасти? Он этого не стоит. В глубине души ты знаешь, что я права. Ну же, Эбби. Мы можем воздать ему по заслугам. Он должен заплатить за всё, что совершил. Сними повязку. Только ты можешь восстановить справедливость. За Джейка, за Кларк. За тех, кто был в отсеке №17.

— Маркус, ты должен кое-что для меня сделать. Это важно, — сбивчиво зашептала Эбби, и АЛИ тут же умолкла. — Прошу тебя… осталось шесть ударов. Держи крепче, не позволяй мне снять повязку!

— Позови, когда передумаешь, — разочарованно произнесла АЛИ.

Спину обожгло новым электрическим разрядом, и Эбби истошно закричала.

— Эбби! Эбби!..

Отчаяние в голосе Маркуса и крепкие объятия были последним, что она запомнила, прежде чем спрятать лицо у него на груди и вцепиться в его футболку.

— Может, мы встретимся снова, — едва слышно попрощалась она.

А затем вся сила оставшихся электрических ударов обрушилась на Эбби одновременно, и окружающий мир взорвался вспышкой невыносимой боли.



*****

Она очнулась внезапно и не сразу поняла, что происходит. На её голове была повязка, которая закрывала глаза. Эбби полулежала на земле, но стоило дёрнуться вперёд — и её кто-то остановил, крепко прижав руки к телу и лишив возможности подняться. Толкаясь и извиваясь, Эбби попыталась освободиться.

— Тише, тише. Это я, Маркус, — произнёс голос, узнав который Эбби перестала вырываться. — Эбби, всё позади. Всё закончилось. Ты кричала, а потом потеряла сознание. Знаю, нужно было идти вперёд, но мои руки... я не смог поднять тебя.

Пока он говорил, к ней возвращались воспоминания и всё то, чему лучше было оставаться кошмарным сном. Потянувшись к Маркусу, Эбби обняла его и уткнулась носом ему в шею. Очень хотелось остаться так навсегда. Сидеть, вдыхая его запах, согреваясь в объятиях и пытаясь зарядиться от Маркуса силой, уверенностью, смелостью. Слёз не было; было непонятное оцепенение, ощущение внутренней пустоты.

— Ты просила не снимать повязку, — напомнил Маркус. Пальцы его левой руки гладили волосы Эбби. — До того, как… Что это было, Эбби?

— АЛИ, — хрипло ответила она. Как и ожидалось, голос был сорван. — Снова показывала мне преимущества Города Света.

— Она пытала тебя?

— Скорее, испытывала болью, которую я пережила в прошлом.

— Ясно. — По голосу Маркуса Эбби поняла, что они ещё вернутся к этой теме. — Ты можешь идти? Если хотим оторваться от возможной погони, нам не следует надолго останавливаться.

Она кивнула. Недавней боли как ни бывало, и Эбби поднялась с земли. Уже привычным жестом положив руку ей на плечи, Маркус подождал, пока она обнимет его за талию, и они продолжили путь.

Они шли в молчании так долго, что Эбби казалось, будто с момента последнего разговора прошла целая вечность. Несколько раз они останавливались у водоёмов, чтобы промочить горло, несколько раз Маркус помогал ей преодолеть какие-то преграды на пути. Эбби предполагала, что это были поваленные деревья, но не задавала вопросов, рассудив, что лучше оставить АЛИ в неведении.

Персональная галлюцинация не давала о себе знать. Она оставила попытки заговорить или прибегнуть к наказаниям, но что-то подсказывало Эбби: это не продлится долго. Возможно, АЛИ отвлеклась на какие-то более важные дела. Или продумывала новую стратегию и более действенные способы сломить волю Эбби. Решив, что в данной ситуации мысли о компьютерной программе никому не навредят, Эбби полностью переключилась на упорядочивание в голове известной ей информации про АЛИ. Итог внутренних рассуждений был довольно предсказуем: чем дальше Кларк и Маркус находились от Полиса, тем сильнее была решимость Эбби. Она могла выдержать любые пытки. Для этого было нужно только одно — знать, что дорогим людям угрожает не большая опасность, чем обычно.

— Темнеет, — проговорил Кейн, отвлекая её от безрадостных мыслей. — Нам нужно подыскать место, где провести ночь.

Эбби согласилась: давно пора было это сделать. Она чувствовала, как тяжелели его шаги, как Маркус старался держаться уверенно и прямо, но при этом опирался на её руку всё сильнее. Неизвестно, сколько ещё они шли, пока Маркус не нашёл что-то подходящее. Земля под ногами сменилась на твёрдую поверхность. Кейн помог Эбби забраться в укрытие, прижимая к себе и придерживая её голову. Когда он попросил подождать и отошёл, Эбби поняла, что на сегодня путешествие окончено.

Вернувшись, Маркус первым делом бережно убрал с глаз Эбби повязку.

— В этом больше нет необходимости.

Их взгляды встретились. Даже полутьма не помешала Эбби уловить тревогу на лице Маркуса.

— Как ты? — спросил он.

Она усмехнулась.

— Я собиралась задать тебе тот же вопрос.

Ни один из них не ответил, всё было понятно без слов. Они смотрели друг другу в глаза, пока вспышка молнии не озарила помещение, заставив Эбби вздрогнуть от неожиданности.

Эбби обвела взглядом временное пристанище. Они стояли посреди разрушенной хижины, очевидно, много лет назад служившей кому-то домом. Эбби могла различить разбросанные всюду обломки и мусор. О том, что с восходом солнца обнаружатся следы пребывания диких животных или сами животные, думать не хотелось. Насколько Эбби могла судить, мебель, дверь и часть пола отсутствовали. Дерево, повалившееся на крышу, уничтожило половину постройки. При всём этом великолепии, в единственной из двух уцелевших стен было окно с осколками стекла; из окна виднелись деревья и полоска неба. Благодаря этому просвету, в момент второй вспышки молнии Эбби удалось чётко увидеть бледное осунувшееся лицо Маркуса.

— Похоже, этой ночью снова пойдёт дождь, — заметил Маркус. Если он и подумал, что стихия запросто может затопить или снести их ненадёжное укрытие, то предпочёл не произносить этого вслух. — Ты голодна? С едой будут проблемы, но я собрал немного ягод.

— Это подождёт. Сейчас я бы хотела осмотреть твои руки.

— Эбби…

— Маркус, не спорь, — припечатала она. — Мы проделали такой путь не для того, чтобы ты умер у меня на руках от заражения крови.

Конечно, она преувеличивала. И всё же, Кейн не стал спорить. Он протянул левую руку ладонью вверх, но Эбби мотнула головой.

— Сначала тебе нужно сесть.

Маркус осмотрелся. Прошёл вперёд и, остановившись в том месте, над которым оставался целый фрагмент крыши, указал Эбби на угол между двумя стенами. Когда начнётся дождь, пол здесь останется сухим; нападения со спины или слева тоже можно было не опасаться. Дополнительным преимуществом служило то, что этот угол оказался наиболее удалённым от входа, и если кто-то или что-то войдёт в хижину, Маркус и Эбби увидят его первыми. Эбби кивнула: место действительно было идеальным. Она проследовала за Кейном, сняла свою куртку, а затем опустилась на колени и расстелила её у стены.

— Садись. — Её голос не терпел возражений.

Маркус молча подчинился. Сел на куртку так, чтобы иметь возможность контролировать вход. Тяжело привалившись спиной к стене, вновь подал ей левую руку. Эбби, хмурясь, попыталась осмотреть рану, но освещение было никудышным. Редкие всполохи в небе не особенно помогали делу, поэтому осмотр носил, скорее, интуитивный характер. Эбби помнила, в каком месте была рана; помнила, что рана была сквозной. Ещё лучше она помнила ситуацию с его правой рукой, но осматривать повреждения, которые всего сутки назад безжалостно наносила сама, Эбби была пока не готова.

Она подняла взгляд на Маркуса и замерла в нерешительности, увидев, что он задремал. Наклонилась чуть ближе к его лицу, прислушалась к размеренному дыханию. Наверное, она всю оставшуюся ночь могла бы сидеть рядом, охраняя его сон, но беспокойство за его здоровье было сильнее желания остаться. Аккуратно положив руку Маркуса ему на колено, она поднялась и, стараясь ступать как можно тише, направилась к выходу.

— Куда ты идёшь? — слабо окликнул Маркус.

Эбби поморщилась и обернулась. Он не шевелился. Сидел в том же положении, в каком она его оставила, и, судя по всему, чувствовал себя значительно хуже, чем днём. Ощущая на себе напряжённый взгляд, Эбби подбирала слова для ответа. Она понимала, что даже в таком состоянии Маркус не отпустит её одну, если она скажет всю правду. Слишком упрямый во всём, что касалось безопасности, он заставит себя подняться и пойти с ней, даже если будет едва держаться на ногах самостоятельно.

— Мне нужно выйти наружу, — мягко начала она.

— Там вот-вот начнётся ливень. Это может подождать до утра?

— Нет. Необходимо как можно скорее зафиксировать твои пальцы, а для этого понадобятся материалы, которые можно использовать в качестве шины. — Она одарила его обезоруживающе-милой улыбкой, надеясь, что это сработает. — Маркус, не беспокойся. Я быстро, обещаю.

Когда Кейн с усилием выпрямился и потянулся к голенищу сапога, Эбби подумала, что он собирается встать. В пару больших шагов она преодолела разделявшее их расстояние. Опустилась на колени напротив, открыв рот, чтобы спорить и уговаривать Маркуса остаться в укрытии. Но этого не понадобилось.

— Вот. — С трудом вытащив из сапога нож, Кейн отдал его ей, после чего вновь без сил навалился на стену. — Неизвестно, какая живность обитает здесь в ночное время. Поторопись и держи его наготове.

Эбби удивлённо посмотрела сначала на оружие в своей руке, потом на Маркуса.

— У тебя есть нож? Откуда?!

— Из Полиса. Забрал тот, которым ты разрезала верёвки. — Маркус хмыкнул. — Ты против?

Усмехнувшись, Эбби покачала головой: сколько бы времени они ни проводили вместе, этот мужчина не переставал её удивлять.

— Я скоро вернусь, — шепнула она и направилась к выходу.

Оказавшись на улице, Эбби зябко поёжилась. Видимость была значительно лучше, чем внутри постройки, и, возможно, она бы предпочла остановиться и просто посмотреть вокруг. Сделать пару глубоких вдохов полной грудью, чтобы насладиться свежим воздухом, наполненным запахами леса. Рассмотреть ветви деревьев, причудливо торчавшие в разные стороны. Но тучи сгущались, и дождь уже начинал падать мелкими каплями, поэтому Эбби, хмуро глянув на появившуюся рядом АЛИ, приступила к поискам. Сделала несколько шагов в сторону от хижины, присела на корточки и начала перебирать пальцами все листья и палки, которые попадались под руки.

С палками, подходящими, чтобы наложить шину, особых проблем не возникло. Но найти целебное земное растение, о котором Эбби впервые услышала ещё будучи на Ковчеге, оказалось не так-то просто. Она видела это растение в лесу, примыкавшем к Аркадии, однако сомневалась, что сможет узнать его в сумерках среди прочей травы. Медленно осматривая стебли и листья, Эбби постепенно удалялась от хижины.

— Ты не сумеешь спасти его, — негромко проговорила АЛИ. — Что бы ты ни делала, тебе не спасти ни Маркуса, ни Кларк, ни свой народ. Ты никому из них не поможешь; смирись и прими это. Маркус должен принять чип. Только Город Света исцелит его, исцелит их всех. Ты знаешь, что это единственный выход.

Упрямо сжимая зубы, Эбби старалась не реагировать на обманчиво-мягкий голос спутницы в красном. Очень хотелось ответить, закричать, прогнать её из виду и, главное, из своей головы. Каждый раз Эбби напоминала себе, что не стоит тратить драгоценные минуты попусту. АЛИ, для которой наступавшая темнота была выгодна, только обрадуется, если поиски лекарства для Маркуса не увенчаются успехом.

— Можешь меня игнорировать, но тебе известно, что я права...

АЛИ продолжала свою монотонную речь, и с каждой её фразой оставаться собранной становилось всё труднее. Молчание в данном случае явно не работало. Пытаясь заглушить голос настойчивой галлюцинации, Эбби раз пять спела гимн Ковчега, а затем начала вслух перечислять названия всех известных ей земных растений и их основные характеристики. Тем временем порывы ветра становились всё сильнее; стихия нагнетала обстановку, угрожая с минуты на минуту разразиться проливным дождём и накрыть всё вокруг непроглядной чернотой. Вздрогнув от очередного раската грома, Эбби оглянулась на темневшую за деревьями хижину и подумала, что, наверное, отсутствовала слишком долго. Она чувствовала, что дрожит от холода, а от долгого ползанья на коленях у неё затекли и промокли ноги. Ей следовало вернуться; проверить состояние Маркуса и продолжить поиски в другой стороне. Но, должно быть, что-то во Вселенной сжалилось над ней. Эбби неожиданно узнала листья округлой формы и победно выдохнула: «Есть!».

Стоило ей подняться, с гордостью демонстрируя пучок зажатых в руке листьев и палок, как глаза АЛИ сощурились. Одарив Эбби гневным взглядом, она поджала губы и исчезла, а Эбби так и осталась стоять, не в силах поверить в свою удачу. И тут, сопровождаемый треском ветвей, на землю обрушился ливень, заставивший Эбби спохватиться и поспешить обратно. В укрытие она вбежала вымокшей до нитки и по-детски счастливой. Ненадолго ей даже показалось, что дождь смыл с неё все следы усталости, взамен подарив заряд бодрости и оптимизма. Но по мере того, как Эбби продвигалась к Маркусу внутрь дома, груз содеянного начал возвращаться к ней. Замкнутое пространство заброшенной хижины давило перспективой предстоявших действий, напоминая, что от содеянного так легко не освободиться.

Приблизившись к Маркусу, Эбби наткнулась на его сонный взгляд и ободряюще улыбнулась. Разложила на свободной части расстеленной куртки листья и палки и уже потянула вверх край своей кофты, когда удивлённый голос Маркуса остановил её.

— Что ты делаешь?

— Раздеваюсь, — невозмутимо ответила она. — Если хочешь, можешь закрыть глаза или отвернуться.

Он ничего не сказал, но и не последовал её совету. Эбби облизнула губы, чтобы скрыть улыбку. Она не собиралась привлекать к себе внимание, но от пристального взгляда Кейна ей вдруг стало теплее. Это было странно, но приятно. Эбби стянула кофту через голову. Оставшись в тонкой майке, которую носила на голое тело, она вытащила нож из кармана джинсов. Сделала надрезы и оторвала две настолько широких полосы, что оставшаяся часть майки открывала почти весь её живот. Маркус молча смотрел, пока Эбби сосредоточенно укорачивала предмет одежды прямо на себе. Закончив, она наклонилась и вернула в голенище сапога Маркуса единственное средство защиты. После чего оставила лоскуты ткани рядом с листьями и снова надела кофту. Сделав решительный выдох, Эбби посмотрела на Маркуса.

— А теперь приступим.

— Мне тоже нужно раздеться? — Маркус решил немного разрядить обстановку, но шутка не помогла.

Напряжённая и пребывающая в своих мыслях, Эбби закусила нижнюю губу.

— Тебе нужно оставаться в сознании.

Эбби опустилась перед ним на колени и взяла несколько листьев. Стряхнула с них воду на ладонь левой руки Маркуса, аккуратно промокнула рукавом. Кончиками пальцев растёрла листья, чтобы размягчить их и выдавить сок; наложила получившуюся массу на рану с внутренней стороны ладони. Оторвав от лоскута ткани кусок поменьше, Эбби зафиксировала повязку на обработанной части раны, затем нанесла остатки смеси на внешнюю сторону ладони. Пока она делала перевязку, Маркус не проронил ни слова. Он внимательно наблюдал за её действиями, предпочитая не отвлекать, и Эбби была за это благодарна. Ничто не помогало ей успокоиться лучше, чем кропотливая работа в тишине.

Когда с левой рукой было покончено, Маркус поднёс её к глазам, желая рассмотреть поближе, и машинально вытянул вперёд вторую. Осторожно взявшись за его запястье, Эбби проделала аналогичную процедуру с листьями и сквозной раной на правой ладони. Завершив перевязку, она с нежностью провела по импровизированному бинту. И замерла, уставившись на очертания сломанных пальцев.

— Эбби? — тихо позвал Маркус.

Эбби смутилась.

— Прости. — Она не уточнила, за что именно извиняется. Маркус прекрасно знал, что её беспокоит не эта минутная слабость. — Это вряд ли будет приятно. Закуси что-нибудь.

— Тебе приходилось раньше вправлять переломы? — спросил Кейн, игнорируя предложение.

— Да, на Ковчеге. Но у меня была анестезия, возможность наложить гипс... Я ни разу не вправляла несколько пальцев сразу в подобных условиях. Тем более, не делала это вслепую. — Эбби подняла взгляд на Маркуса, но темнота мешала увидеть эмоции на его лице. — Маркус, если я что-то сделаю не так, кости срастутся неправильно, и пальцы постепенно перестанут функционировать. Ты можешь остаться калекой.

— Если сомневаешься, можем отложить это до возвращения в Аркадию.

— Мы не знаем, когда туда вернёмся и вернёмся ли вообще. А переломы рекомендуется вправлять как можно скорее.

— Значит, ты справишься.

Эбби поджала губы и мысленно поклялась сделать всё возможное. Другие варианты были неприемлемы.

— Начнём с безымянного. Готов?

Она получила утвердительный ответ и приступила к пальпации. Обнаружив под кожей гематому и характерный костный выступ, Эбби стала медленно вытягивать палец за последнюю фалангу. Надеяться на зрение в данной ситуации было бесполезно, поэтому она закрыла глаза, чтобы всецело сконцентрироваться на ощущениях. Тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, Маркус мужественно переносил боль. Наконец, Эбби перестала тянуть и ослабила хватку. Принялась повторно ощупывать место перелома. Решив, что на этом всё, Маркус шумно выдохнул. Но тут Эбби без предупреждения начала репозицию, и он закричал...



*****

Вправление переломов было позади, как и проверка обоюдной выдержки на прочность. Эбби посмотрела на Маркуса: он уже долгое время сидел с закрытыми глазами, привалившись к стене. Судя по ровному дыханию, он снова впал в забытье, и это тревожило Эбби. Маркус был сильным, выносливым мужчиной, и тот факт, что он периодически отключался и пару раз потерял сознание от боли, пока Эбби возвращала сломанные кости на место, вызывал серьёзные опасения. Маркусу нужно было отдохнуть и перекусить, чтобы набраться сил. Вот только он наотрез отказался съесть все ягоды, собранные днём, а другой еды у них не было.

Буря снаружи не прекращалась, но раз хижина, в которой они находились, до сих пор стояла, тревоги о свирепствующей природе можно было отложить на потом. Эбби поднялась на ноги и прошла к поваленному дереву. Здесь не было значительной части крыши, и потоки дождевой воды лились на пол, подобно водопаду. Вытянув руки, она с наслаждением подставила их под струи воды. Умыла лицо, шею. Брызги летели на одежду, оставляя мокрые пятна, и это действовало освежающе. Отогнав промелькнувшую мысль, что было бы неплохо принять душ, Эбби попробовала воду на вкус. После чего сложила ладони лодочкой и утолила жажду. Осмотревшись в поисках какой-нибудь ёмкости для Маркуса, она ничего не смогла увидеть, а ползать по полу, вспомнив про отсутствующие доски, Эбби не рискнула. Поэтому набрала воды тем же способом, что и для себя, и поспешила к своему спутнику. Меньше всего на свете ей хотелось прерывать его сон, но, к счастью, Маркус очнулся, стоило ей присесть рядом.

— Ты принесла мне воды? — спросил он.

— Здесь мало, но сейчас будет ещё, — ответила Эбби, забывая о том, что он вряд ли увидит её улыбку. Придерживая её ладони пальцами левой руки, Маркус в один миг выпил принесённую воду. — Это единственное, что я смогла придумать.

— Это отлично.

Чтобы напоить его, Эбби сделала ещё несколько таких заходов. Но до этого ей пришлось задействовать всё своё красноречие, чтобы убедить его дать своему телу передышку и остаться на месте.

— Если ты так лечишь всех своих пациентов, — произнёс Кейн, в очередной раз делая последний глоток, — когда мы вернёмся в Аркадию, я постараюсь попадать в твоё распоряжение как можно чаще.

— Знаешь, тебе совсем необязательно ради этого получать травмы.

Маркус не ответил. И не отпустил её руки, в которых больше не было воды. Эбби почувствовала, как его губы касаются раскрывшихся ладоней, как щетина на его подбородке щекочет кожу.

— Маркус… — У неё перехватило дыхание.

— Спасибо, Эбби. Спасибо за всё, что ты для меня делаешь.

Она сглотнула некстати подступившие слёзы и кивнула. То, что он до сих пор держал её руки, не нуждалось в разъяснениях. Маркус тоже хотел чувствовать её присутствие, касаться её, быть в непосредственной близости. Возможно, он не решался об этом сказать из-за всего пережитого и проклятой темноты, в которой невозможно было увидеть лицо и реакцию собеседника. Он не знал, были ли они готовы сейчас к чему-то большему. Эбби тоже не знала. Но от мысли о том, чтобы заставить себя уйти в другой конец комнаты, ей стало дурно.

— Ночью может быть холодно, а моя куртка расстелена на полу, — проговорила Эбби, усаживаясь поудобнее слева от Маркуса и придвигаясь к нему. — Не возражаешь, если я буду спать рядом с тобой?

Кейн шумно выдохнул. Расстегнул молнию на куртке, чуть переместился вниз по стене. Обнял Эбби за плечи, привлекая к себе и с обеих сторон накрывая её полами куртки. Таким образом, Эбби оказалась очень удобно прижатой к его телу. Согреваясь его теплом, одной рукой она обняла Маркуса за талию, а вторую положила ему на грудь.

— Теперь не возражаю, — ответил он.

Слова о том, что она ещё не до конца высохла после вечерней прогулки, застряли в горле. Слушая, как бьётся его сердце, Эбби впервые подумала, что, возможно, нашла свой персональный рай на этой планете. В тёмном, богом забытом месте, ограждённом от остального мира стеной дождя. В кольце рук Маркуса Кейна.

— Что это за растение, которое ты приложила к ранам? — поинтересовался Маркус.

— Оно называется Plantágo lanceoláta. Помнишь, Пайк упоминал его на своих уроках выживания? У этого растения листья могут быть вытянутой или округлой формы, с дугообразными прожилками во всю длину… — Она осеклась. По молчанию Маркуса было ясно, что он не помнил. — В общем, его листья обладают целебными свойствами.

— Невероятно. Ты действительно слушала лекции Пайка?

— На Ковчеге Кларк обожала его уроки. Я слушала свою дочь. — Эбби улыбнулась. — А здесь об этом растении мне напомнил Найко. Когда я спросила, чем земляне лечат раны и ссадины, не имея йода и прочих антисептиков, он показал мне листья и объяснил, как их использовать.

— Надо будет поблагодарить его при случае.

— Обязательно.

Ещё несколько минут прошли в комфортном молчании. Эбби предположила, что Маркус задремал, но оказалось, что он просто задумался.

— Скажи, почему ты приняла чип? — тихо попросил он.

Она выдержала паузу, размышляя, как объяснить вкратце. У неё не было желания вдаваться подробности.

— АЛИ заставила Рейвен перерезать себе вены у меня на глазах. Она умирала. — Эбби передёрнуло от воспоминаний. — Там было столько крови…

— Ясно, — прервал Маркус.

Похоже, он не собирался продолжать эту тему, но процессы в голове Эбби было уже не остановить.

— О чём я только думала? — продолжила она. — Как могла не понимать, что согласием взять чип всё равно никого не спасти?

— Эбби.

— Мне не следовало сдаваться. По какой-то причине Рейвен была для АЛИ важнее, чем все остальные. АЛИ бы не позволила ей умереть. Если бы я проявила твёрдость…

— Ты не знаешь, как всё могло сложиться, — с нажимом произнёс Маркус. — Но я знаю тебя. После Рейвен АЛИ принялась бы за Джексона, за любого другого. Ты бы не смогла наблюдать, как мучаются дорогие тебе люди, понимая, что в твоих силах это остановить. Ты бы не выдержала, даже будь на их месте кто-то посторонний.

— Ты бы выдержал.

— На Ковчеге — возможно. Но сейчас… — он замолчал, подбирая формулировку. — Если бы вместо Рейвен была ты — я бы, не задумываясь, сделал то же самое.

— Замечательно, — пробормотала Эбби. — Ты только что дал АЛИ новый козырь против себя.

— Уверен, что она поняла это задолго до моих слов.

— С чего ты взял?

— Десять ударов током, — мрачно заявил Маркус. — Эта пытка предназначалась нам обоим.

Эбби напряглась.

— Пытка?

— Эбби, я знаю, что видел сегодня днём. Это были те самые…

Она не позволила ему договорить. Дёрнувшись из его объятий, Эбби крепко прижалась губами к губам Маркуса. Спонтанно, отчаянно, не думая. Так, как хотела сделать давным-давно. Так, будто это могло подарить облегчение или прощение, в котором они двое сейчас так нуждались. Она старалась передать все невысказанные слова и просьбы, все сожаления и обещания. И Маркус отвечал тем же. Если бы не слёзы, которые покатились по щекам Эбби, момент можно было назвать идеальным.

— Не смей себя винить, слышишь? — выдохнула она, прерывая поцелуй. — Ты сделал то, что считал справедливым. Ты следовал закону.

— Я мог сделать другой выбор.

— Я тоже.

Эбби переместила руки, и теперь лицо Маркуса было в её ладонях. Большие пальцы ласкали его скулы, рисуя беспорядочные узоры. Рука Маркуса обвила её талию, и они потянулись друг к другу одновременно. Встречаясь в долгом, нежном поцелуе, который очень быстро превратился в нечто сумасшедшее, страстное. Они растворялись в ощущениях, вызванных прикосновениями рук и близостью тел. Отдавались желанию, которое сжигало и сокрушало, стоило Маркусу сильнее сжать её в объятиях и, углубляя поцелуй, исследовать языком её рот, сражаясь за лидерство и неизменно одерживая победу.

— Я могла сделать другой выбор множество раз, — тяжело дыша, прошептала Эбби. — Но я выбрала поступать по велению сердца и платить за свои ошибки, помнить моменты счастья и боли. Я выбрала это.

— И ты выбрала меня, — добавил Маркус. — Вместо АЛИ. Она была в твоей голове и контролировала твои действия, но ты всё равно выбрала меня.

Эбби чуть отстранилась, всматриваясь туда, где были глаза Кейна. Её пальцы вновь провели по его щекам; задержались на губах, очертив их контур.

— Ошибаешься. Я выбрала тебя намного раньше.

Эбби не видела выражение его лица, но у неё почему-то не было сомнений: в этот момент Маркус улыбался. Она не могла объяснить причины этой уверенности даже самой себе. Она просто знала.

Не ответив, он притянул её ближе, целуя в висок и мягко возвращая к позиции, когда её голова покоилась на его груди, а его рука обнимала её за плечи. Эбби подчинилась. Её руки заскользили под курткой Маркуса, обнимая его за талию. Эбби закрыла глаза. Подстраиваясь под размеренное дыхание Маркуса, почувствовала, как он прижался губами к её волосам. Она слабо улыбнулась, обняла его ещё крепче и совсем скоро провалилась в манящую черноту.

@темы: картинки, The 100, моё творчество, фанфикшн

---

ох, фрааак... а я-то наивно думала, что эти чумовые просмотры он-лайн трансляций в 4 утра закончились вместе с 10 сезоном "СМ"
госспади, какое днищще я ошибалась

@темы: ахи-вздохи, The 100, психи мы

---

"Прогулки с фандомами"

*в продолжение утреннего поста*

после работы пошла в книжный.
сколько раз заходила в него раньше - спокойно выбирала, покупала и шла домой. Но сегодня книги будто сговорились...

ТЫЦ

Бреннан, хаха я аж вздрогнула
и вся трилогия Сотни она реально продаётся в магазинах, представляете?!
+ отдельно поржал над фамилией автора книжки, стоящей рядом с "Сотней"=)) привет "Никки Жаре" ХД

"Моби Дик", любимая книга Скалли *__*
и "ЭКЗЕКУТОР" прям идеальное название для такого автора!
оказывается, АСТ выпустил новые книги по "СМ", а я и не знала аняня, каюсь, не смогла устоять)

бтв, все фотки сделаны на разных стендах в разных сторонах магазина ХДД
не знаю, кто расставил книги именно так, но этот человек 100% сделал мой вечер!

@темы: Gillian Anderson, книжное, реал, ахи-вздохи, Bones, The 100, фотки, фандомное, Castle, психи мы, The X-Files

---

Кажется, кто-то пересмотрел вчера фандомных видео. Не выспалась - это раз, не могу нормально читать слова - это два: творожок назвала "Кларк" вместо "Кварк", а уж про письмо из аутлук вообще стыдно сказать, тк у него Высокая влажность
В общем, и люблю, и терпеть не могу ютьюб)) сначала залипла на интервью Джиллиан, затем плавно перешла на кэбби-клипы, после чего сайт решил, что мне обязательно надо посмотреть АР, Ганнибал/Беделия, Крах и блуперы-удаленки Сотни, сник-пик к 3х13... Не заметила, как перевалило за 3 утра. А сегодня предстоит пережить 2 совещания. КИЛЛ МИ НАУ

@темы: сериальное, мыслебред, реал, ахи-вздохи, фандомное, психи мы

---

Грустного котика пост

24.04.2016 в 22:02

Пишет  H.G. Wells:

24.04.2016 в 20:02

Пишет  Yatanis:

@темы: тв-шные пиплы, картинки, ахи-вздохи, The 100

---

Стану Катик и Тамалу Джонс уволили из "Касла"
Я не смотрела последние 2 сезона; думала нагнать скопом, когда сериал закончат. Но меня эта новость прям возмутила, ведь с Нейтаном ведутся переговоры о дальнейших съемках. Сначала Джиллиан за возвращение СМ предложили меньше, чем Дэвиду, теперь это... действительно, сексизм какой-то. WTF is wrong with you, people? Какой нафих "Касл" без Беккет???

@темы: негативное, спойлеры, Castle, The X-Files

---

ЗФБ-2016, тексты G — PG-13

+1

Фандом: The X-Files
Название: "Константа"
Автор:  Velvett
Бета:  Норик,  tigryonok_u,  Wednesday_@ddams
Размер: драббл, 997 слов
Персонажи: Фокс Малдер/Дана Скалли
Категория: гет
Жанр: драма, романс
Рейтинг: G — PG-13
Саммари: расширенный вариант финальной сцены.
Примечание: эпизод 7х02 The Sixth Extinction II: Amor Fati (Шестое вымирание II: Роковая любовь).

— Я больше не знаю, чему верить. Мне так хотелось найти способ вылечить тебя, что я отрицала всё, что видела. И сейчас я не знаю... — голос срывается, но Скалли находит силы продолжить. — Я не знаю, что правда. Не знаю, кого слушать, кому верить. Диану Фоули нашли убитой сегодня утром. Я никогда не доверяла ей, но она, так же как и я, помогла спасти твою жизнь. Это она прислала мне книгу, и её ключ помог найти тебя. Мне жаль. Мне так жаль... Я знаю, что она была твоим другом.

Её голос дрожит, а глаза наполняются слезами. Скалли смотрит на ошеломлённое лицо Малдера и шагает ему навстречу, крепко обнимая. Он обнимает её в ответ. Скалли кладёт голову на плечо Малдера и, вдыхая запах его тела, мысленно благодарит Бога, Альберта и все земные и внеземные силы за то, что он к ней вернулся. Она слишком устала, чтобы размышлять о том, кто из них кого утешает. Наверное, это одна из составляющих нерушимости их партнёрства, их собственная тайная истина. Опустошаемые каждым визитом во тьму, которой в разной степени окутаны дела «Секретных материалов», они оба находят утешение и черпают силы друг в друге. И, сами того не замечая, раз за разом прирастают друг к другу всё сильнее.

— Скалли, я тоже был в таком состоянии. Я не знал, кому верить, и я выбрал другой путь.

Их объятия длятся будто целую вечность. Сосредоточившись на тихом голосе Малдера, Скалли начинает успокаиваться. На смену переживаниям и ужасам последних дней приходит комфортная отрешённость.

— Я выбрал другую жизнь, другую судьбу, в которой нашёл свою сестру. В конце концов мой мир стал неузнаваемым и перевернулся с ног на голову. И только одно в нём оставалось незыблемым.

Малдер отстраняется, чтобы видеть её глаза.

— Ты была моим другом и говорила мне правду. Даже когда весь мир распадался на части, у меня была ты. Моя константа. Мой пробный камень.

Скалли улыбается сквозь слёзы.

— А ты — мой.

Скалли стоит напротив своего лучшего друга, напарника, человека, которому она верила, вопреки логике и здравому смыслу, и будет верить до последнего вздоха. Малдер бережно держит её лицо в своих ладонях. Скалли накрывает его пальцы своими, и у неё возникает ощущение дежавю. Всё, что находится вне их общего личного пространства, кажется нереальным, незначительным. Нечто подобное уже происходило между ними почти год назад. Тогда Малдер уговаривал её не оставлять его, не уходить из Бюро. Тогда она впервые услышала от Малдера, что важна для него так же, как и он для неё. Это произошло всего в нескольких шагах по коридору от того места, где они находятся в данный момент. Её глаза снова мокрые от слёз, и она чувствует, что вот-вот утонет в долгом пристальном взгляде напарника.

На губах Малдера мягкая улыбка; должно быть, он провёл в своих мыслях те же параллели. Скалли подаётся вперёд и первой целует его в лоб. Малдер покорно склоняет голову, и её губы задерживаются на его коже значительно дольше, чем Скалли позволяла себе прежде. Их с напарником понимание друг друга без слов давно вышло на уровень интуитивного, поэтому Скалли надеется, что он сумеет понять всё, что она так хочет, но не решается сказать.

Она не отталкивает его — ни тогда, ни сейчас. Но она предпочитает не поддаваться чувству, к которому они оба пока не готовы ни эмоционально, ни физически. Скалли отстраняется, надевает Малдеру на голову его нелепую бейсболку и печально улыбается. Её пальцы вскользь очерчивают линии его лица, нежно касаются губ. Скалли знает, что Малдер наблюдает за ней, поэтому со вздохом заставляет себя убрать руки и сделать шаг назад. Затем разворачивается на каблуках и уходит.

Она старается думать о том, что им нужно время. Малдеру необходимо отдохнуть и смириться с утратой, да и ей не помешает восстановить силы. Однако в тишине лифта попытки игнорировать внутренний голос не приносят успеха. Конечно, Скалли известно, что она занимается самообманом. Времени было предостаточно, ведь они шли к этому шесть долгих лет! Просто она не желает, чтобы их первый нормальный поцелуй даже косвенно был связан с воспоминанием о Диане Фоули. Не желает настолько, что готова ждать следующего заражения смертельным вирусом, или появления нового инопланетного артефакта, или что там случится в следующий раз... Может, конец света?

В звуке собственных шагов по пути к машине ей слышится зловещая барабанная дробь. Но это лишь шутка разыгравшегося воображения, и Скалли встряхивает головой, отгоняя мрачные ассоциации. Она забирается в автомобиль и нехотя признаётся самой себе: в их с Малдером случае угроза апокалипсиса была бы на редкость символична…

— Как ты узнала, что я всё равно поеду? — открыв дверцу её машины, интересуется напарник.

Усмехнувшись, Скалли качает головой.

— Малдер, за годы совместной работы я усвоила одно: раз ты что-то решил, ты не откажешься от своей затеи, какой бы сумасшедшей она ни была. Поэтому садись. Если собираешься выйти на работу, я намерена проследить, чтобы ты не натворил глупостей. Ну, или хотя бы не сел за руль.

Он опускается на пассажирское сиденье, закрывает за собой дверь. Скалли нажимает педаль газа, и машина трогается с места.

— Значит, будешь моим надзирателем?

— Скорее, твоей сиделкой.

Малдер делает забавное лицо и кивает, после чего какое-то время молча смотрит на неё.

— Я не против... если у тебя есть костюм медсестры, — выдаёт он с наглой ухмылкой.

Скалли закатывает глаза.

— Но ты права, Скалли. Что бы ни случилось, я не отступаюсь от своих решений, особенно от самых сумасшедших. Никогда.
Его заявление и неожиданная серьёзность в голосе заставляют Скалли повернуть голову. Мгновения, которое она смотрит в его глаза, достаточно, чтобы осознать: в данном случае Малдер имеет в виду одно конкретное решение, принятое спонтанно и под влиянием эмоций, нахлынувших в коридоре его дома около года назад.

Вероятно, по застывшему лицу Скалли он видит, что она всё поняла правильно, и дарит ей тёплую, чуть смущённую улыбку. Скалли переключает своё внимание на дорогу, но продолжает чувствовать на себе взгляд Малдера. Пожалуй, этот странный обмен взглядами и обрывками фраз был для неё одним из самых содержательных и искренних разговоров за последние месяцы, а может, и годы.

Скалли хочется верить, что Малдер видит её запоздавшую ответную улыбку, которая, в память о трагических новостях этого утра, должна быть как минимум печальной. Но она явно не выглядит таковой. И Скалли не осмеливается повернуть голову, чтобы узнать мнение напарника.

@темы: картинки, моё творчество, фанфикшн, The X-Files

---

ЗФБ-2016, тексты R – NC21 (мини и драббл) + челлендж

Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Сайлонские частушки"
Автор:  Velvett
Персонажи: все виды сайлонов
Категория: джен
Рейтинг: G — PG-13
Размер: сет из 11 шт.

По фен-шую я лечу,
Красным глазиком верчу.
Беспощадный, как Дарт Вейдер,
Имя мне – сайлонский рейдер!

Шляпа, эго, скептицизм –
Вот и он, номер 1!
Хочет всех поубивать,
Королём Вселенной стать!

Говорят, что я занудный
И немного шизанутый.
Пожалей меня, братва, –
Недот*ах у номер 2!

Он высок и он красив
И брутально-молчалив.
Жаль, членом обделён
Наш сайлон-центурион!

От печали и тоски
Вам помогут номер 3!
Пытки, страсть, БДСМ –
Их лекарства от проблем!

Про 4 или 5
Вот что мы смогли понять:
По сюжету роль их вроде
Вечно получать по морде!

«Докажи да покажи,
Кто ты – баба, иль мужик?»
Задолбала Кара Трейс.
Я – гибрид и унисекс!

Номер 6 модель коварна,
Офигенна и шикарна.
Пусть сайлонка – что с того?
Ведь фигура о-го-го!

По сомнительным вопросам
Обращайтесь к номер 8!
Как никто она поймёт,
Приголубит и прибьёт!

Есть ещё сайлон-загадка,
Про него вам скажем кратко.
Непутёвый он вообще –
Хз кто и хз где!

Под конец хотим сказать
Про судьбу и Файнал Пять.
Если слышишь фракинг сонг...
Поздравляем: ты – сайлон!


Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Стремление к совершенству"
Автор:  Velvett
Бета:  Шаманка Ингрид
Размер: драббл, 702 слова
Персонажи: Джон Кэвил (модель №1)/Дэниел (модель №7).
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R – NC21
Предупреждение: инцест, АУ.
Краткое содержание: Имя, порядковый номер и то, что Кэвил уничтожил весь этот модельный ряд, – единственное, что мы знаем о модели №7. Но вдруг Кэвил действовал не из ненависти, а Дэниел на самом деле никуда не исчезал?..
Примечание: посвящается загадочности модели №7. Действие происходит задолго до минисерий, написано по заявке про неизвестную модель сайлонов.

— Джон.

Он терпеть не мог, когда его называли Джоном. Предпочитал отзываться на Кэвил или пресловутое «брат», а обращение по имени всегда выводило его из себя. Создатели позаботились, чтобы одной из основных характеристик его модельного ряда была ненависть ко всему, что связано с людьми. Но при этом, будто в насмешку, нарекли его самым заурядным человеческим именем, которое, к слову, совершенно не подходило его сайлонской натуре. В его представлении Джоном должен называться милый добродушный простачок, безобидный весельчак и во всех отношениях посредственная личность. Но никак не сайлон, в одиночку разработавший стратегию уничтожения человечества, потому что коэффициент его интеллекта в разы превосходил умственные способности среднестатистического колониста и значительно превышал возможности остальных сайлонских моделей.

— Я же говорил: не называй меня по имени, — сдержанно проговорил Кэвил.

— Прости, — Дэниел перекатился на бок и положил ладонь Кэвилу на живот. — Хоть и я не понимаю, чем оно так тебя не устраивает.

— У каждого свои причуды, — Кэвил пожал плечами. — И свои причины для неудовлетворённости.

— Верно. — Дэниел усмехнулся, распознав в его словах намёк. Его рука заскользила вниз по животу номера Один; тонкие пальцы коснулись члена, дразня и слегка пощипывая. — Ты подумал над моей просьбой?

— Посмотрим, что можно сделать.

— Я в тебя верю. Если кто-то и сможет изменить весь мой модельный ряд, то это ты, брат.

— Нам с братьями-Единицами придётся поломать головы над тем, как провести модернизацию Седьмой модели, не прибегая к помощи остальных.

— Модернизацию? — Дэниел рассмеялся. — Не нужно громких слов, брат. Это лишь корректировка досадного недочёта.

— Такое определение подходит для единичного случая, а ты говоришь об изменении всего модельного ряда, — не согласился Кэвил. — Это больше напоминает протест против воли Создателя.

— В таком случае, мы с тобой станем первыми сайлонскими революционерами.

Кэвил собирался ответить, но у него перехватило дыхание из-за слишком внезапного перехода пальцев партнёра от ленивых поглаживаний к возбуждающим движениям. Скользкие от слюны Дэниела, они обхватили его член и заскользили по всей длине, двигаясь и сжимая так, словно Кэвил трахал номер Семь в задницу. Сначала медленно, как будто Кэвил нарочно продлевал мучительное удовольствие. Затем резче, сильнее, быстрее.

Номер Семь ухмыльнулся и облизал ладонь своей второй руки. Обхватил ею свой член и принялся стимулировать его, повторяя темп, в котором приближал Кэвила к оргазму. Номер Один прерывисто дышал, жадно хватая ртом воздух, и пытался сдерживать первые спазмы. Должно быть, со стороны он выглядел весьма горячо, потому что Дэниелу удалось достичь той же степени возбуждения, что и Кэвилу, в рекордно короткий срок. Так было всегда. Дэниел слишком любил старшего из своих братьев; возможно, с его стороны это было заблуждением, ведь машины не могли испытывать человеческие чувства. Однако он искренне верил, что испытывал что-то, и Кэвил больше не спорил с ним на эту тему.

— Помоги мне достичь совершенства, — задыхаясь, шептал номер Семь. — Я хочу стать сочетанием холодной красоты звёздного неба... божественной плавности музыки... Наивысшим проявлением гармонии искусства!

— Ты станешь...

Они достигли пика одновременно. О продолжении разговора не могло быть и речи, пока их тела, влажные от пота и спермы, сотрясались в конвульсиях. После они долго лежали молча, тяжело дыша и восстанавливаясь, чтобы после ещё несколько раз отсрочить продолжение разговора. Пожалуй, это было единственным, что так и не состоялось в ту ночь...


***

— Сочетание холодной красоты неба, божественной плавности и гармонии, — негромко проговорил Кэвил, глядя сквозь стекло на множество копий бывшей модели номер Семь.

Единицы никогда не понимали, зачем тот, кто изначально был создан почти без недостатков, столь упорно желал себя изменить. Теперь дело было сделано. Воспоминания о том, как выглядел Седьмой, были стёрты из памяти всех моделей сайлонов, кроме Первой. Остальным необязательно помнить, как Дэниел выглядел раньше; это было частью его просьбы. Отныне все будут знать только его нынешний облик. И нынешнее имя.

Джон Кэвил смотрел сквозь стекло и пытался распознать в застывших фигурах хоть что-то знакомое. Даже он с трудом узнавал черты юноши, лицо и тело которого бессонными ночами успел изучить, казалось, до мельчайших деталей. Седьмые были совсем не похожи на себя; неестественно бледная и будто полупрозрачная кожа, вытянувшиеся лица, не выражающие эмоций, лысые головы без привычных локонов медного цвета, аккуратные женские груди и член, удалить который оказалось невозможно.

Кэвил не знал, таким ли было совершенство в понятии номера Семь. Но он сделал всё возможное, чтобы приблизить образ к тому, что считал идеалом сам. Его никогда не волновала внешняя оболочка, поэтому он с гордостью любовался своим творением. В его глазах Дэниел стал самым настоящим произведением искусства.


Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Третья реальность"
Автор:  Velvett
Бета:  kamili-kem,  Шаманка Ингрид
Размер: мини, 1750 слов
Персонажи: Гай Балтар, Воображаемая Шестёрка, Центурион, Ди'Анна Бирс (модель №3).
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: R – NC21
Предупреждение: пытки, глюки, кинк и секс с использованием посторонних предметов.
Краткое содержание: Гай борется за спасение своей жизни... любыми способами =)
Примечание: посвящается неиссякаемой везучести Гая Балтара. После событий на Новой Каприке.

— Гай, расслабься, — призывал нежный шёпот Шестёрки. — Просто закрой глаза и расслабься.

Из-за сковавшей его паники Гай почти не слышал слов. Он, скорее, понимал их интуитивно. Если Воображаемая номер Шесть, как он привык считать, была частью его подсознания, сейчас она пыталась всеми способами облегчить его страдания. Но вместо того чтобы успокоить, это лишь разозлило Гая. Номер Шесть могла сколько угодно говорить о божественном плане и поисках просветления в отрешении от сущего, но ведь ей самой, по сути, ничего не угрожало. Это Гаю предстояло от лица человечества поплатиться за все неудачи сайлонов на Новой Каприке!

— Считаешь, в моей ситуации это возможно?! — визгливо воскликнул он.

Выдернув руку из её хватки, Балтар окинул Шестую безумным взглядом и побежал прочь. Она не стала догонять, и её печальный голос постепенно затих где-то вдалеке.

Гай мчался вперёд, не разбирая дороги. Он сам не захотел быть с Шестёркой, но через несколько минут пришлось признать: остаться одному оказалось ещё хуже. Тревога и страх, объединившись в одно гнетущее чувство, парализовали способность Гая трезво мыслить. Они застряли в горле подобно кому, который не получалось ни проглотить, ни выплюнуть, и душили, сжимаясь вокруг горла словно тонкие цепкие щупальца. Не добавлял позитивного настроя и петляющий коридор. Он выглядел бесконечным, и Гай понимал: спрятаться было негде. Он почувствовал, что начинает задыхаться от эмоций и быстрого бега. Не считая шагов молчаливого телохранителя, вокруг не наблюдалось ни души. Поэтому, мысленно убеждая себя в отсутствии угрозы, Балтар сдался и перешёл на шаг.

— Может, хватит следовать за мной по всему кораблю? — возмущённо поинтересовался он, оглянувшись на центуриона. — Поверь, я не потеряюсь.

Если Гай ожидал, что спутник расценит это как приказ удалиться, он ошибался. Центурион поравнялся с ним и в буквальном смысле взял Гая за шкирку. Поднял над полом и потащил дальше по коридору на вытянутой клешне. Или в лапе... или как там у центурионов называлось то, что заменяло им руки?

Гай кричал и брыкался, но его старания не увенчались успехом. Наконец центурион принёс его в какое-то помещение и, поставив на пол, закрыл дверь. Затем заслонил её своей массивной металлической тушей и повернулся к Гаю.

— Понятия не имею, что это было и что ты задумал, но мне это не нравится, — нервно пробормотал Балтар. — Пусти, я хочу выйти из этой комнаты.

Центурион не пошевелился.

— Ну давай, подвинься! — не унимался Гай. — Чего встал, как изваяние?

Реакции вновь не последовало.

— Эй, — окончательно потерял терпение Балтар, — я вообще-то с тобой говорю! Отойди!

Центурион шагнул Гаю навстречу. Тот мгновенно закрыл рот и сделал шаг назад. Видимо, чтобы произвести более устрашающий эффект, центурион продолжил напирать. И Гай, которому не оставалось ничего, кроме отступления, совсем скоро оказался прижатым к противоположной стене.

— Э-э-э... надеюсь, ты не обиделся? — промямлил он, жалобно глядя на центуриона снизу вверх. — Я, наверное, был немного груб. Я не хотел тебя расстроить. Ты ведь расстроен?

Безмолвная сайлонская туша внушала Гаю священный трепет, что подстёгивало его говорить и говорить, не останавливаясь.

— Прости, что так вышло; я не собирался на тебя кричать. Это всё нервы. Знаешь, в последние месяцы на меня навалилось столько проблем! Проклятое президентство, долбаные диверсии Сопротивления, тирания Кэвила, а теперь ещё это заточение на вашем корабле. Пойми: всё это меня совсем не радует. Честно говоря, даже пугает! Но, конечно, здесь нет твоей вины. Согласен, с моей стороны было просто неприемлемо вымещать своё раздражение на тебе... Позволь я извинюсь ещё раз, и мы забудем об этом недоразумении, ладно?

На доли секунды Балтару показалось, что центурион сжалится и вот-вот что-нибудь ответит. Глянув на протянутую клешню, Гай хотел было пожать её, но тут металлические подобия пальцев вцепились ему в горло.

— Какого чёрта ты делаешь? — завопил Гай, чувствуя, как металл сильнее впивается ему в кожу. — Прекрати! Перестань сейчас же!

Центурион притянул его к себе, и, стоило Балтару подумать, что ничего страшнее смерти от удушья произойти уже не может, он ощутил резкую боль внизу живота. Вторая клешня грёбаного тостера разрезала штаны Гая прямо на нём! От возмущения и ужаса Балтар потерял дар речи. Свежая рана на животе горела и ныла. Гай чувствовал, как из неё медленно текла кровь. Было нетрудно догадаться: если яростно работать руками и ногами, чтобы вырываться из лап своего мучителя, есть риск получить ещё множество порезов или более глубоких ран. Поэтому Гай морщился от боли, но старался не двигаться. Он беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь сделать вдох, и цеплялся за клешню на своей шее обеими руками, чтобы ослабить стальную хватку.

Тем временем центурион закончил своё травмоопасное занятие и рывком дёрнул штаны Гая вниз. Гай замер. У него не было ни малейшего представления о том, чего следует ожидать дальше. Центурион решит, что полуголый безоружный Гай больше не представляет угрозы, и отпустит его? Или для верности сначала вырубит мощным ударом по голове? Или металлической громадине поручили жестоко расправиться с бывшим президентом человеческого рода, предварительно унизив его?

Затянувшаяся пауза показалась Гаю вечной. И всё же, клешня центуриона разжалась. Балтар привалился спиной к стене и зашёлся кашлем, разминая пострадавшую шею и пытаясь схватить ртом как можно больше воздуха. Когда дыхание нормализовалось, он обессиленно съехал на пол. Гай был смущён и подавлен. Он готов был поклясться: ничто не заставит его подняться с пола, пока чёртов тостер не уберётся отсюда куда подальше. Но, подняв голову, чтобы одарить своего мучителя ненавидящим взглядом, Гай вытаращил глаза и вмиг подпрыгнул на ноги, натягивая края рубашки на обнажённые части тела.

У центуриона был пенис. Как и, главное, когда он появился, осталось загадкой. Всего минуту назад в характерном месте между нижних конечностей центуриона, где в данный момент угрожающе раскачивался толстенный металлический член, был целомудренный изгиб. Гладкий на вид и точно не предвещающий, что из него может появиться мужское оснащение таких внушительных размеров! Гай всегда считал центурионов бесполыми; ему и в голову не приходило подтвердить свои предположения у человекоподобных сайлонов. Теперь он искренне об этом пожалел.

— Нет!

Осознание того, что будет дальше, пришло сразу. Центурион не успел и шагу ступить, как Гай кинулся вправо, надеясь перехитрить металлического маньяка. Но тот с лёгкостью разгадал манёвр и сгрёб Балтара в охапку. Затем впечатал лицом в стену, чудом не расквасив нос. Протестующие вопли, оскорбления и ожесточённые попытки вырваться не оказали никакого эффекта. Гай проклинал свою беспомощность, и в его голову даже закрались мысли о капитуляции. Но стоило металлическим прутьям-пальцам, бесцеремонно раздвинув его ягодицы, проникнуть внутрь анального отверстия, как Гай издал душераздирающий крик и...

Очнулся.

— Ну как, развлёкся? — язвительно осведомилась Тройка. — Подожди, сейчас удвоим дозу. Тогда видения станут ещё более реальными и продолжительными.

Пытаясь выровнять дыхание и унять сумасшедшее биение сердца, Гай затравленно огляделся. Он по-прежнему находился на сайлонском Базовом корабле, Ди’Анна всё ещё пичкала его неизвестной дрянью для выяснения какой-то ценной информации. Итак, всё случившееся было сгенерировано в его голове действием препарата? Выдохнув, Балтар перевёл взгляд на свои руки и ноги, надёжно прикованные к койке медотсека. Потом, повинуясь какому-то внутреннему чутью, посмотрел в сторону двери и вздрогнул, увидев стоявшего там центуриона. Взгляд Гая непроизвольно задержался в том месте, где у металлического охранника должен был находиться член.

— Ну что, готов к новой порции острых ощущений? — Наверное, Ди’Анна собиралась заранее напугать Балтара. Но она стояла к нему спиной, наполняя шприц, и не могла видеть его реакцию. — Понятия не имею, что там с тобой происходило, но ты орал так, словно тебя резали заживо. Думаю, ещё пара визитов в такую иллюзию — и президент Гай Балтар поведает мне даже то, о чём не рассказывал своей мамочке...
Она говорила что-то ещё, но Гай уже не слушал. Он почувствовал, как губы непроизвольно растянулись в широкой улыбке: центурионы из настоящей реальности всё-таки были бесполыми. А обещанная Тройкой новая порция пыток — разве может что-то сравниться с ужасом, который он только что испытал?

— Скажи, Гай, тебе всё это нравится? — касаясь губами его уха, шепнула склонившаяся над койкой Шестёрка. Гай не заметил, когда она вернулась, но её появление однозначно было для него облегчением. — Верёвки, галлюцинации, боль? Предвкушение момента, когда тебя оттрахают металлическим членом, словно непослушную проститутку? Тебя это заводит?

Пока она озвучивала вопросы, её пальцы вели чувственную линию по его обнажённой груди. Однако, вместо того, чтобы завершить прелюдию лаской или поцелуем, номер Шесть напоследок до боли впилась ногтями в его плоть. Затем выпрямилась. Обойдя койку со стороны Ди’Анны, высокомерно сложила руки на груди и воззрилась на Балтара. Зная, что заслужил от своей спасительницы наказание похлеще, он не стал комментировать её поступок. Он должен был прислушаться к ней, должен был последовать её совету.

— Нет, — произнёс Гай. — Всё это меня не интересует. Меня заводишь ты.

— Сейчас ты говоришь одно, а через несколько минут запоёшь по-другому, — не унималась номер Шесть. — В последний момент ты снова струсишь и сбежишь.

— Этого не случится, — заверил Балтар. — Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты забрала меня с собой в то особое место. Туда, где не будет никого кроме нас. Это возможно?

— Если будешь делать то, что я скажу, — смягчилась она. Затем подошла ближе и нежно коснулась его щеки. — Закрой глаза, Гай.

Он подчинился. И почти сразу ощутил, как Шестёрка села на него в позе наездницы, сжимая своими длинными стройными ногами его бёдра. Она медленно начала раскачиваться на нём, вызывая эрекцию. И уверенность Гая в том, что на ней не было нижнего белья, обеспечивала её действиям дополнительный успех.

— Гай, неужели ты решил вздремнуть? — проник в сознание Балтара голос Ди’Анны. — Ничего, сейчас мы это исправим.

Ледяные пальцы коснулись правой руки Гая, нащупывая вену. Вздрогнув, он зажмурился ещё сильнее, отказываясь покидать свою иллюзию. Тут Шестёрка подалась вперёд и, обхватив обеими руками его лицо, завладела губами Гая в долгом страстном поцелуе. Её волосы мягко щекотали кожу; Гай представлял, как они заслоняют от него всё происходящее в комнате. Он сосредоточился на поцелуях Шестёрки и в какой-то момент с удивлением осознал, что больше не слышит Ди’Анну. Он не ощутил укол шприца и даже перестал замечать звуки работающих приборов.

— Можешь открыть глаза, Гай, — шепнула Шестая, отстраняясь, чтобы продолжить свои возбуждающие движения бёдрами. — Давай, не бойся.

И он вновь подчинился.

Его личная номер Шесть была так красива, что напоминала прекрасную богиню. Не в силах отвести взгляд, Гай смотрел, как её белоснежные локоны покачивались в такт ускоряющимся движениям, и всё вокруг, кроме неё, перестало существовать. Балтар жадно ловил момент, когда её идеальные губы приоткрывались, и с них срывался стон. Он забыл о связанных руках, и ему казалось, что это его пальцы стягивают бретели с её плеч и сжимают маленькие упругие груди, заставляя дыхание Шестёрки участиться.

Она овладела его вниманием полностью, как это происходило всегда, стоило ей оказаться рядом. Но если раньше Гай пытался этому сопротивляться, порой даже ненавидел её за это, то сейчас ему это нравилось. Он получал удовольствие от её присутствия и её власти над ним. И плевать, если её цели и планы оставались для него тайной. У него было два варианта — пронзительная боль в одной реальности или парализующий страх в другой. Да, воображаемая подружка слишком хорошо знала Гая Балтара, чтобы понять, что он выберет. Как и следовало ожидать, он решил, что разберётся с этим позже...


Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Новое начало"
Автор:  Velvett
Бета:  kamili-kem,  Шаманка Ингрид
Размер: мини, 1264 слова
Персонажи: Гай Балтар/Каприка (модель №6).
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: R – NC21
Краткое содержание: зарисовочка о том, с чего началась новая жизнь Гая и Каприки.
Примечание: посвящается беззаветной и необъяснимой любви Каприки к Гаю Балтару. Пост-финал.

Каприка начала раздеваться, но Гай остановил её. Он подался вперёд, касаясь губами её чувственных губ, затем ухватился за край светло-серой футболки. Помог неспешно снять через голову этот ненужный предмет одежды, завороженно наблюдая, как ненадолго скрылись из виду, чтобы вновь рассыпаться по плечам, дивные белоснежные локоны её волос. Каприка прикрыла глаза и издала слабый стон, когда его пальцы, лаская, коснулись её маленьких грудей. Бережно сжимая их в ладонях, Гай вновь поцеловал сайлонку в губы, и затем его руки начали беспрепятственно блуждать по её телу.

Притягивая голову Гая обеими руками, Каприка не позволяла ему отстраниться, пока его пальцы рисовали причудливые линии на её спине. С томительной медлительностью они спускались вдоль позвоночника и задерживались на пояснице, дразня, вызывая сладостную дрожь и заставляя прижиматься ближе. У неё перехватывало дыхание от невыразимой нежности, которой были наполнены его прикосновения. И каждый раз с её губ срывался почти разочарованный вздох, стоило Гаю решить, что его рукам пора вернуться к основанию её шеи и, прослеживая по позвоночнику путь наверх, который он был готов изучать снова и снова, зарыться в её прекрасные волосы.

Гай никогда прежде не расставался с одеждой так медленно. Он не настаивал и на том, чтобы Каприка как можно скорее лишилась своих брюк. Гай хотел дать ей время, чтобы передумать. Но когда они прерывали поцелуи и отстранялись из-за нехватки воздуха, лучезарная улыбка Каприки ставила его в тупик и заставляла чувствовать себя жалким идиотом. Как он мог не ценить её раньше? Почему не замечал, насколько она красива и как сильно любит его?

Он входил в неё плавно, внимательно наблюдая за эмоциями, которые отражались на её лице, так как не хотел причинить боль. Её ногти впивались в спину Гая, но его не волновали красные отметины, которые наверняка сохранятся на несколько дней. Ему не было дела до жёсткой подстилки, от которой немели локти и колени. А также до того, что ненадёжная палатка может свалиться на них в самый неподходящий момент. Он видел, слышал и чувствовал только Каприку, которая изгибалась и тянулась ему навстречу, задыхаясь от страсти и желания, и умоляла ускорить темп. Опьянённый эмоциями и реакцией Каприки, Гай не смог долго себя сдерживать. Вскоре его бёдра стали двигаться быстрее, и он, теряя контроль, толкался в неё всё резче, глубже, грубее. А Каприка продолжала просить ещё и ещё, пока, наконец, не закричала в экстазе, крепко обхватив ногами его бёдра.

Они без сил упали на покрывало и какое-то время лежали молча, рассматривая брезентовый навес над собой. Тот был раскинут между тремя кольями, воткнутыми в землю так неуклюже, что было удивительно, как этой конструкции вообще удавалось держаться.

Перекатившись на бок, Гай приподнялся на локте и указательным пальцем начал изображать на коже Каприки замысловатые узоры. Он проводил щекочущие линии по её ключице, между грудями, нежно касался заострившихся сосков и постепенно опускался до пупка. Наблюдая, как Каприка, прикрыв глаза, отдаётся ощущениям, Гай думал о том, насколько она восхитительна. Лучшая женщина из всех, что он когда-либо встречал.

Гай до сих пор не понимал, почему она выбрала его. Почему вновь простила и дала второй шанс, хотя должна была, по меньшей мере, свернуть ему шею за всё, что ей пришлось из-за него пережить. Когда-то давно, до разрушения Колоний, Каприка была рядом и жаждала его любви, но он вёл себя с ней как последняя сволочь. Даже позднее, находясь далеко от неё, Гай не принёс ей ничего, кроме страданий. Он слишком поздно понял, что Каприка значила для него. Увы, он уже не надеялся, что она когда-нибудь посмотрит на него так, как смотрела раньше. Но она простила. С той самой минуты, как она сказала, что всегда мечтала им гордиться, Гай поклялся себе: он ни за что не подведёт её снова. И он был намерен сдержать это обещание.

Теперь он стал другим человеком. Он ничего в жизни не желал так сильно, как быть рядом с ней. Смотреть, как сияют от счастья её глаза, видеть её улыбку, смущённую или беззаботную, слышать голос — нежный, как перезвон серебряных колокольчиков. Ему хотелось сказать ей об этом, но в последнее время ему с трудом удавалось членораздельно изъясняться в её присутствии.

Задумавшись, Гай не заметил, как снаружи разбушевался ветер. Каприка предупреждала его о надвигающейся непогоде, поэтому они и установили палатку на холме под деревом. Гай опрометчиво посчитал, что этого будет достаточно для защиты от ветра, а если хлынет дождь, вода начнёт скатываться с холма вниз, и их укрытие не затопит.

Он очнулся, когда над головой угрожающе скрипнули шесты. Не успел Гай опомниться, как скромное подобие шалаша пошатнулось и рухнуло на него. Единственное, что Гай успел сделать, — это прикрыть голову руками, чтобы смягчить удар. На большее просто не хватило времени.

Пару мгновений он пролежал под холодным брезентом, осознавая случившееся. Затем, фыркая, попытался выбраться наружу. Он должен был убедиться, что вблизи по-прежнему нет ни души. Ему очень не хотелось, чтобы кто-то умирал со смеху, глядя, как абсолютно голый Гай Балтар бегает по поляне и пытается поставить палатку обратно, пока не разразился ливень. И тут Гай вспомнил, что находился в палатке не один.

— Каприка, — позвал он обеспокоенно. Она не ответила. — Каприка!

— Я здесь, Гай. Не беспокойся, со мной всё в порядке.

— Ты уверена?

Он вновь зашуршал брезентом, на этот раз пытаясь пробраться к ней. Увидев её голову, Балтар победно вскрикнул, но Каприка вдруг отвернулась.

— Что случилось? Тебе больно? — запаниковал он. — Каприка, эти дурацкие палки тебя поранили? Прости, надо было сказать раньше. Я совсем не умею ставить палатки. Не знаю, как, но обещаю: я научусь. Каприка, ты слышишь?

Под слоем толстой ткани Балтар нащупал обнажённое плечо сайлонки и, коснувшись его, замер в нерешительности. Её тело чуть вздрагивало.

— Я научусь, правда... — жалостливо пробормотал Гай.

Расстроенный, что довёл до слёз единственную женщину, которая любила его настолько, что согласилась последовать за ним хоть на край света, Балтар тяжело вздохнул. Он совладал с брезентом и, откинув его в сторону, перегнулся, чтобы увидеть её лицо. К его удивлению, Каприка сотрясалась от беззвучного хохота!

Гай опешил.

— Извини, — удалось вымолвить ей. — Прости, что я... я не хотела смеяться, но это... ох, Гай, такое со мной ещё никогда не случалось!

Гай даже забыл обидеться. Она так заразительно хохотала и была в этот момент так очаровательна, что он просто застыл на месте, не сводя с Каприки умилённого взгляда.

— Гай?

Должно быть, он таращился слишком долго и не заметил, как её смех сменился широкой улыбкой. Перевернувшись на спину, Каприка смотрела ему в глаза таким ласковым и преданным взглядом, что Гай чуть не прослезился. Похоже, эти новые чувства сделали его сентиментальным. Но он совсем не был против.

— Рад, что всё обошлось, — ответил он. — Обещаю, в следующий раз палатка будет надёжнее. В быту от меня мало толку, и я совсем не приспособлен к жизни в походных условиях, но я научусь. Я буду стараться.

Ещё какое-то время Каприка молча смотрела на него.

— Уверена: в следующий раз получится лучше, — шепнула она.

— Ты правда не сердишься? Потому что рухнувший шалаш — это только начало.

Гай знал, что такие откровения характеризуют его не с лучшей стороны, но в новой жизни на новой планете он хотел быть с ней честным.

— Я понятия не имею, как построить дом, — принялся перечислять он, — как высечь искры из камней, чтобы добыть огонь, как сделать орудия, с помощью которых мы обеспечим себе пропитание. То есть, теоретически я, конечно, знаю, как это должно выглядеть. Но на практике...

Каприка не позволила ему договорить. Она обняла Гая за шею и с силой притянула к себе для крепкого поцелуя. Лишённый возможности сопротивляться, Гай вспомнил: несмотря на внешнюю хрупкость и ранимость, Каприка, вообще-то, является сайлонкой. А сайлоны славились невероятным умом, силой и выносливостью.

— Я здесь, Гай, — отстранившись, прошептала она. Её взгляд был полон упрямой решимости. — И я никуда не уйду, если ты сам этого не захочешь. Я понимаю, что ты боишься. И что ты не представляешь, с чего начать. Но тебе больше не придётся выживать в одиночку. Мы будем познавать этот мир вместе.

@темы: картинки, Battlestar Galactica, моё творчество, фанфикшн

---

ЗФБ-2016, тексты R – NC21 (миди)

Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Сквозь время и пространство"
Автор:  Velvett
Бета:  Шаманка Ингрид,  ann6
Размер: миди, 6003 слова
Персонажи: Джейкоб Фолкан!Билл Адама, Шерон Рейдор!Лора Розлин, Расти Бэкк. Упоминаются: Энди Флинн и Луи Провенза (Major Crimes), Ли «Аполло» Адама, Зак Адама, Кара «Старбак» Трейс, Ди'Анна Бирс (модель №3), Гэлен «Шеф» Тирол, Шерон «Афина» Валери (модель №8), Карл «Хило» Агатон, Сол Тай, Эллен Тай, Филипп Строу (Major Crimes).
Категория: гет
Жанр: драма, романс, соулмейт
Рейтинг: R – NC21
Краткое содержание: Всё это уже было и повторялось снова. В каждой эпохе они стремились найти друг друга, а когда находили, долгожданная встреча становилась началом конца. Но может ли это остановить тех, чьи чувства способны преодолеть смерть?
Предупреждение: АУ и фанон, приквел к фанфику "Мы встретимся вновь". Кроссовер с Major Crimes, пост-финал сезона 2 (без учёта сезона 3). Кроссовер с Killer Women. Для особых ценителей – намёки на кроссовер с The X-Files, The Bridge, Hawaii Five-0, Dollhouse, Bones.
Примечание: посвящается невероятной истории любви, которая будет длиться вечно.

— Итак, мистер Джейкоб Фолкан, где вы были в прошлую пятницу между полуночью и двумя часами ночи?..

Шерон Рейдор стояла позади своих сотрудников и, прислонившись к стене, молча слушала допрос свидетеля. Что-то в мужчине казалось ей смутно знакомым, и она пыталась понять, что именно. У Шерон была неплохая память на лица, но его лицо она точно видела в первый раз. Узнаваемым в свидетеле было, скорее, нечто внутреннее — мимика, манера поведения или интонации. Или, возможно, она где-то слышала его имя?

— Прошу прощения, Джейкоб — сокращённо Джейк? — неожиданно уточнила Шерон.

Джейкоб Фолкан поднял на неё взгляд. Шерон была уверена: когда она открыла дверь и вошла в кабинет, он окинул её точно таким же взглядом. Внимательным, пронизывающе-серьёзным.

— Да, меня так называют друзья, — подтвердил он. — А вы — капитан Рейдор?

— Верно, — вежливо улыбнувшись, произнесла Шерон. — Шерон Рейдор.

— Приятно познакомиться, капитан.

— Взаимно.

Не замечая недоумения коллег, Шерон изучала лицо свидетеля. Со стороны было трудно понять, почему она смотрела так пристально — были это подозрения, профессиональное любопытство или личный интерес? При желании она умела скрывать эмоции от посторонних, и такое умение всегда играло ей на руку.

Понимая, что пауза затянулась дольше положенного, Шерон кашлянула.

— Продолжайте, — кивнула она лейтенантам Флинну и Провензе.

Сотрудники вернулись к допросу. Несколько минут спустя они уже получали от свидетеля необходимую информацию, но Шерон почти не слышала слов. Её глаза продолжали изучать фигуру сидевшего за столом Джейкоба Фолкана. Она не могла определить, что в этом мужчине привлекло её внимание. По его кратким и точным ответам Шерон сделала вывод, что Фолкан был умён, немногословен, но при этом не груб. Он производил впечатление уверенного в себе человека, тактичного, честного и с отличным самообладанием. Если бы удалось дождаться завершения допроса и пообщаться с мистером Фолканом наедине, Шерон, наверное, смогла бы добавить к его описанию дополнительные черты. Но зазвонил мобильный телефон, и ей пришлось покинуть кабинет. Она могла поклясться, что, выходя, чувствовала на себе его взгляд.

Расследование убийства, по которому Джейкоб Фолкан проходил свидетелем, длилось пару недель. За это время его несколько раз вызывали в участок для дачи дополнительных показаний или опознания подозреваемых, но, по стечению обстоятельств, Шерон отсутствовала на рабочем месте.

Когда они случайно встретились в подземном паркинге, был поздний вечер четверга. Мистер Фолкан стоял у дверей лифта и что-то внимательно рассматривал на экране своего мобильного телефона, а Шерон собиралась домой. Она на ходу искала в сумке ключи от машины и продумывала отчёт, который собиралась написать этим вечером, поэтому не заметила его. Они столкнулись буквально нос к носу. Фолкан едва удержал свой мобильный, а вот Шерон повезло меньше. Джейкоб не переставал извиняться, помогая собирать с пола содержимое её сумочки. Затем, подавая связку ключей, он тепло улыбнулся.

— Капитан Рейдор, если вы сегодня свободны... мы могли бы вместе поужинать? — неожиданно спросил он. Прежде, чем она ответила, Фолкан поспешил пояснить. — Это меньшее, что я могу сделать, чтобы искупить свою неловкость.

Ещё в начале полицейской карьеры Шерон дала себе зарок не смешивать свидания и работу. Прежде она не изменяла этому правилу. Но сейчас, глядя в глаза мистера Фолкана, она поняла, что не может ему отказать. Что-то в нём одновременно интриговало и успокаивало. К тому же, Шерон слишком устала за прошедшую неделю, чтобы искать причину ощущений, вновь возникших при встрече с ним. Вздохнув, она решила довериться внутреннему чутью, которое редко её подводило, и приняла приглашение.

— Кто знает, может, наша сегодняшняя встреча не случайна, — загадочно добавила она, не без удовольствия отмечая про себя, что написание отчёта откладывается до завтра.

— Может, это судьба? — с улыбкой согласился Джейкоб.

От столь неприкрытого намёка брови Шерон изогнулись.

— В таком случае, не будем её разочаровывать, — удивив саму себя, Шерон улыбнулась в ответ.

Обычно она не поощряла слишком стремительный переход к флирту. Только в случае с мистером Фолканом этот переход вышел непринуждённо и очень галантно. Шерон с трудом сдерживала улыбку, направляясь с Фолканом к его машине. Было ясно: этот мужчина оказывал на неё странное влияние. И, что было самым удивительным, ей это нравилось.

Небольшой ресторан, куда они приехали, находился в десяти минутах езды от участка. Уютный интерьер и спокойная фоновая музыка располагали к непринуждённому общению. Шерон и Джейкоб сидели за столиком у окна, коротая время за приятной беседой. Разговор, как и в машине по пути сюда, был обо всём и ни о чём конкретно — о кино, политике, системе правосудия, книгах.

Шерон нарочно меняла темы, пытаясь понять причину, по которой ей было так легко говорить с почти незнакомым человеком. Всё шло настолько безупречно, что это казалось подозрительным, и Шерон пыталась выявить у мистера Фолкана хоть какой-нибудь недостаток. Джейкоб, в свою очередь, словно угадывал её мысли. Вне зависимости от обсуждаемого предмета, он оставался верным своей неповторимой манере. Его реплики были немногословными и в то же время исчерпывающими, в них присутствовала ирония, завуалированная или явная, но неизменно вызывавшая у Шерон смех.

Официант принёс напитки и салат, и собеседники приступили к трапезе. Ловя на себе взгляды Джейкоба, сопровождавшиеся мягкой улыбкой, Шерон вдруг подумала, что уже очень давно не чувствовала себя так хорошо и свободно. Её инстинкты подсказывали: этот человек вряд ли причинит ей вред. Он казался по-настоящему неплохим парнем. Рядом с ним хотелось оставить полицейское недоверие и просто быть собой. Поэтому, расхохотавшись после очередного анекдота (на этот раз, про военнослужащих), Шерон Рейдор, наконец, решила расслабиться и получать удовольствие от вечера.

— Шерон, — произнёс Джейк после недолгой паузы. В его глазах промелькнуло что-то, от чего лицо Шерон вмиг стало серьёзным. — Могу я кое о чём тебя спросить?

Момент, когда они перешли на «ты» и стали называть друг друга по имени, остался для обоих незамеченным.

— Конечно, — ответила Шерон.

— Вопрос личный и может показаться странным, — начал он и замолчал, очевидно, собираясь с мыслями. — Скажи, ты веришь в переселение душ?

— Что? — Её глаза округлились от удивления.

— Не подумай, что это какой-то экзотический способ вскружить тебе голову. Просто ты напомнила мне одну давнюю знакомую. Я уже много лет пытаюсь найти её, но не знаю, кем она теперь стала, где живёт и как сейчас выглядит. С тех пор, как я впервые увидел тебя в участке, мне кажется... — Джейкоб осёкся. Хмыкнув при виде застывшего лица Шерон, он перевёл взгляд на свои руки. — Извини. Наверное, мне не стоило начинать этот разговор.

Но Шерон, прищурившись, подалась вперёд.

— Скажи, — тихо произнесла она, — тебе знакомо имя Уильям Адама?

Всматриваясь в лицо Джейка, Шерон Рейдор впервые произнесла вслух имя, которое преследовало её не один год. Она шептала это имя во сне, ворочаясь в постели в состоянии полубреда, и просыпалась, зная, что звала его. Возможно, это было наваждением. Навязчивой идеей, о которой мозг вспоминал лишь ночью. Только картинки и лицо мужчины из её снов были слишком яркими, чтобы выбросить их из головы.

Она видела, как сжались его зубы. Медленно подняв голову, Джейк одарил её долгим взглядом.

— Лора? — прошептали его губы.

Издав приглушённый то ли всхлип, то ли вздох, она прикрыла рот ладонью. Джейк увидел, как её глаза наполняются слезами, и других подтверждений не потребовалось. Его пальцы накрыли лежавшую на столе руку Шерон, сжимая так крепко, словно её хозяйка могла исчезнуть сию минуту. Шерон вздрогнула, словно от удара электрическим током, и сглотнула слёзы.

— Билл, — выдохнула она.

То, почему ей было так приятно находиться в его обществе, и почему она, вопреки своим установкам, приняла приглашение на ужин, теперь стало таким логичным! Шерон не успела осознать, когда оказалась на ногах и шагнула в объятия Джейка — такие родные, крепкие. Идеальные. Это были объятия, которые они искали на протяжении столетий и которые стоили того, чтобы их находить. Менялись их лица, страны, эпохи, но их души всегда стремились друг к другу, как две половинки единого целого. Каждый раз времени оставалось мало, но последние годы, проведённые вместе, были более гуманным вариантом, чем жизни, в которых они так и не встретились. Прошлая жизнь была именно такой.

— Похоже, Боги получают особое удовольствие от того, что мы находим друг друга слишком поздно, — сказал Джейк после долгой паузы. Он до сих пор обнимал Шерон, не двигаясь и вдыхая аромат её волос. Он не мог знать её запах, но был уверен, что помнил его всегда. — Или они решили нас наказать, или у них извращённое чувство юмора, раз тебе оставили твой настоящий облик, а меня снова поместили в другое тело.

— В этой стране всего один Бог, — поправила Шерон, уткнувшись ему в шею и не расцепляя объятий.

Возможно, их неожиданный порыв заслужил неодобрительные взгляды официантов и перешёптывания посетителей, но ей было всё равно. Почти две жизни — невыносимо долгий срок, чтобы найти в себе силы отпустить друг друга ради соблюдения приличий.

— И о Коболе здесь никто ничего не слышал, — закончил Джейк её мысль. — Да, сайлонского единого Бога почитают уже не один век. А по мне — что один, что несколько богов. Разницы никакой.

— Ты никогда не питал особой любви к религии.

— Мне и без этой чепухи было в кого верить.

Услышав в его голосе улыбку, Шерон немного отстранилась, чтобы видеть его лицо.

— Как нам теперь друг друга называть? — спросила она, улыбнувшись в ответ.

— Мне всё равно. Я знаю, кто ты, и этого достаточно. — Он пожал плечами. — Имя не имеет значения. Если здесь ты Шерон, я смогу к этому привыкнуть. Раньше получалось.

— Ты не расстроишься, если я скажу, что уже не голодна? Мы можем уйти отсюда?

— Только если пригласишь меня на чашку кофе.

Пальцы Шерон нежно коснулись его щеки.

— Джейк, дорогой, — мурлыкнула она, пробуя отождествить его нынешнее имя с мужчиной, которого знала с незапамятных времён. — Я приглашу тебя на гораздо большее.

Оставив деньги за еду и щедро прибавив к сумме чаевые, он протянул ей руку, согнутую в локте. Почти не прерывая зрительного контакта, они покинули ресторан и вышли в прохладную лос-анджелесскую ночь.


***

Дорога до её дома заняла минут двадцать; за время поездки они не проронили ни слова. Джейк уверенно вёл машину и смотрел на дорогу. Шерон, сидевшая на пассажирском сиденье, задумчиво скользила взглядом по проносившимся мимо зданиям. Только пальцы рук, переплетённые от начала и до конца пути, периодически усиливали и ослабляли хватку, словно удостоверяясь, что человек, сидевший рядом, действительно был здесь.
Поднявшись в квартиру Шерон, они ощутили некоторую неловкость. Эмоции и радость встречи слегка утихли; на смену им в тишине пустых комнат пришли здравый смысл, рассудительность и множество вопросов, не все из которых были приятными. Шерон предложила Джейку сесть на диван, а сама занялась приготовлением кофе.

Джейк хранил молчание. Должно быть, он намеренно не начинал разговор, давая ей время прийти в себя, и Шерон была ему благодарна. Одно дело — видеть необычные сны и строить теории о реинкарнациях своей души, и совсем другое — удостовериться в том, что это не сны, а воспоминания.

Всё это действительно происходило с ними раньше... мысль казалась одновременно нереальной и привычной. Знакомство, угроза истребления человечества, узнавание друг друга, плавно перерастающее в любовь, а затем смерть. Иногда последовательность менялась, но их отношения всегда строились на этих этапах. Сейчас Шерон прокручивала в голове варианты дальнейшего развития событий в прошлых жизнях, и её настроение ухудшалось с каждой минутой. Слишком безрадостной, на её взгляд, выходила перспектива. Проклятая последовательность была частью их общей судьбы. Их встреча запускала во Вселенной какой-то механизм местного самоуничтожения, остановить который было невозможно.

Шерон передала Джейку приятно обжигающую ладони кружку и присоединилась к нему на диване.

— Ты стала пить кофе? — удивился Джейк.

— Теперь я — военный с ненормированным режимом, — слабо улыбнувшись, ответила Шерон. — Кофе — моё спасение во время бессонных ночей.

— Кстати, об этом. Почему ты решила работать в полиции? — Джейк сделал пару глотков. — Могла бы преподавать в школе, как обычно, или примкнуть к предвыборной кампании очередного идиота. У тебя были все шансы стать президентом, изменить приоритеты этой страны. Сделать её посланником мира или первой на Земле державой, посвятившей себя уничтожению карандашей...

Шерон фыркнула, пытаясь сдержать смешок, но он всё равно вырвался наружу. Если Джейк ощутил перемены в её настроении и попытался отвлечь от мрачных мыслей, ему это удалось. У него всегда получалось разрядить обстановку. Она начала хохотать, как тогда, перед выборами Президента Колоний, и Джейк рассмеялся вместе с ней. Когда на глазах выступили слёзы, а от смеха заболели щёки, им удалось более-менее совладать с собой. Шерон подняла голову, их с Джейком взгляды встретились. На губах Шерон осталась улыбка, но лицо приобрело задумчивое выражение.

— Наверное, где-то глубоко в подсознании я боялась, что мы не встретимся. Вот и выбрала работу, где рано или поздно удаётся найти кого угодно. Хотя на тот момент я ещё этого не понимала; не знала, что кого-то ищу. Я закончила юридический, но мне казалось, будто в моей жизни чего-то не хватает, чего-то очень важного. — Шерон отвела взгляд. — Потом начались эти сны... о Колониях и войне с сайлонами, о человеческой цивилизации, путешествующей на космических кораблях, о тебе. Сначала сны были туманными, обрывочными, и утром я почти ничего не помнила. Но чем дальше, тем более ёмкими и реальными они казались, тем труднее становилось просыпаться. Бывало, открываешь глаза и пытаешься понять, где ты; собственное тело кажется чужим, будто моё место не здесь, не в этом мире. Это было как помешательство. Ночью я проживала события из других реальностей, просыпалась измотанной мысленно и физически, а с наступлением дня старалась убедить себя, что не схожу с ума. Я брала отпуск и уезжала из города, ходила к психологу, пыталась отвлечься, но ничего не помогало. Меня спасло лишь погружение в работу. И кофе по ночам, много кофе.

— Поверь, мне это знакомо.

Ладонь Джейка успокаивающе накрыла её пальцы. Шерон вздохнула.

— А ты почему не пошёл в авиацию или ВМФ?

— Решил, будет трудновато найти тебя, месяцами пропадая в море или в небе. Я отслужил в армии. После примкнул к военным учёным; поначалу мне это нравилось. Идея создания гипердвигателя казалась весьма соблазнительной.

— Что тебя остановило?

— Однажды я увидел сон и по-настоящему испугался. Знаешь, как это бывает. Некоторые вещи казались в нём настолько реальными, что я задумался. Всерьёз занялся изучением книг о психологии, снах, жизни после смерти. Переквалифицировался в журналиста и какое-то время публиковался в одной муниципальной газете. Вёл колонку о путешествиях и влиянии религиозных убеждений на становление личности человека в той или иной стране. Но в итоге решил не искушать судьбу и занялся бизнесом.

— Твой послужной список впечатляет. — Шерон лукаво изогнула бровь. — Значит, ты бизнесмен?

— Почему бы и нет? Другая жизнь, другая работа.

— Я думала, ты владелец книжной лавки.

— Во-первых, сети книжных магазинов. У меня их два.

— Ты продаёшь путеводители, — произнесла она, не скрывая широкой улыбки.

— Эй, я же не смеюсь над тем, что в этой реальности из нас двоих ты имеешь звание, — шутливо укорил он и ухмыльнулся. — Капитан полиции с лицом Лоры Розлин... более абсурдной ситуации не придумаешь! Знала бы ты, скольких усилий мне стоило соблюдение субординации в участке.

— Если верить моим источникам, у тебя хорошие книги. Особенно тот маленький отдел, где можно найти старые детективные истории.

Шерон произнесла это с особой нежностью, надеясь, что он поймёт: пару лет назад она случайно зашла в один из его магазинов и даже купила несколько книг. Жаль, что Джейк в тот день отсутствовал.

— А ты всё-таки научилась стрелять и сделала отличную карьеру. Да, я тоже наводил справки, — опередил Джейк её вопрос. — Интернет — хорошая штука.

— Раньше ты не жаловал компьютерные технологии.

— Со временем стал умнее. — Он допил свой кофе и теперь неотрывно смотрел ей в глаза. — Ты изменилась.

— Кто бы говорил.

— Я имею в виду не внешность, — он покачал головой. — Что тебя беспокоит?

Шерон открыла рот, чтобы ответить, но мысли так и не оформились в слова. Она облизнула губы.

— Ты был прав, когда сказал, что мы находим друг друга слишком поздно.

— Только не это, — его пальцы побелели, сжимая керамическую кружку. — Ты снова умираешь?

— Нет, конечно! Нет. Я здорова. С тех пор, как начались эти сны, мои визиты к врачу стали регулярными. А ты? — осторожно добавила она.

— Я в полном порядке.

— Женат?

— Нет.

— Дети?

— Нет.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня нет детей.

Шерон нахмурилась.

— Подожди, а как же Ли, Зак? Это время больше остальных напоминает...

— Я встречался с женщинами, — прервал Джейк. — Но среди них не было той, с которой мне захотелось бы создать семью и завести детей. Поэтому, если где-то в этой эпохе есть Зак или Ли, я с ними не знаком.

— Что насчёт Кары?

— Не знаю. — Он покачал головой. — Думаю, её я тоже не встречал.

— Всё это неправильно. — Шерон разочарованно поставила на столик свою кружку. — И грустно.

— Мы с тобой ещё можем это наверстать.

— Боюсь, эта идея немного устарела. У меня уже есть дети. Трое, — уголки губ Шерон изогнулись в виноватой улыбке. — И бывший муж, с которым мы, к счастью, официально развелись.

— Я рад, что в этой жизни у тебя есть дети. Всегда считал: из тебя получится отличная мать. Так и вышло.

Смутившись, Шерон забрала из его рук пустую кружку. Поставила рядом со своей и забралась на диван с ногами.

— Когда Рикки и Эмили будут в Лос-Анджелесе, обязательно вас познакомлю.

— Уверен, мы с ними поладим.

Пальцы Джейка коснулись её волос, и Шерон прикрыла глаза. Она почувствовала, что Джейк придвинулся ближе. Ласковыми, почти невесомыми прикосновениями он перебирал и пропускал сквозь пальцы её рыжие локоны, пока Шерон, склонив голову на подушку, наслаждалась ощущениями.

— Ты искал кого-нибудь? — поинтересовалась она, не открывая глаз.

— Пробовал, но безрезультатно. А ты?

— Вероятно, нашла Сэма и Каприку, но у меня не было возможности проверить. Билли и Молли Паркер, родные брат и сестра, всю жизнь живут в Техасе. Информации мало, зато есть домашний адрес и пометка о том, что Молли — техасский рейнджер. Выяснила, что мужчина с внешностью Карла Агатона работает в отделении ФБР в Лос-Анджелесе, зовут Пол Баллард. К сожалению, при встрече он меня не узнал.

Глаза Шерон открылись и были встречены тёплым взглядом карих глаз Джейка. Эта деталь была непривычной, ведь во всех предыдущих воплощениях его глаза были светлыми. Неловко улыбнувшись, Шерон выпрямила ноги, и они тут же были подхвачены руками Джейка. Бережно положив их себе на колени, он с видимым удовольствием оглядел её ноги по всей длине. Затем, медленно проскользив пальцами от колен Шерон до кончиков пальцев, принялся массировать её ступни. Этот жест был таким привычным и знакомым, что Шерон не сдержала улыбку; на этот раз, до неприличия довольную.

— Кто-то ещё? — спросил Джейк как ни в чём ни бывало.

— Тройка представилась агентом ФБР специального подразделения в Квантико. Зовут Шэннон Макмахон, мы однажды виделись. Она сама нашла меня. У нас состоялась довольно интригующая беседа. Перед уходом она сказала, что была на Гавайях и общалась с Афиной. Афина работает в местной полиции. Также, с её слов, Шеф Тирол теперь шеф полиции в Торонто. — Шерон сделала паузу. — Ах да, чуть не забыла. Женщина с лицом Эллен Тай возглавляет какую-то религиозную секту в Вашингтоне. Несколько лет назад была задержана с приверженцами своего культа по подозрению в убийстве. Так я и обнаружила её фото в системе.

Услышав о событиях, в которых фигурировало последнее имя, Джейк закатил глаза.

— Это она, готов поспорить.

— У меня была похожая реакция. Поэтому проверить эту женщину лично я не рискнула, даже по телефону.

— Я бы тоже не рискнул, — усмехнувшись, произнёс Джейк. — Итак, нашлись только те, кто связан с полицией. Хочешь с кем-то увидеться?

— Может, позже. Что ты помнишь? — массаж ног отправил Шерон по волнам ностальгии. Это была простая, но очень личная деталь, которую они пронесли сквозь века, и Шерон хотелось узнать, помнил ли Джейк все моменты, проносившиеся сейчас в её голове. — Из других жизней.

— В основном, всё в общих чертах: падение Ассирии, восстание рабов в древнем Риме, войны в индейской резервации, Россию в XIX веке. Но отдельные детали, — Джейк будто невзначай коснулся одного чувствительного места на её пятке, заставив Шерон непроизвольно дёрнуться и прыснуть со смеху, — помню так отчётливо, словно это было вчера. Эти детали, как правило, связаны с тобой.

Шерон не ошиблась: чувственные прикосновения и волшебный массаж были своеобразным намёком. Джейк полагал, что пора заканчивать разговор и переходить к более интересным вещам. Однако у Шерон ещё оставались вопросы, и она не знала, как их задать.

— Значит, в предыдущей жизни ты оказался в России? — убедившись, что Джейк больше не намерен её щекотать, Шерон вновь стала серьёзной. — Я была во Франции.

— Неудивительно, что мы не встретились.

— А сейчас... — Шерон осеклась. Мысли, возникшие, пока она готовила кофе, угнетали её. Портить вечер не хотелось, но чем дольше она пыталась найти ответы в одиночку, тем сильнее её охватывала паника. — Джейк, неужели это начало конца? Мы нашли друг друга в цивилизации, где технологии развиваются так стремительно, что совсем скоро...

— Этого не случится. Не в этой жизни, — уверенно припечатал он. — До того, как человечество создаст неотличимых от людей роботов, изобретёт гипердвигатель, освоит новые планеты и достигнет точки невозврата, пройдёт ещё не одно столетие.

— Возможно, на этот раз катастрофа не будет связана с техникой. Или её последствия не станут глобальными для человеческой расы. Но нельзя игнорировать тот факт, что мы с тобой перерождаемся в особые исторические моменты. Мы находим друг друга незадолго до того, как возникает риск истребления человечества или какого-либо народа. Так происходит всегда. Не говори, что ты не замечал связи, — она подняла руку, не позволяя ему озвучить свои аргументы. — Мы познакомились на борту «Галактики», и меньше чем через сутки после этого сайлоны уничтожили Колонии. В Ассирии мы встретились за несколько дней до того, как её разгромили мидийцы. Мы нашли друг друга в древнем Риме, и пару дней спустя произошло восстание рабов. Мы поженились в племени сиу, которое спустя год было полностью уничтожено каннибалами пауни. А во время войны с Наполеоном...

— Стоп. В той жизни мы не встретились, потому что я умер ещё до войны. Она, кстати, началась без нашего участия; так же, как и множество других войн. Я знаю, что в твоей голове уже выстроены закономерности и аналогии, и я помню, как трудно тебя переубедить. Но войны и вымирание народов не зависят от того, встретились мы с тобой или нет. Этому есть масса примеров; вспомни Византию, Гитлера, Хиросиму и Нагасаки. Народы воюют и вымирают во все времена, и это никогда не прекратится.

— Ладно, — подумав, согласилась Шерон. — Допустим, с нами это не связано. Но тебе не кажется, что человечество, у которого есть ядерное оружие и такая боевая мощь, скоро уничтожит само себя?

— Тогда мы снова говорим о глобальной угрозе вымирания человечества. Насколько я помню, для этого нужно, чтобы возродились и собрались в одном месте не только мы с тобой. Лишь в этом случае пророчества Пифии начнут сбываться, и это станет началом конца.

— Пророчества Пифии? — фыркнула она. — По-моему, эта книга доказала свою бесполезность миллионы лет назад. Глобальная катастрофа может случиться в любой момент, от одного необдуманного действия...

— Человечество должен возглавить «умирающий лидер». В этой жизни ты здорова.

— Лидером может стать кто-то другой.

— Тогда зачем Боги дали нам возможность помнить?

— Чтобы мы проживали это раз за разом, зная, что ничего не сможем изменить!

— В таком случае, мы проведём оставшееся время вместе и умрём так, как сами того захотим, — невозмутимо произнёс Джейк. — Такой вариант тебя устроит?

— Более чем.

Раздражение как рукой сняло. Шерон вздохнула, признаваясь самой себе, что исчерпала все доводы. Джейк был прав, особенно в части про оставшееся время вместе. Наверное, с её стороны это было эгоистично, но Шерон боялась не конца света и вымирания человечества. Заранее смириться и ждать, когда война и смерть, его или её, снова заберут одного из них, — вот что было невыносимо. Ни в одной эпохе им не удавалось отпраздновать победу вдвоём, насладиться жизнью и друг другом. Неужели Боги считали это справедливым?

— Мне хочется верить, что в этот раз всё будет иначе, — проговорил Джейк, будто прочитав её мысли.

— Вы всегда умели дарить людям надежду, Адмирал.

Возможный конец света подождёт; он всё равно настанет не сегодня. Сделав мысленную пометку вернуться к этой теме, Шерон посмотрела в глаза Джейка пронзительным взглядом. Когда тонкие пальцы осторожно дотронулись до его щеки, Джейк зажмурился. Должно быть, он вспоминал её прошлые прикосновения и сберегал в памяти новые. Шерон улыбнулась.

— Я скучала, — прошептала она, оставляя на его губах едва ощутимый поцелуй и немного отстраняясь, чтобы видеть его лицо.

Открыв глаза, Джейк улыбнулся в ответ; его руки переместились на талию Шерон.

— Давно пора, — хрипло отозвался он, прижимая её к себе и накрывая желанные губы долгим поцелуем.

Прошло немало времени, прежде чем Шерон нашла в себе силы отстраниться.

— Джейк, не здесь, — выдохнула она, чувствуя, что не сможет остановиться, если поцелуи и возбуждающие ласки продлятся чуть дольше.

— Почему? У тебя отличный диван...

— ...На котором нас увидит мой сын, когда вернётся, — закончила фразу Шерон. — Ты ещё не видел мою кровать. Пошли, проведём хоть одну первую ночь с комфортом.

— А как же твой сын?

— Расти? Он вернётся позже. — Шерон улыбнулась; замешательство Джейка показалось ей очень милым. — Я познакомлю вас утром. Не волнуйся, вы подружитесь.

— Хорошо.

Джейк поднялся с дивана и протянул ей руку. Шерон прищурилась, будто задумавшись над его молчаливым предложением. Тогда Джейк внезапно наклонился и поднял её на руки. Шерон охнула.

— Ты сильнее, чем я предполагала, — со смехом заметила она.

— Я готовился. — Он улыбнулся. — Показывай дорогу, пока я тебя не уронил.

— Есть, сэр. Как прикажете, сэр!

Оказавшись в спальне, он бережно поставил её на пол и остался стоять напротив, не сокращая и не увеличивая расстояние между ними. Неотрывно глядя в глаза Шерон, он просто любовался ею, и под этим взглядом она чувствовала себя самой желанной женщиной во Вселенной. Затем, шагнув ближе, Джейк поднял руку и коснулся её подбородка. Медленно, не прерывая зрительного контакта, он потянулся к ней. Закрыл глаза, на несколько мгновений коснулся губами губ.

Прислонившись лбом к её лбу и не открывая глаз, он выдохнул:

— Напоминает наш первый поцелуй.

— Который из них? — так же тихо уточнила Шерон.

— В той жизни, когда ты повысила меня до звания Адмирала.

Безусловно, Джейк догадывался, что это напоминание вызовет у Шерон печальную улыбку.

— Мне всегда было интересно: поцеловал бы ты меня тогда, если бы я не умирала?

— Думаю, я бы не рискнул.

— Уильям Адама боялся поцелуя?

— Он боялся того, что могло случиться после.

Шерон отстранилась, чтобы видеть его глаза.

— По-моему, всё случившееся после было не так уж плохо. Я права?

— Ну, столько веков спустя воспоминания немного подзабылись.

— Намекаешь, что пора бы их освежить? — Шерон постаралась, чтобы коварная улыбка на её губах и игривые интонации в голосе были неотразимы.

— Президент Розлин, из нас двоих вы всегда лучше меня владели искусством чтения скрытого смысла.

— О, вы себя недооцениваете, Адмирал.

На этот раз она потянулась к нему первой. Поднявшись на цыпочки, обняла за шею и накрыла его губы своими с таким нетерпением, будто всё это время едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него, срывая одежду. Обняв её за талию, Джейк перенял инициативу и углубил поцелуй. Его язык исследовал её рот в неравной борьбе и раз за разом одерживал победу. Доказательством служили стоны Шерон и то, как она стремилась прижаться к Джейку ещё сильнее, ещё ближе, возбуждаясь и позволяя вести себя, как это было во всех прожитых жизнях. Он был единственным, кому она это позволяла; единственным, кому она отдавалась целиком и полностью, не задумываясь о последствиях.

Поглощённые друг другом, они крохотными шагами направлялись к кровати. Всё это было и уже не раз, но, чёрт возьми, эти мгновения Шерон не променяла бы ни на что на свете. Они оба были слишком стары и в то же время слишком молоды; казалось бы, за столько лет неминуемые повторения давно должны были им наскучить. Однако они оставались своеобразным ритуалом, бережно проносимым сквозь века. Шерон и Джейк снова и снова проживали отдельные моменты, которые не хотели и не собирались менять — первый страстный поцелуй в новой жизни, первое узнавание тел друг друга. Первое касание пальцами его обнажённой груди, когда его рубашка полетела на пол, а её ладонь легла так, что Шерон могла чувствовать биение его сердца.

Но в их личном ритуале имели место и маленькие отступления. Например, в этой жизни, чтобы исследовать тело Шерон горячими влажными поцелуями, Джейку не требовалось наблюдать за её реакцией. Он превосходно знал её настоящее тело и не упустил случая это продемонстрировать. Целуя её шею, он слышал, как она жадно хватала ртом воздух; опускаясь губами к ключице, чувствовал, как пальцы всё крепче впивались в его плечи. Даже сквозь ткань блузки, которую Джейк предпочёл пока не расстёгивать, Шерон ощущала жар его губ и из-за этого не могла восстановить сбившееся дыхание. В конце концов, когда Джейк слегка прикусил тонкий шёлк в том месте, где находился её сосок, Шерон охнула и едва устояла на ногах. Но сильные руки поддержали её, не позволяя упасть. Она не сдержала одно из давно забытых ругательств. Джейк хмыкнул, одарив Шерон самодовольным и знающим взглядом, и продолжил опускаться губами ниже по её животу.

Вскоре пальцы Джейка заскользили вверх по её бёдрам. Нащупав молнию, не спеша расстегнули её и, словно совершая какой-то торжественный обряд, с томящей медлительностью начали стаскивать юбку к ногам бывшего Президента. Шерон не собиралась ждать ещё десятилетие, пока Джейк соизволит освободить её от всех предметов одежды, и решила помочь. Справившись с верхней частью пуговиц блузки, она стремительно сняла её через голову и бросила в сторону. Одарила Джейка манящей ухмылкой и, стоило ему подняться, чтобы вновь быть с ней наравне, переступила через упавшую к ногам юбку.

Шерон с жадностью притянула его голову для очередного поцелуя, ясно давая понять: больше она не намерена позволять его губам отвлекаться от её рта на столь долгий срок. Она осталась в одном нижнем белье и теперь льнула к Джейку, стремясь согреться его теплом, начиная познавать его новое тело. С наслаждением исследовала пальцами кожу его спины, незнакомый шрам на левом предплечье, пока Джейк расстёгивал пояс брюк. Тем временем они сделали ещё пару шагов к кровати, упираясь в неё, и Шерон, с удовлетворением отметив, что Джейк закончил с пряжкой и уже скинул брюки, увлекла его за собой на кровать...


***

По долгу службы Шерон Рейдор была привычна к бессонным ночам. Приняв душ и надев халат, она готовила завтрак и тихонько напевала смутно знакомый мотив. Должно быть, вышедший из душа Джейк несколько минут молча наблюдал за ней от двери. Затем бесшумно подошёл сзади и крепко обнял её за талию. Шерон вздрогнула от неожиданности, но тут же расслабилась в его руках.

— Больше так не делай, — проговорила она, повернув голову и чмокнув Джейка в нос. — У меня при себе может быть пистолет.

— Я это учту, мадам Президент, — насмешливым тоном ответил он.

Его рука притянула Шерон для более глубокого и долгого поцелуя. Другая рука, переместившись на внутреннюю сторону её бедра, возбуждающими поглаживаниями пыталась повторить то, что вытворяла ночью.

— Боги, я ведь к этому привыкну, — мурлыкнула она, пытаясь контролировать дыхание. — Рада, что тебе подошёл халат.

— Мне больше нравится твой, — пробормотал Джейк между поцелуями, которыми покрывал каждый сантиметр шеи Шерон.

Вместо ответа он с удовольствием услышал её мягкий беззаботный смех, аналогов которому не было ни в одной из известных ему вселенных.

— Адмирал Адама, лучше прекратите это прямо сейчас, — с показной важностью произнесла она, бросая на стол прихватку, которую сжимала в кулаке, и начиная поворачиваться к нему лицом. — Иначе у меня сгорит... Расти!

Джейк тоже повернул голову и, увидев высокого светловолосого парня, выпустил Шерон из рук.

— Привет, — неловко улыбнулся Расти. — Извините, я не хотел мешать.

— Что за глупости, ты как раз вовремя! — Шерон метнула в сторону Джейка прищуренный взгляд, в котором наверняка читалось: «Пока кое-кто не совратил меня прямо на кухне». — Расти, познакомься: это Джейкоб Фолкан. Он мой... мой давний друг.

Джейк хмыкнул, пряча улыбку, и перевёл взгляд на Расти. Судя по озорным искоркам в глазах, парня начинала забавлять эта ситуация.

— Очень приятно, сэр, — вежливо ответил он и, подойдя ближе, протянул руку.

Когда Джейк отошёл, чтобы поприветствовать Расти, Шерон едва сдержала разочарованный стон. Не прошло и суток, как они по-настоящему нашли друг друга, а ей уже не хватало ежеминутного ощущения близости и прикосновений Джейка. Она почувствовала, как щёки заливаются румянцем, и отвернулась к плите.

— Взаимно, — ответил Джейк. — Можешь звать меня Джейк.

— Вот и отлично. А теперь помогите мне накрыть на стол, — подытожила Шерон и вдруг, чертыхнувшись, всплеснула руками. — Печенье!

Сокрушаясь по поводу подкрадывающихся и отвлекающих персон, Шерон наклонилась к духовке.

— Она умеет печь печенье? — вполголоса поинтересовался Джейк у стоявшего рядом Расти.

— Она умеет всё. Шерон изумительно готовит, хотя обычно ей не хватает на это времени, — так же вполголоса ответил Расти.

— Интересно, — протянул Джейк. — Значит, некоторые вещи всё же меняются.

— Тебе известно, что я всё слышу? — оглянувшись, прикрикнула Шерон.

— Извини, Расти. Мне не разрешено рассказывать о том, какой ужасной поварихой она была в прошлом.

— Клянусь, я убью тебя, когда...

— Жду с нетерпением, — с довольным видом парировал Джейк. — От твоей руки я готов умереть в любое время.

Наверное, Расти показалось, что он вторгается во что-то личное. Или он просто решил помочь и занялся раскладыванием лежавших на столе вилок и ложек. Однако, не утерпев, всё же поинтересовался:

— Джейк, как давно вы с Шерон знакомы?

Шерон развернулась и застыла с миской печенья в руках. Они с Джейком какое-то время неотрывно смотрели друг другу в глаза. Когда на её губах появилась смущённая улыбка, Джейк моргнул, будто очнувшись, и посмотрел на Расти.

— Всю жизнь, — просто ответил он.

И это была чистая правда.

За завтраком Шерон слушала оживлённую беседу Расти и Джейка, отмечая про себя, что им на удивление быстро удалось найти общий язык. Уже через несколько минут диалог без её участия перешёл на какую-то особую волну, комфортную для них обоих, и Шерон это более чем устраивало. Расти расспрашивал Джейка о местах его работы, о том, где он учился. Джейк с удовольствием рассказывал о своей жизни и попутно интересовался планами Расти на будущее, спрашивал о его увлечениях, любимых фильмах и книгах. Всё шло так замечательно, что Шерон смотрела и радовалась. Но внезапно Расти задал вопрос, который заставил взрослых напряжённо переглянуться.

— Кстати, как вы познакомились?

Вопрос был задан не Шерон. Расти нахмурился, не понимая причины, по которой в комнате воцарилась подозрительная тишина, и ожидал ответа от Джейка. Но тот смотрел на Шерон, которая незаметно для сына покачала головой.

— Это долгая история, Расти, — медленно произнесла она. — Не уверена, что стоит сейчас её рассказывать.

Если Шерон считала, что уклончивый ответ положит конец вопросам, то она ошибалась. У Расти, который неплохо её изучил и чувствовал её настроение, появились свои мысли насчёт такой скрытности.

— Неужели вы в программе? — осторожно уточнил он.

— В программе? — не поняла Шерон.

— Программа защиты свидетелей. Я слышал, как вы называли друг друга странными именами, — пояснил он. — Но до меня дошло только сейчас: всё это часть вашего прошлого, да? Другие фамилии и — Адмирал, Президент — нечто вроде прозвищ, позывных? Я прав?

Расти заметил обеспокоенный взгляд, которым Шерон обменялась с Джейком, и решил пояснить свою догадку.

— Раньше ты никогда не говорила про Джейка. Ребята в участке тоже отзывались о нём так, будто вы не были знакомы. Однако стоило Джейку появиться — и вы двое общаетесь так, словно знаете друг о друге всё. К тому же, ты бы ни за что не пригласила в свой дом человека, которого знаешь от силы несколько часов.

— Можно сказать и так, — неуверенно пожала плечами Шерон.

Расти счёл её неоднозначный ответ за подтверждение.

— Не беспокойтесь. Я понимаю, что это нельзя ни с кем обсуждать, но ведь вы мне не говорили, — затараторил он. — Я буду молчать, обещаю. Но, может, расскажете хоть что-нибудь? Например, от кого или от чего вас охраняют, где вы жили раньше...

— Расти, — подняв руку, прервала Шерон, — довольно. Ты и так узнал слишком много лишнего.

Она попыталась отделаться стандартной фразой про «засекреченную информацию», но парень одарил её скептическим взглядом. Тогда Шерон озвучила свои сомнения насчёт безопасности Расти в случае, если он узнает дополнительные детали. В этом контексте Расти явно не осчастливил переход к ненавистной теме Филиппа Строу — серийного убийцы, который обвёл вокруг пальца всё отделение полиции Лос-Анджелеса и исчез прямо из кабинета судьи. Он до сих пор находился в розыске, а Расти оставался единственным свидетелем, способным дать против него показания в суде. Филипп Строу уже не раз покушался на жизнь мальчика. Поэтому Шерон опасалась, что, будучи на свободе, он снова попытается до него добраться.

— Шерон, мы обсуждали это тысячу раз, — со смесью раздражения и удивления ответил Расти.

Дело Строу никогда не обсуждалось в присутствии посторонних, и было заметно, как его поразило, что Шерон настолько доверяла Джейку.

— Я не стану прятаться за спинами телохранителей, какими бы симпатичными они ни были. Да, в прошлый раз было нетрудно разгадать твою уловку. — Шерон лишь поджала губы. — Пойми, я хочу учиться в колледже, общаться с друзьями, ходить в кино, путешествовать... если представится возможность. Жить так, словно Филиппа Строу не существует! Думал, мы с тобой об этом договорились.

— Путешествовать? — задумчиво переспросила Шерон, очевидно, не услышав ни слова из того, что было сказано после. У неё появилась просто сумасшедшая идея. — Знаешь, пожалуй, ты прав. В данный момент это помогло бы решить сразу две проблемы.

Она повернулась к Джейку.

— Помнишь, о чём мы говорили ночью? Я хочу навестить брата и сестру Паркер и понять, ждёт ли нас повторение известной закономерности, или в нынешней жизни мы можем этого не бояться.

— Уверена? — уточнил Джейк.

— О, да. Если это они, и вопрос, который мы обсуждали, актуален для них тоже, я хочу быть готова.

Расти переводил взгляд с неё на Джейка, но за годы, проведённые вместе, они научились понимать друг друга без слов.

— Выходит, я тебя не убедил? — Джейк тяжело вздохнул. — Если что-то должно случиться, так мы только ускорим события.

— Напротив. Я надеюсь, что ты окажешься прав, и в этой жизни нас, наконец, оставят в покое, — ответила она и промокнула губы салфеткой. — С учётом обстоятельств, небольшая вылазка за пределы Лос-Анджелеса будет полезна для всех нас. Как считаешь, Расти?

— За пределы Лос-Анджелеса? — глаза парня загорелись в предвкушении. По его лицу было ясно: он не понял причину столь внезапного решения Шерон, но мысль о поездке с ней куда-либо, кроме полицейского участка, казалась ему просто фантастической. — Конечно, я согласен! Куда поедем?

— В Техас, — заявила Шерон.

Он поперхнулся.

— КУДА?!

@темы: картинки, otp: АР, Battlestar Galactica, моё творчество, фанфикшн

---

ЗФБ-2016, тексты G — PG-13 (мини и драбблы)

Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Оттенки красного"
Автор:  Velvett
Размер: драббл, 729 слов
Персонажи: Гай Балтар/Воображаемая Шестёрка.
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: G — PG-13
Краткое содержание: зарисовка на тему любви Воображаемой Шестёрки к красному цвету.
Примечание: посвящается эпичным нарядам личной галлюцинации Гая Балтара.

Воображаемая Шестёрка появляется и исчезает неожиданно. Гай подозревает, что её визиты всегда преследуют какую-то цель. Он старается найти этому подтверждение — надеется уловить в её словах скрытый смысл, задаёт опасные вопросы и анализирует уклончивые ответы на предмет ценной информации. Однако разгадать мистическую цель не удаётся, и со временем он решает оставить эту затею. Он перестаёт расспрашивать о планах сайлонов (рано или поздно они всё равно станут ему известны), о своей роли в судьбе человечества (если сайлонский Бог действительно защищает его, значит, всё идёт именно так, как должно). Вместо этого он начинает задавать вопросы о ней.

Однажды, окинув восторженным взглядом фигуру Шестёрки, он говорит, что ей очень идёт новое платье. Гай не спрашивает, почему она вновь предпочла красный цвет. Он замечает, что оттенки выбранной ею одежды, как правило, соответствуют её настроению. Она надевает алый, когда намерена сотворить нечто коварное, что в ближайшем будущем принесёт Гаю неприятности. Глубокий гранатовый — когда хочет немного пощекотать ему нервы, но настроена, в целом, благосклонно. Ярко-красный — когда с трудом может контролировать свои эмоции (точнее, гнев оттого, что всё пошло не по её плану).

Прочие цвета в её гардеробе, насколько ему известно, используются в единственном экземпляре и предназначены для особо запоминающихся случаев. Так, например, будучи в золотом, Шестёрка вынудила его потребовать у адмирала ядерную боеголовку. Или, надев умопомрачительное бирюзовое платье, она убедила Гая стать оппонентом президента Розлин и выступить за поселение на Новой Каприке. А в белом личная галлюцинация Гая явилась, чтобы стать его проводником и ангелом-хранителем на Коболе. Гай высказывает предположение, что это были своего рода предупреждения о грядущем переломном моменте, посылаемые его подсознанием... или сайлонским Богом, если видение Воображаемой Шестёрки — его рук дело. Так или иначе, Гай давно усвоил: любое отклонение от красного в её гардеробе — верный сигнал об опасности. И он рад, что сегодня ему ничто не угрожает.

Сначала Шестёрка слушает его выводы с удивлением. Она не подозревала, что Гай подмечает за ней даже столь несущественные детали. Постепенно её удивление сменяется интересом: что ещё Гаю удалось понять, проанализировав её поведение? Но он замолкает. Осознав причину замешательства, Шестёрка загадочно улыбается. Сегодня на ней тёмно-бордовый, и Гай понятия не имеет, что у неё на уме.

В наступившей тишине она медленно сокращает расстояние между ними и, соблазнительно закусив губу, смотрит Гаю в глаза. Выжидает несколько мгновений, наслаждаясь выражением замешательства и благоговения на его лице. А затем подаётся вперёд и мягко целует его в губы. Человечество никуда не денется; очередную попытку его уничтожения вполне можно перенести на другой день.

— Я скоро умру? — выдыхает Гай, стоит ей отстраниться. — Если ты сейчас так нежна из-за того, что заранее жалеешь меня...

— Не волнуйся, — шепчет Шестёрка. — На этот раз я просто соскучилась. Зашла сказать тебе привет.

И она снова притягивает его к себе для поцелуя.

— О! Привет. — Гай едва не вскрикивает, когда, прижавшись к нему всем телом, она начинает возбуждающе покачивать бёдрами. — Уверена, что у тебя нет никакого задания? Сплести очередную политическую интригу, устроить спонтанное самовозгорание одного из крейсеров...

— Другой оттенок, Гай, — острые зубки слегка прикусывают мочку его уха, и Гай захлёбывается словами, которые собирался озвучить. — Другой оттенок.

Она сознательно позволяет Гаю зачесть на свой счёт маленькую победу. Пусть он думает, что для неё имеет значение оттенок, пусть угадывает её настроение по одежде. Если бы Гай знал истинную причину её любви к красному цвету, он бы, наверное, рассмеялся.

Шестёрка отстраняется, чтобы расстегнуть молнию на его брюках, но Гай останавливает её руки. Покрывает поцелуями её скулы, губы, шею. Следуя примеру Шестёрки, Гай не спешит переходить к быстрому удовлетворению своих физиологических потребностей. Он исследует её тело поверх одежды с мучительной неспешностью, довольно ухмыляясь, когда её дыхание учащается, и она закрывает глаза. Наконец его пальцы касаются металлической застёжки на груди Шестёрки, и струящаяся бордовая ткань падает к её ногам.

— О, Боги... — Гай видит, что на ней нет нижнего белья, и у него перехватывает дыхание. Во взгляде, блуждающем по изгибам её обнажённой фигуры, столько восхищения и обожания, что Шестёрка чувствует себя самой неотразимой женщиной во вселенной. — Похоже, этот оттенок станет моим любимым. Приходи в нём почаще, ладно?

Ей невыразимо хочется доверить Гаю один из своих маленьких секретов; пояснить, что для неё символизирует красный, намекнуть на правду о том, кто она на самом деле. Но вместо этого Воображаемая Шестёрка шагает Гаю навстречу и увлекает его в одну из самых сладостных галлюцинаций. Осторожно переступая через своеобразное напоминание о том, что воспринимают как должное люди и не ценят сайлоны. О том, что, вопреки законам природы и техники, бьётся у неё в груди и даёт возможность хоть отчасти чувствовать себя живой.


Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Выбор"
Автор:  Velvett
Бета:  Шаманка Ингрид
Размер: драббл, 847 слов
Персонажи: Шерон «Бумер» Валери (модель №8), Саймон О'Нилл (модель №4), Гера Агатон. Упоминаются: Шерон «Афина» Валери (модель №8), Джон Кэвил (модель №1), Каприка (модель №6), Леобен Коной (модель №2), Карл «Хило» Агатон, Аарон Дорал (модель №5).
Категория: джен
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: G — PG-13
Краткое содержание: Бумер долго наблюдала, как Саймон подвергал Геру всевозможным тестам. Она смотрела и убеждала себя в том, что страдания девочки пойдут на благо её народу. Но в какой-то момент её терпение лопнуло.
Примечание: посвящается финальному решению Бумер. Спойлеры к эпизоду 4х20 «Daybreak: Part 1-Part 2» («Рассвет: Часть 1-Часть 2»).

Бумер долго наблюдала, как Саймон подвергал Геру всевозможным тестам. Она смотрела и убеждала себя в том, что страдания девочки пойдут на благо её народу. Но в какой-то момент её терпение лопнуло.

Бумер не была матерью Геры. И всё же, благодаря перезагрузке воспоминаний сайлонов, она помнила ощущения, которые испытывала Афина во время беременности. Она знала, каково матери узнать, что её ребёнок умер, и не могла забыть равнодушие и опустошение, наступающие после. Бумер понимала, почему восставшие модели сайлонов были единодушны в своём решении; ни один из представителей мятежных моделей не пожелал остаться с Кэвилом. Шестёрки, Восьмёрки, Двойки... то, что один сайлон от каждой из этих моделей смог испытать настоящее человеческое чувство, необратимо повлияло на весь модельный ряд. Они увидели путь другой любви. Любви не к Богу-создателю, а любви человеческой, страстной, неуместной, сжигающей изнутри и окрыляющей на свершение великих дел. И это изменило сознание мятежных, их ценности, стремления и образ мыслей.

Шестёрки почитали Каприку за самопожертвование во имя любви к Гаю Балтару. Восьмёрки мечтали ощутить такое же сильное чувство, какое было между Афиной и Хило. Насчёт Леобенов Бумер не была уверена наверняка, но то, что они испытывали к Каре Трейс, без сомнений было чем-то большим, чем простое любопытство. Каждый из представителей этих моделей хотел быть похожим на своего «предводителя» и восхищался его поступками. Каждый так проникся обманчивой иллюзией о возможном обретении счастья и иного пути, что выступил против своего народа и всего, к чему так долго стремились сайлоны. Бумер могла понять и это, ведь она сама была Восьмёркой и знала историю Афины и Хило так, словно пережила её сама. Но Кэвилу, который, должно быть, видел её сомнения, удалось убедить её остаться. Под натиском его доводов она посчитала, что поступает правильно, не изменив первоначальной миссии сайлонов.

Теперь же, видя безрезультатные попытки Кэвилов, Саймонов и Доралов перехитрить человеческий флот и выйти победителями из многолетней борьбы при помощи похищения маленькой девочки, она всерьёз начала сомневаться в превосходстве своего народа. И дело было не в жалости или сострадании. Просто Бумер знала: люди, при всей их ненадёжности и склонности к извлечению личной выгоды, ни за что не поставили бы в основу своей военной стратегии высасывание жизни из невинного ребёнка. И мощный огневой удар, когда враг добровольно пришёл на смерть ради спасения малышки... Кэвил был очень доволен своей ловушкой и гордился, что так мастерски научился предугадывать действия людей. Но для Бумер, даже в случае полного уничтожения незваных гостей, это будет чем угодно, только не победой. Это недостойно и омерзительно, и оттого, что её братья опустились до подобного, ей было противно находиться с ними на одном корабле. Противно от мысли, что раньше она искренне верила в необходимость очистить Вселенную от погрязшего в грехе человеческого рода и вдохновлялась речами Кэвила о величии сайлонов.

Ей всё чаще хотелось встряхнуть Единиц и спросить, куда исчезло это самое величие. С каких пор оно стало измеряться баллонами с кровью той, которая, по сути, была наполовину одной из них? Конечно, Бумер осознавала, что на каком-то этапе люди и сайлоны постепенно начнут перенимать черты друг друга. Но Гера жила среди людей, и никто не вскрывал ей череп, чтобы найти секрет спасения от сайлонов. Значит, человечество не приняло сайлонскую хладнокровную расчётливость и научно-математический подход. Так почему сайлоны, в свою очередь, предпочли взять от людей лишь самое плохое? Неужели полученной «полевыми сайлонами» информации было недостаточно, чтобы разглядеть в людях умение радоваться, отдыхать, любить, сопереживать, доверять интуиции, ценить жизнь и друг друга? Разве не этим вещам представители «улучшенного варианта человечества» должны были научиться в первую очередь?

Бумер смотрит, как Саймон приставляет к голове Геры шприц и без каких-либо эмоций наполняет его жидкостью из мозга девочки. Челюсти Бумер сжимаются от ярости.

— Ты так и будешь продолжать свои тесты? — не выдержав, спрашивает она. — Даже если всё разрушается у тебя на глазах?

— Ты переоцениваешь их шансы, — не отвлекаясь от своего занятия, спокойно говорит Саймон. — Они на время вывели из строя наших гибридов, но у нас превосходство в огневой мощи и живой силе. В итоге, всё решит математика.

Вместо ответа Бумер подходит к номеру Четыре сзади и молниеносно сворачивает ему шею.

Она знает, что дальше медлить нельзя. Чёткими движениями отключает приборы, выдёргивает трубки и отстёгивает ремни, фиксирующие тело Геры. После этого осторожно берёт девочку на руки и несёт её навстречу родителям. Представители одного модельного ряда, в целом, мыслят одинаково. После известия об атаке человеческого флота, ей несложно представить, где будет находиться Афина, а также куда и каким путём она направится. Бумер несёт девочку на руках, надеясь, что ей не встретится кто-либо из Единиц, Четвёрок или Пятёрок. У неё нет оружия, а обе руки заняты, и в случае нападения она не сможет защищаться.

Ей известно, что она безнадёжно опоздала со своим выбором. До сих пор она ни разу не говорила, почему предпочла остаться с Кэвилом. Она просто молчала, считая себя необъективной и подвергая сомнению всё, что видела и чувствовала. Но сейчас пришло время озвучить свою позицию. Отчаянная девушка внутри неё, которая когда-то с гордостью носила форму пилота Колониального флота и безрассудно влюбилась в Главного корабельного старшину Тирола, всегда выбирала и будет выбирать сторону людей. И Бумер больше не собирается отрицать эту часть себя. Бумер намерена заявить о ней так громко, чтобы Кэвил и остальные братья точно услышали. Даже если такое решение станет последним в её жизни.


Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Фрагмент потока: ненужные процессы"
Автор:  Velvett
Бета:  Шаманка Ингрид
Размер: драббл, 568 слов
Персонажи: Гибрид, Каприка (модель №6).
Категория: джен, гет
Жанр: юмор
Рейтинг: G — PG-13
Краткое содержание: эпизод из жизни одного доисторического психолога.
Примечание: посвящается бледнолицым неопределённого пола, главная функция которых заключается в бессвязных вещаниях из ванны. Где-то в таймлайне до Новой Каприки.

Высокая сайлонка входит в помещение. Чёрная одежда, белые волосы. Номер Шесть.

Некоторое время она молча вышагивает по комнате взад-вперёд. Затем, остановившись напротив меня, присаживается на корточки и долго изучает моё лицо пристальным взглядом. Похоже, снова пришла жаловаться. Как же они надоели со своими проблемами!

— Скажи, как узнать, что ты любишь кого-то? — спрашивает она, и я едва не закатываю глаза. Но для моего образа крайне важен ореол жутковатой таинственности, поэтому приходится проявить выдержку. — Как понять, что это вообще за чувство, любовь, если я никогда его не испытывала?

Так, снова этот взгляд. Неужели она всерьёз ожидает от меня вразумительного ответа? Милочка, у Гибрида другие функции. Я выше всего этого, и не надо смотреть так жалобно.

— Может ли сайлон любить человека? Мы ведь говорим о любви к Богу, к своим братьям и сёстрам. Значит, если нам тоже свойственно это чувство, мы можем любить и людей? Не всех, конечно, но некоторых?..

Сказать ей что ли, чтоб не изводила себя? Что любовь — это термин, который люди придумали для описания конкретного психоэмоционального состояния, вызываемого повышением концентрации эндорфинов в крови и запускающего определённые реакции, происходящие в организме человека при близком взаимодействии с представителем противоположного пола? Нет. Если проявить участие, она точно не отстанет. Поэтому я с отсутствующим видом начинаю бормотать всякую ерунду:

— Поток данных. Стазисные поля изменяют проницаемость горизонта событий. Необходимость очистки вентиляционных каналов. Квантовая запутанность затрудняет завершение цикла. Неполадки в секторе «гамма» по левому борту...

— Верно подмечено. — Она вздыхает. — Неполадки в левой стороне грудной клетки очень мешают мне выполнять свой долг перед сайлонами.

Номер Шесть выглядит такой несчастной, что мне становится её жаль. Но если Шесть считает, что я стану опускаться до ответов на глупые вопросы, она ошибается. Чтобы припугнуть её и очистить свою мозговую деятельность от ненужных процессов, резко выкрикиваю, выпучив глаза:

— Узел связи, ошибка данных! Перезагрузка системы!

Однако её непросто сбить с толку.

— Братья и сёстры видят, что со мной происходит нечто странное, — не унимается номер Шесть. — Я постепенно теряю интерес к планам о мести человечеству, не могу сосредоточиться на том, что говорят остальные. И не могу забыть лицо Гая, когда он узнал, что я сайлонка и использовала его для уничтожения Колоний. Наверное, он теперь меня ненавидит. Разве человек когда-нибудь посмотрит на сайлона как на существо, равное себе? Гай не любил меня по-настоящему, даже когда мы были вместе на Каприке...

Всё, мне надоело. Пора это прекращать.

— Перезагрузка выполнена. Статус ошибки: устранена. Гомеостатическое мироздание в состоянии покоя. Статус FTL: полная готовность. Загружаю координаты. Перестройка нуклеотидных цепей. Отсчёт. Прыжок!!!

Обычно это срабатывает. Сайлоны отвлекаются от того, что хотели сказать, и спешат проверять координаты, делая вид, будто они на этом корабле что-то решают. Но с этой номер Шесть явно не всё в порядке. Она будто не заметила, что корабль переместился в пространстве. Шесть продолжает сидеть в прежней позе и смотреть в одну точку где-то у меня на левом ухе. Она так внимательно вглядывается, что мне тоже хочется скосить глаза и проверить, что же она там нашла. Может, отсоединился провод, отвечающий за равнодушие?

Ну вот, прилетели. Как говорится, с кем поведёшься. Когда у меня успела появиться душа?

— Знаешь, я с тобой согласна, — неожиданно выдаёт Шесть. — Наверное, иногда лучше не думать, а просто прыгнуть. И посмотреть, что произойдёт.

На этом она поднимается и уходит.

Издалека доносятся голоса. Судя по самым громким выкрикам, сайлоны возмущены и озадачены внезапным прыжком. Отлично. Пусть помучаются с вычислениями, а я пока отдохну.

— Режим экономии энергии включён.

Эх, сюда бы ещё музыку и бокал амброзии... ну да ладно, так тоже неплохо. Конец строки.


Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Неожиданный союзник"
Автор:  Velvett
Размер: мини, 2048 слов
Персонажи: Кара «Старбак» Трейс, номер Шесть. Упоминаются: доктор Коттл, Сэмюэль Т. Андерс, Карл «Хило» Агатон.
Категория: джен, гет
Жанр: драма
Рейтинг: G — PG-13
Краткое содержание: иногда помощь можно найти там, откуда её совсем не ждёшь.
Примечание: посвящается человечности модели №6. Новая Каприка. Написано по заявке про Кару и Шесть.

Когда доктор Коттл сказал, что лекарства закончились, Кара пришла в отчаяние. Для Сэма это была последняя надежда. Лихорадка усиливалась, Сэм впадал в забытьё на более долгие сроки, и теперь его шансы на выздоровление приближались к нулю. Либо организм победит болезнь, и Сэм выкарабкается сам, либо она его потеряет. Так или иначе, Каре оставалось только сидеть у постели мужа и ждать, какую участь для них уготовила судьба.

Перспектива бездействия заставляла Кару нервничать сильнее, чем оккупация сайлонов или отсутствие медикаментов. Коттл, правда, обещал заглянуть в скором времени, чтобы посмотреть, что ещё можно сделать. Но Старбак поняла по его лицу: это вряд ли поможет. Не разбирая дороги, она стремительно шагала по улице между нищенских палаток, в которых жили поселенцы. Погружённая в свои мысли, Кара не замечала людей, которые шли навстречу, не слышала доносившихся отовсюду хрипов, кашля и стонов больных и раненых. Она понятия не имела, куда идти и что делать, но упорно пыталась хоть что-нибудь придумать. Из задумчивости её вывел сильный толчок слева, развернувший вокруг своей оси и отозвавшийся ощутимой болью в плече.

— Эй! Смотри куда идёшь! — рявкнула Старбак. Она собиралась, не стесняясь в выражениях, высказать своё мнение о невнимательном прохожем. Но осеклась, увидев, с кем столкнулась.

Высокая светловолосая сайлонка, бросив опасливые взгляды по сторонам, быстро надела на голову капюшон. Она куталась в тёплую серую кофту, которые носил едва ли не каждый поселенец, и чуть сутулилась, будто стараясь казаться ниже. Это выглядело так по-человечески, что Кару перекосило от омерзения.

— Какого хрена ты здесь вынюхиваешь?

— Кара Трейс, — поприветствовала Шестая, вежливо улыбнувшись. — Ты изменилась с нашей последней встречи.

Старбак изогнула бровь, вспоминая единственный и слишком давний опыт личного общения с Шестёркой. Это было на Каприке, когда она вернулась за Стрелой Аполлона. Отличный в тот день вышел мордобой! Кара не сдержала ухмылку: неужели из всех манекенов шестой модели ей встретилась копия, которой они с Хило надрали зад? Или это была другая копия, получившая с помощью сайлонских технологий память той Шестёрки с Каприки? Впрочем, для Кары особой разницы не было.

— Точно, изменилась, — подтвердила Кара, недобро прищурившись. — Раньше я просто хотела, чтобы все тостеры сдохли. А теперь мечтаю сначала заставить вас страдать. Если бы ты знала, какие пытки и увечья я представляю для каждого из вас, когда вижу на улице...

— Ты говоришь жестокие вещи. На самом деле, в людях нет той кровожадности, какую они стремятся показать, — покачав головой, заметила номер Шесть. — Всему виной гнев и...

— Всему виной ты и твои чёртовы сородичи-тостеры, которые никак не оставят нас в покое! — оборвала Кара.

Она едва сдерживалась, чтобы не наброситься на эту пафосную тварь. Для драки требовался лишь предлог, и он не заставил себя долго ждать.

— По-моему, ты не в себе. Тебе нужно успокоиться, — пробормотала Шестёрка. Заметив, как на них посматривают прохожие, она коснулась локтя Кары, чтобы отвести её в сторону.

Реакция Старбак была молниеносной. Выдернув руку, она схватила сайлонку за предплечье; пальцы другой руки сомкнулись на горле Шестёрки. Кара толкнула Шестую в пространство между палатками и, практически протащив её спиной вперёд, припечатала спиной стволу массивного дерева.

— Не смей ко мне прикасаться, грёбаный манекен! — с нескрываемой яростью прорычала она, сжимая пальцы на горле сайлонки. — Конечно, я не в себе. Настолько не в себе, что очень скоро заставлю вас заплатить! Вы пожалеете о том, что нашли эту планету. Если Сэм умрёт, клянусь, я сделаю бомбу. Найду умельцев, которые нашпигуют её кучей «приятных» сюрпризов. Затем проберусь на ваш чёртов корабль и взорву его нахрен! Вместе со всеми тостерами, с Балтаром и другими предателями, которые там будут! Жаль, ты не доживёшь до этого момента.

— Если убьёшь меня, моё сознание попадёт в единый поток, — прошептала номер Шесть. — Я перезагружусь в новом теле и буду жить дальше, но всё, что ты мне сказала, станет известно остальным. Они этого не допустят.

— Плевать. — Старбак ещё сильнее сдавила горло Шестой и мстительно оскалилась, когда та обеими руками вцепилась в её запястье. — Придумаю новый план.

— Позволь помочь тебе.

— Ого! Хочешь предать свой народ? Далеко же ты готова зайти ради спасения своей шкуры.

— Нет. Я могу... — прохрипела сайлонка. — У нас есть медикаменты.

Смысл сказанных ею слов дошёл до Кары одновременно с осознанием того, что Шестая не нападала. Она морщилась от боли и безуспешно пыталась ослабить хватку на своём горле, чтобы сделать вдох. Но не более того. Она даже не пыталась защищаться, хотя, бесспорно, была хороша в драке — Кара знала об этом не понаслышке.

— Что ты сказала? — нахмурилась Старбак.

Она отпустила сайлонку, и та согнулась пополам, кашляя и жадно хватая ртом воздух.

— Повтори, — нетерпеливо потребовала Кара.

Номер Шесть выпрямилась с видом мученицы. Потирая шею, пробормотала:

— Для начала мне нужно знать, болен он или ранен.

— Болен.

— Симптомы?

— По-твоему, я похожа на врача? — вспыхнула Старбак. Но по скептическому взгляду сайлонки поняла, что это прозвучало, скорее, жалко, чем угрожающе. Она тяжело вздохнула. — Сильный жар, бред, кашель. Иногда с кровью.

— Ясно. Если хочешь, чтобы ему стало лучше, встречаемся в полночь. Жди за этим деревом. Я принесу лекарство.

Старбак одарила Шестую подозрительным взглядом.

— У нас в десять комендантский час, — процедила она.

— Уверена, ты что-нибудь придумаешь.

— И это всё? — поинтересовалась Кара с кривой ухмылкой. — Я вот так сразу должна тебе поверить? Может, это одна из ваших сайлонских уловок, чтобы...

Дальнейшие события произошли слишком стремительно.

Кара Трейс не успела осознать, как это случилось, но её лишили равновесия и развернули на сто восемьдесят градусов. Опомнившись, она обнаружила, что голова гудит, как после удара, щёку царапает грубая кора, а натренированное тело сайлонки прижимает её к стволу дерева. При этом руки Кары заведены за спину и зафиксированы таким крепким захватом, что пальцы уже начали неметь.

— Знаешь, сколькими способами я могла бы убить тебя во время нашего разговора? — щёку обожгло горячим дыханием Шестёрки. В другой ситуации Кара бы, наверное, приняла угрожающе-тихие интонации за дразнящие. Но в данный момент ей было не до поисков сексуального подтекста. — Выдавить глаза, пробить череп, свернуть шею, задушить, переломить позвоночник... и это только малая часть.

Почувствовав, как тонкие цепкие пальцы легли бедро, Кара издала полурык-полустон. Тот факт, что её пригвоздили к злополучному дереву одной рукой, здорово задел её самолюбие. Кара пару раз дёрнулась и не ощутила изменений. У Шестой была стальная хватка.

— Но я этого не сделала.

После этих слов давящая тяжесть тела сайлонки исчезла. К рукам начала возвращаться чувствительность, и Кара заторможенно развернулась, разминая пальцы. Скрестив руки на груди, Шестёрка стояла напротив с таким невозмутимым видом, словно всё произошедшее Каре померещилось.

— Мы договорились? — спросила номер Шесть.

Старбак молча кивнула.

— Тогда до встречи в полночь.

Номер Шесть поправила капюшон и исчезла между палатками.

Озадаченно глядя ей вслед, Кара потёрла покрасневшие следы на запястье, коснулась саднящего виска. Сайлонка действительно могла убить её, но вместо этого почему-то предпочла отпустить и предложить свою помощь. Чем больше Кара об этом думала, тем более подозрительным ей казалось поведение Шестёрки. Добравшись до своей палатки, Старбак окончательно решила не идти на ночное свидание. Однако вскоре ей пришлось передумать.

Состояние Сэма, если верить Коттлу, ухудшилось до критического, и ситуация усугублялась с каждым часом. Коттл сказал, что до утра её муж не доживёт, и предложил остаться с Карой у постели больного. Когда он по-отечески потрепал её по плечу и произнёс, что пришла пора помолиться, Старбак поняла: это выше её сил. Со злостью вытерев рукавом непрошенные слёзы, она схватила куртку и выбежала из палатки. Если был хоть малейший шанс, что номер Шесть сдержит обещание, Кара намеревалась ждать в условленном месте. А если она угодит в ловушку, Сэму уже будет всё равно. Коттл позаботится, чтобы его похоронили как полагается.

— Ты опоздала.

Вздрогнув, Старбак повернулась на голос. Шестая неслышно вышла из тени под деревом.

— Скрывалась от ваших грёбаных патрульных, — тяжело дыша после быстрого бега, сообщила Кара. — Пришлось потратить время, чтобы запутать следы.

— Я думала, что ты не придёшь.

— Не ты одна, — нервно усмехнувшись, призналась Кара.

— Ему стало хуже, верно? — понимающе отозвалась Шестая. Сунув руку в карман, она вытащила и протянула на ладони блестящий предмет. — Держи.

Это был шприц, наполненный неизвестной жидкостью. Кара осторожно взяла его, с сомнением покрутила в пальцах. В лунном свете жидкость казалась прозрачной, а в темноте будто слегка отсвечивала серебром.

— Это одна из наших разработок. Должна лечить от большинства человеческих болезней, — пояснила номер Шесть. — Нужно ввести больному половину дозы внутривенно, как можно скорее. Через сутки — вторую половину.

— Зачем вам такое лекарство? Не помню, чтобы я хоть раз видела заболевшего сайлона. Или чтобы вы организовали медостек для помощи... — Кара замерла, поражённая догадкой. — Вы что, испытываете на нас свои препараты?!

— Тише, успокойся! — зашипела сайлонка. — Нам было необходимо спасти Гая Балтара! Так была создана эта формула. Когда стало ясно, что она работает, её усовершенствовали. Теперь это практически универсальная вакцина от человеческих недугов.

— От чего спасали Балтара?

— Его отравили.

Брови Кары изогнулись в удивлении, и Шестёрка поспешила пояснить.

— Я же сказала: теперь это практически универсальная вакцина. Если хочешь, могу рассказать о её мощном иммуностимулирующем действии, которое искусственно форсирует рост здоровых клеток организма и заставляет их отторгать любые вредоносные бактерии и даже частицы яда. — Кара молчала, но на её лице явно читалось сомнение. — Или просто поверь мне на слово: хуже не будет.

— Как я узнаю, что эта штука не убьёт Сэма?

— Точно так же, как узнала, что я принесу лекарство. — Шестая мягко улыбнулась. — Никак.

— Зачем ты мне помогаешь?

— Скажем так, у меня свои причины.

— Например?

— Хочу доказать, что люди и сайлоны могут жить в мире на одной планете.

— Ты издеваешься?!

Но Шестёрка, похоже, не шутила. Кара вытаращила глаза.

— Считаешь, это возможно? — сама мысль о мире с сайлонами казалась Каре одновременно смешной, оскорбительной и ненавистной. — После того, как вы почти уничтожили человеческий род и лишили нас дома?

— Мы готовы признать, что это было ошибкой.

— Охренеть, какое великодушие! — поразилась Кара. — Может, извинитесь и за то, что устроили здесь?

— Мы пытаемся создать общество, во главе которого будут стоять справедливые законы и чётко организованный порядок. Мы хотим поделиться с вами опытом и надеемся на взаимное желание сотрудничать. Технологии сайлонов помогут победить людские слабости. Вы научите нас своему умению выживать в самых невероятных условиях. Я убеждена: вместе наши народы смогут достичь небывалых высот.

Кара лишь усмехнулась и крепко сжала в руке шприц.

— Незаметно, чтобы вы спешили поделиться своими технологиями с людьми, которые умерли от болезней. Или возвысить тех, кого вы бросаете в тюрьму, а потом расстреливаете на площади.

— Они нарушили закон.

— Какой закон? — опешила Кара. — Вы застали нас врасплох и превратили в подобие рабов! Держите людей в клетке из колючей проволоки, вводите свой сраный режим, надзирателей, морите голодом и убиваете тех, кто не согласен! Не удивляйся, если в итоге сайлонам придётся застрелить каждого человека на этой планете, чтобы создать своё распрекрасное общество. Мы будем жить и умирать только по нашим правилам. Ни один тостер этого не изменит.

Шестёрка открыла рот, чтобы что-то возразить, но в наступившей тишине вдруг послышались мужские голоса.

Старбак и номер Шесть замерли, прислушались: голоса приближались. Не сговариваясь, собеседницы в пару прыжков преодолели расстояние до дерева и, перекувырнувшись через голову, распластались на земле. Скрытые под тенью дерева и невысокого колючего кустарника, они какое-то время лежали рядом. Затаив дыхание, не шевелясь и напряжённо вглядываясь туда, откуда доносились голоса.

Наконец, всё стихло. Патрульные прошли мимо палаток и не догадались проверить, прятался ли кто-нибудь в темноте за жилищами поселенцев.

— Ты рисковала, чтобы прийти сюда. И я благодарна тебе за вакцину, — повернув голову в сторону сайлонки, прошептала Кара. — Но это ничего не меняет. Мы с тобой не друзья. Если при следующей встрече мне придётся убить тебя ради спасения кого-то из наших, не сомневайся: я это сделаю.

— Однажды ты поймёшь, что сайлоны больше вам не враги, — печально произнесла Шестая.

— Не в этой жизни.

Кара почувствовала на себе её долгий взгляд и задумалась, могут ли сайлоны видеть в темноте. Но прежде, чем она решила, стоит ли об этом спросить, номер Шесть молча откатилась в сторону и, легко поднявшись на ноги, слилась с тенью.

Оставшись одна, Старбак удостоверилась, что шприц, до сих пор зажатый в руке, не пострадал. Осторожно убрала его в нагрудный карман куртки; сделала глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. После этого оттолкнулась от земли и, стараясь держаться подальше от освещённых участков, помчалась к Сэму.

Она знала, что отныне была дважды в долгу перед необычной Шестёркой, хотя не совсем понимала, как к этому относиться. Каре было не впервой действовать наперекор общепринятому мнению и голосу разума. Для неё поступки разной степени безумства были обычным делом и относились к характерным людским глупостям или ошибкам, совершённым спонтанно и по велению сердца. Однако произошедшие события послужили почвой для размышлений, а обратная дорога предоставила время. Неожиданно для самой себя, Кара впервые задумалась о том, что могли означать такие же действия со стороны Шестёрки. Она пыталась сопоставить всё, что могла вспомнить о сайлонах, с образом той, которая принесла лекарство для Сэма. И с удивлением обнаружила, что на этот вопрос у неё нет однозначного ответа.

@темы: Battlestar Galactica, моё творчество, фанфикшн

---

ЗФБ-2016, тексты G — PG-13 (миди-2)

Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Мы встретимся вновь"
Автор:  Velvett
Бета: [J]ann6[/J]
Размер: миди, 5805 слов
Персонажи: Молли Паркер!Каприка (модель №6), Билли Паркер!Сэмюэль Т. Андерс, Джейкоб Фолкан!Билл Адама, Шерон Рейдор!Лора Розлин, Расти Бэкк. Упоминаются: Ди'Анна Бирс (модель №3), Гэлен «Шеф» Тирол, Шерон «Афина» Валери (модель №8), Карл «Хило» Агатон, Эллен Тай, Сол Тай, Ли «Аполло» Адама, Кара «Старбак» Трейс, Леобен Коной (модель №2), Джон Кэвил (модель №1), Гай Балтар.
Категория: джен, гет
Жанр: драма
Рейтинг: G — PG-13
Краткое содержание: Брата и сестру Паркер трудно назвать скрытными людьми. Однако есть вещи, о которых Билли и Молли запрещают себе говорить и даже думать. Они делают вид, что им это удаётся... до тех пор, пока на пороге их дома не появляются гости из прошлого.
Предупреждение: АУ и фанон. Кроссовер с Killer Women, пост-финал. Кроссовер с Major Crimes, пост-финал сезона 2 (без учёта сезона 3). Для особых ценителей – намёки на кроссовер с The X-Files, The Bridge, Hawaii Five-0, Dollhouse, Bones.
Примечание-1: посвящается тому, что уже было и повторится снова.
Примечание-2: по замыслу продолжает фанфик "В последний раз"

Билли и Молли Паркер сидят на открытой веранде, скрываясь в тени от жаркого летнего солнца. Такие тихие семейные деньки, как сегодня, в их жизни выдаются крайне редко. Билли слишком занят, работая на нескольких работах, чтобы обеспечить жену и двоих дочерей; у Молли в участке тоже столько дел, что она возвращается домой ближе к ночи. Но сейчас остальные домочадцы отправлены проведать тёщу, пока Билли ищет новое место работы, а Молли пару дней назад взяла небольшой отпуск, чтобы разобраться в себе. Поэтому, отложив в сторону широкополые шляпы и взяв по бутылке холодного пива, брат и сестра просто получают удовольствие в компании друг друга, коротая время за карточной игрой и болтая о всякой ерунде.

Их отношения всегда были близкими. В детстве Билли и Молли очень любили фантазировать; они были шумными и подвижными детьми и постоянно влипали во всякие истории. Однако их трогательная забота друг о друге уже тогда никого не могла оставить равнодушным. С возрастом привязанность брата и сестры только усилилась. Они научились понимать друг друга с полуслова, обзавелись общими хобби, как, например, любовь к быстрой езде на машинах и катание на лошадях. Их дружбе и взаимопониманию завидовали соседи, а о совместных увлечениях знали все знакомые. Билли и Молли отлично чувствовали друг друга. Они могли говорить обо всём на свете, или сидеть в комфортном молчании, глядя на бескрайнее звёздное небо, или хохотать так, что было слышно даже во дворе. Кроме того, они обожали вместе заниматься хозяйством, доставшимся от родителей.

Со стороны они казались обыкновенной техасской семьёй, дружной, в меру гостеприимной и немного осторожной с чужаками. Однако никто не знал, что у младших Паркеров был общий секрет, о котором не догадывались ни знакомые, ни родственники. Билли и Молли поклялись не говорить о нём. Но иногда ненастными бессонными ночами, повинуясь какому-то внутреннему чутью, один из них спускался вниз, чтобы обнаружить там второго. Они закутывались в плед и, сидя на полу спинами к дивану, смотрели на горящие поленья в камине. А потом шёпотом, чтобы не нарушать спокойствия спящих наверху, начинали вспоминать то, о чём нельзя было говорить вслух. Об этих событиях не стоило даже думать, но чем старше они становились, тем труднее было игнорировать ощущения и предзнаменования. Всё это уже происходило и могло повториться снова. Ведь в той, далёкой другой жизни они тоже были братом и сестрой.

Шло время. Билли женился, родители умерли. Молли вышла замуж и переехала в шикарный дом мужа, сенатора Джека Колтона. Но без возможности видеться с братом и перемолвиться с ним хотя бы парой слов поначалу буквально сходила с ума. Билли тоже скучал по ней, хоть и не подавал виду, чтобы её не беспокоить. А Молли не хотела беспокоить его и перестала приезжать по выходным, когда муж начал её избивать. Она терпела пьянство и побои несколько лет, пока однажды не нашла в себе силы уйти от Джека. Был поздний вечер. Из всех людей в Техасе, к которым можно было обратиться, Молли без раздумий выбрала тех, кто принял бы её в любое время дня и ночи. Побросав в чемодан то немногое, что принадлежало ей до замужества, она прыгнула в свой старый джип и отправилась в родительский дом, где до сих пор жил её брат Билли с женой и детьми.

Она добралась за полночь и перепугала Билли и Бэкку своим помятым видом, ссадинами на лице и сумасшедшими глазами. На тот момент их личное общение было сведено к минимуму, поэтому брат с женой были в шоке от произошедших с Молли изменений. Она попросила лишь переночевать, не желая усложнять ситуацию ещё больше. Старалась держать себя в руках и лгала, отвечая на вопросы наигранно бодрым голосом. И только позднее, лёжа на чердаке в гостевой комнате, Молли дала волю слезам. Она решила искать себе новое жильё, прекрасно осознавая, что не вернётся к Джеку Колтону. В глубине души ей очень хотелось остаться здесь, в уютном семейном доме, где всё ощущалось таким родным и успокаивающим. Но она запрещала себе даже мечтать об этом. У Билли была своя семья, и Молли не хотела вот так бесцеремонно вторгаться в жизнь брата и его жены, становясь для них обузой.

Однако утром семья Паркеров начала уговаривать Молли погостить у них подольше; особенно старалась младшая племянница Лулу. Молли пыталась отказаться, заверить, что у неё всё в порядке, и ей пора ехать домой. Но Бэкка одарила её сочувственной улыбкой, а Билли изогнул бровь и сказал, что уже отнёс её чемодан наверх, пока она ходила проведать лошадей. На глаза навернулись слёзы счастья и благодарности, и у Молли не осталось выбора, кроме как согласиться. Молли была бесконечно тронута тем, что брат до сих пор понимал её без слов, а Бэкка всё ещё была её лучшей подругой. Благодаря их поддержке, Молли смогла встать на ноги и отвоевать свою свободу у человека, который не намеревался её отпускать; благодаря этому она до сих пор жила с ними в родительском доме и ни разу не ощутила себя лишней.

«Хотя понимание друг друга без слов иногда здорово мешает», — признаёт про себя Молли.

Сейчас, по обыкновению прищуриваясь и выбирая карты для следующего хода, она ловит себя на мысли, что, погрузившись в воспоминания, отвлеклась и подбросила брату пару подсказок. В такие моменты он блестяще умел распознавать эмоции по её жестам; Молли приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы сохранять «нечитаемое» лицо и контролировать нервно постукивающие пальцы свободной руки, если ей доставались неудачные карты. Она встречается с Билли взглядом и, мысленно чертыхнувшись, замечает его торжествующую ухмылку. Чтобы спасти положение, Молли решает притвориться, будто так и было задумано, но внимание Билли уже переключилось на что-то за её спиной.

— Смотри, — произносит он, вмиг становясь серьёзным. — Похоже, к нам гости.

Молли оборачивается через плечо и видит, что к их дому направляется чёрный джип.

Брат и сестра переглядываются, затем с тоской смотрят на карты в своих руках. Решающая партия игры подходит к концу. На кону возможность первым объездить нового скакуна, поэтому ни один не хочет отвлекаться на непрошенных гостей.

— Это к тебе, — опережает её Билли.

— С чего ты взял? — усмехнувшись, спрашивает Молли.

— Бэкка и девочки вернутся не раньше следующей недели, работы у меня временно нет. Вряд ли такой скучный парень может кому-то понадобиться в будний день. — Он пожимает плечами и поудобнее усаживается в кресле. — Из двоих сидящих здесь Паркеров, ты куда более интересная личность. Бывшая жена сенатора и, по совместительству, техасский рейнджер. Уникальная персона; можно сказать, местная знаменитость.

Молли строит рожицу, сполна выражающую её отношение к собственной уникальности. Билли улыбается и кивает в сторону подъезжающего авто.

— Ставлю десять баксов, что сейчас оттуда выйдет пара офицеров полиции и скажет, будто произошло убийство, и дело требует твоего участия.

— Уже придумываешь новое пари? Неужели всё так плохо? — шутливо изогнув бровь, интересуется Молли. — К твоему сведению, я в отпуске.

— А если это репортёры, жаждущие подробностей о твоём разводе с Колтоном?

— Пусть катятся к чёрту.

— В таком случае, иди и скажи им об этом.

Молли одаривает брата подозрительным взглядом.

— Ладно, — наконец отвечает она и поднимается на ноги. — Но не думай, что сможешь извлечь из этого пользу.

Демонстративно убрав свои карты в задний карман джинсов, Молли поворачивается к нему спиной.

— Не доверяешь родному брату? — не в силах сдержать улыбку, «возмущённо» выкрикивает Билли ей вслед. — Я оскорблён до глубины души!

Отмахнувшись, Молли спускается с крыльца. Останавливается в нескольких метрах от незнакомой машины и ждёт, пока водитель паркуется под деревом. Ей любопытно узнать, кто же это может быть, но рассмотреть что-либо сквозь лобовое стекло мешает палящее солнце, которое слепит глаза. Наконец, двигатель глохнет, водительская дверца открывается, и Молли видит, как наружу выбирается высокий мужчина. Он явно не из здешних мест, поэтому внимательно оглядывает окрестности, дом.

— Извините, сэр, — Молли теряет терпение и делает несколько шагов по направлению к мужчине. — Я могу вам помочь?

Он поворачивается в сторону Молли и, не двигаясь, молча наблюдает за её приближением. Быстро оценив его внешний вид — синие потёртые джинсы с белой льняной рубашкой и светлые туфли — Молли делает вывод, что перед ней точно не сотрудник полиции. Для репортёра он явно немногословен, а для мерзавца, которого мог подослать бывший муж, у него слишком добрые глаза.

— Вы, должно быть, заблудились? — вежливо осведомляется Молли; отсутствие ответа вызывает у неё непонятную тревогу. Её взгляд вновь перемещается на лобовое стекло автомобиля. — Это дом Паркеров, меня зовут…

И тут Молли замирает на полуслове. При виде женщины, сидящей на пассажирском сидении джипа, её глаза округляются от удивления. Это лицо Молли узнала бы из тысячи.

— Не может быть… — едва слышно выдыхает она, не в силах отвести взгляд.

— Думаю, мы нашли то, что искали, — негромко говорит незнакомец.

Но Молли почти не слышит его голос. Всё её внимание обращено к женщине, которая выходит из машины и идёт навстречу. Её походка, осанка и неповторимый стиль словно были вне времени. Если бы не солнцезащитные очки, женщина, которую сейчас видела перед собой Молли, до мельчайших деталей соответствовала бы образу той, которая тысячи лет назад воодушевляла и вела за собой всё человечество. Ей чертовски идёт современная узкая юбка длиной чуть выше колен. На ней безупречно смотрится шёлковая блузка, подчёркивающая стройный силуэт. Губы, подкрашенные яркой помадой, чуть изогнуты в улыбке. Бесспорно, какие-то детали изменились с тех незапамятных времён, когда они виделись в последний раз. Например, густые рыжие волосы гостьи блестят на солнце и ниспадают на плечи лёгкими волнами, а ноги, обутые в туфли на высоких каблуках, стоят на земле твёрдо и уверенно.

— Мадам Президент, — как во сне шепчет Молли, не успев оправиться от шока.

— Шерон Рейдор, капитан полиции Лос-Анджелеса, — с загадочным видом представляется она.

Молли опускает взгляд на руку, протянутую для делового рукопожатия, в замешательстве смотрит на неё пару мгновений. Затем вновь переводит взгляд на лицо гостьи. Когда их пальцы соприкасаются и реальность происходящего становится осязаемой, Молли вдруг издаёт нервный смешок. Шерон Рейдор тоже прыскает со смеху и, притянув к себе Молли, порывисто обнимает её свободной рукой.

— Здравствуй, номер Шесть, — произносит Шерон, и её голос дрожит от нахлынувших эмоций. — Замечательно выглядишь.

Молли чувствует, как глаза наполняются слезами. Пальцы её свободной руки сжимаются в кулак, когда она крепче стискивает Шерон в объятиях. Ногти впиваются в кожу, и боль отрезвляет, являясь очередным подтверждением того, что всё это действительно происходит наяву. Она прижимается щекой к волосам Шерон, делает вдох. Они никогда не были близкими друзьями; в прошлом они даже толком не стали союзниками. Но сейчас Молли кажется, что с появлением этой женщины словно вернулась часть её самой. Ещё один осколок души, о существовании которой знает только её брат Билли и ещё двое общих знакомых.

— Каприка Шесть, — поправляет она, пытаясь совладать с собой. — Но здесь меня зовут Молли Паркер.

— Я знаю.

Разомкнув объятия и отстранившись, они ещё раз оглядывают друг друга с головы до ног. На лице Шерон Рейдор широкая улыбка, её взгляд полон теплоты и нежности. И Молли понимает, что счастлива. По-настоящему счастлива видеть ту, которой восхищалась много столетий назад. И кому какое дело, если теперь её имя Шерон Рейдор, а не Лора Розлин? Она была примером стойкости и силы духа, веры и самоотверженности, упорства и непоколебимого желания спасти свой народ. Если бы этими качествами обладал лидер сайлонов, возможно, среди них никогда бы не возникло раскола. Впрочем, неизвестно, как бы в таком случае могла сложиться их судьба. Неизвестно, удалось бы тогда кому-нибудь найти эту удивительную планету, которая теперь воспринималась всеми как данность и носила привычное название Земля.

— Билли! — отпустив руку Шерон и обернувшись, кричит она. — Не поверишь, кто приехал!

Брат стоит на ступенях крыльца, привалившись к балке, и у него такое лицо, будто он видит призраков. Наверное, в каком-то смысле, так оно и есть.

— Я вижу, — заторможенно отзывается он. — Молли, ты не могла бы подойти и ущипнуть меня?

Молли закатывает глаза.

Прежде, чем она успевает ответить, спутник Шерон с усмешкой предлагает:

— Могу отвесить тебе подзатыльник. Но если надеешься, что мы исчезнем, придётся сначала купить три обратных билета до Лос-Анджелеса.

Молли пытается подавить улыбку и переводит взгляд на него.

— Адмирал Адама? — уточняет она, почти не сомневаясь, каким будет ответ.

Мужчина кивает.

— Джейкоб Фолкан, — представляется он. — Увы, звание Адмирала в этой жизни я не заслужил.

— Неважно. Это у вас в крови.

Об официальных приветствиях не может быть и речи. Молли делает шаг навстречу и с удовольствием обнимает в ответ второго лидера человечества. Точнее, того, кем он был в этом времени.

— Рад тебя видеть, Каприка.

В его хрипловатом голосе слышатся давно забытые интонации. У Молли сжимается сердце от того, каким знакомым ощущается всё в этом человеке и как по-отечески его рука гладит её по макушке.

— Взаимно, сэр.

Он размыкает объятия, касается ладонями её лица, задумчиво проводит рукой по волосам. Молли улыбается сквозь слёзы. Она помнит, что всегда чуть завидовала Старбак, наблюдая, с какой добротой и заботой относится к ней Адмирал. Но, увидев те же эмоции на его лице по отношению к себе, Молли понимает, что этот его особый взгляд предназначен не только для Старбак. Этим взглядом Адмирал смотрит на всех близких ему людей. И ей невыразимо приятно быть одной из них.

— Идёмте внутрь, — произносит Молли. — Вы, должно быть, устали с дороги.

Джейкоб соглашается.

Обернувшись в поисках Шерон, Молли видит, как та обнимает немного пришедшего в себя Билли. Она не может перестать улыбаться, глядя на то, как Шерон дружески треплет его по щеке и восхищается тем, какими они стали. Где-то в сознании шевелится мысль, что подобный визит не сулит ничего хорошего, и вместо того чтобы радоваться, стоит бить тревогу. Но Молли не чувствует угрозы и запрещает себе думать о плохом. Всё это, скорее, напоминает воссоединение близких родственников, которые, в силу непреодолимых обстоятельств, не видели друг друга много лет. И теперь, встретившись, не хотят вспоминать о причинах разлуки. Особенно если эта причина может означать приближение конца света.

Мысленно одёрнув себя, Молли встряхивает волосами и замечает появление третьего гостя. Это невысокий молодой парень возраста старшей школы; он застыл у машины и, очевидно, не знает, что делать дальше. У него светлые волосы, приятное лицо, а в глазах милое непонимание происходящего.

— А это?.. — начинает Молли.

Однако Шерон опережает её, не позволяя озвучить предположение.

— Это мой сын, — отвечает она. — Его зовут Расти, и он никогда прежде не был в Техасе.

В её голосе слышится предостережение. Молли кивает, понимая намёк без дополнительных пояснений.

— Значит, Расти? — она шагает к парню и с приветливой улыбкой протягивает ему руку. — Я Молли, приятно познакомиться. Хочешь посмотреть дом?


***

— Итак, думаю, я выражу наше с сестрой общее мнение, если ещё раз скажу, что мы очень рады вашему приезду, — кашлянув, произносит Билли. По его серьёзному лицу нетрудно догадаться, о чём пойдёт речь.

После того, как гости размесились и по очереди приняли душ, мужчины прогулялись по окрестностям, а Шерон помогла Молли накрыть на стол. Затем все собрались за ужином, продолжая общаться на тему работы, погоды и прочей повседневной ерунды. В присутствии Расти никто не решался заговорить о том, что действительно волновало всех. Однако, стоило парню закончить трапезу и отправиться в конюшню, четверо оставшихся за столом молча переглянулись. Билли не выдержал первым.

— Но, всё-таки, почему именно сейчас? В смысле, для вашего приезда была веская причина, не так ли?

Джейк переводит взгляд на Шерон и изгибает бровь.

— По правде говоря, никакой конкретной причины не было. Просто условия этого времени наиболее благоприятны для самоуничтожения человечества, — вздохнув, отвечает она. — Мы с Джейком нашли друг друга всего три дня назад. Зная, что в прошлом это влекло за собой некоторые трагические события, я решила: если нечто подобное должно случиться и в этот раз, мы должны быть готовы. Особенно, если на этот раз события станут глобальными. Поэтому мы приехали в Техас — чтобы разыскать тебя и номер Шесть. Мы хотели выяснить, кто из нас возродился в этой жизни, чтобы оценить шанс…

— Если то, о чём вы говорите, случится в этой жизни, таким образом вы только ускорите неизбежное! — возмущённо перебивает Билли.

— Или подтвердим, что время ещё не пришло, — не соглашается Джейк.

Но Билли непреклонен.

— Чтобы пророчества начали сбываться, все мы должны встретиться. Людей объединит умирающий лидер! Если вы найдёте Кару, серийные модели и Последнюю Пятёрку и соберёте всех в одном месте…

— Я не умираю, — припечатывает Шерон. — У нас нет умирающего лидера, нет космических кораблей и вайперов. И, если ты помнишь, вторая война с сайлонами началась не со знакомства тех, кого ты перечислил. Война началась с уничтожения Колоний. Я стала Президентом позже, затем Билл узнал и привёз Эллен. Ты оказался на борту «Галактики» ещё позднее. Кроме того, однажды пророчества Пифии уже доказали свою несостоятельность. И я не собираюсь слепо верить, что они сбудутся сейчас.

— Вам удалось найти кого-нибудь ещё? — подаёт голос Молли.

Билли поворачивается к ней.

— Ты слышала, что они только что сказали? — поражается он. — Как можно после этого сохранять спокойствие? Неужели тебе совсем нет дела до возможных последствий?!

— Всё, что должно случиться, произойдёт независимо от нашего участия, — спокойно говорит Молли. — К тому же, я не считаю, что сейчас то самое время. Оно похоже, не спорю. Из трёх жизней, которые мне довелось прожить, в этой возможности людей наиболее велики. Некоторые вещи здесь даже кажутся отдалённо знакомыми. Но техническая оснащённость этого мира не дотягивает до необходимого уровня.

— Это необязательно будут сайлоны, Молли. Это может быть что угодно. Взрывы ядерных бомб, столкновение с огромным метеоритом… любой катаклизм — и повторение до боли знакомой истории нам обеспечено!

Президент и Адмирал предпочитают благоразумно не вмешиваться, и Молли им благодарна. Судя по сочувствующему пониманию на их лицах, Молли понимает: они с братом не единственные, у кого возникли разногласия при обсуждении этой темы.

— Я не считаю, что развитие человечества достигло критической точки, поэтому склонна согласиться с Адмиралом, — произносит она. — Я устала бояться, Билли. Устала находить зловещие предзнаменования там, где их, возможно, нет и в помине; устала ждать от каждого экстренного события в новостях катастрофических последствий, — неотрывно глядя ему в глаза, Молли словно пытается дополнить взглядом то, что не в состоянии выразить словами. — Мы договорились не привлекать внимания и не искать остальных, только мы многое не учли. Есть ли смысл в том, чтобы жить взаперти, оградившись от всего мира? Или нам удалось разорвать круг, когда-то давно отказавшись от космических кораблей и отпустив центурионов? Могут ли судьбы, которые переплелись миллионы лет назад, быть связаны до сих пор? Тогда, возможно, наши пути в этой жизни предопределены ещё до рождения, и мы не в силах ничего изменить? Мне нужны ответы, Билли. Если для того, чтобы их получить, нужно найти всех, кто есть в этом мире, я согласна. И пусть это ускорит ход событий, или пусть наши опасения не оправдаются. Мадам Президент права: в любом случае, мы должны быть готовы.

Билли вздыхает; его раздражение сменяется усталостью. Он знает, что сестра права, хотя и не готов сразу показать это. Молли подаётся вперёд, ободряюще сжимает лежащую на столе руку Билли. Он молча смотрит ей в глаза, и Молли выдавливает слабую улыбку. Об упрямстве брата она могла бы написать целую книгу, ведь это их общая черта. Так же, как отходчивость, рассудительность и взаимопонимание.

Брат ещё какое-то время смотрит на неё. Затем он кивает.

— Так что насчёт остальных? — вновь спрашивает Молли. — Вам удалось кого-то найти?

— Пару лет назад у меня была личная встреча с номер Три, — отвечает Шерон.

— ДиАнна приходила ко мне лет семь назад. То и дело твердила о своей уникальности, якобы она обладает какими-то сверх способностями, и из-за этого её ищут. У неё был такой вид… мне показалось, что это некая разновидность психоза, или шизофрения. Я понятия не имела, как выпроводить её до прихода мужа, но она будто поняла мои мысли. Внезапно спохватилась и сказала, что не хочет подвергать мою жизнь опасности. Больше я её не видела.

— Ты не рассказывала о визите Тройки, — сухо замечает Билли.

— Мы с тобой условились, что постараемся забыть о прошлом. Не хотела беспокоить по пустякам, — Молли пожимает плечами. — К тому же, мы вообще мало общались в тот период.

Такое объяснение явно не устраивает Билли, но он не спорит. Вместо этого сам задаёт следующий вопрос:

— Кто-нибудь ещё?

— К сожалению, точно известна лишь информация, которой поделилась ДиАнна. Шеф Тирол живёт и работает в Торонто, Шерон Афина — на Гавайях. Номер Три виделась с ними, но подробностей не сообщила. У них всё хорошо, друг о друге не знают, менять что-либо не собираются. Из тех, кого разыскала я, можно исключить агента ФБР с лицом лейтенанта Агатона. И в Вашингтоне есть женщина, похожая на Эллен Тай.

— А Сол Тай? Они с Эллен неразлучны, как вы с Адмиралом… — увидев, как дрогнули губы Шерон, Билли осекается.

— Как бы не были близки двое, всегда есть вероятность, что в следующей жизни они не встретятся. Или не узнают друг друга, оказавшись в незнакомых телах, — сдержанно отвечает Джейкоб, и Молли понимает: эту вероятность ему довелось испытать на собственном опыте. — Вам повезло, что вы двое были друг у друга с самого начала. Нам тоже повезло… по крайней мере, больше, чем в предыдущей жизни.

Билли и Молли печально переглядываются.

— А что насчет Старбак, Аполло? — интересуется Молли.

— О них мне и Шерон ничего не известно.

— То есть, как неизвестно?

— Вы уверены? — поддерживает сестру Билли. — То есть, я, конечно, не так хорошо его знаю, но… вам не кажется, что Расти очень напоминает Аполло?

— Вообще-то, я хотела то же самое сказать про Старбак, — с удивленной усмешкой поворачивается к нему Молли. — Те же упрямство и любопытство в характере, тот же не по годам взрослый взгляд. И неравнодушие к мужчинам, особенно к некоторым… Да-да, братец. Не говори, будто не видел, каким взглядом этот парнишка тебя рассматривал. Неужели я одна заметила?

Джейк выжидающе смотрит на Шерон; та поджимает губы, пряча улыбку. Очевидно, она тоже заметила долгий изучающий взгляд, которым Расти окинул Билли, но не придала этому значения. А теперь, после слов Молли, ей необходимо прояснить у себя в голове определённые моменты.

— Он не Аполло, в этом я уверен, — озвучивает своё мнение Джейкоб. — Сходство со Старбак — возможно. Я не знаю парня настолько хорошо, чтобы сказать наверняка.

— Вы так быстро нашли с ним общий язык; вы будто сразу стали говорить на одной волне, — задумчиво рассуждает Шерон. — Если допустить, что Каприка права — и это, и судьба Расти, и его непростые взаимоотношения с биологической матерью, и интерес к мужчинам — всё обретает неожиданный смысл. Как недавно сказал Филипп Строу, последовательность уже начала выстраиваться. Может, Строу также имеет к этому отношение? Может, он — номер Один?

— Филипп Строу? — уточняет Джейкоб. — Маньяк-убийца, который охотится за Расти?

— Исключено, — отрезает Молли.

В наступившей тишине каждый обдумывает услышанное.

— Если Расти — нынешнее воплощение Кары Трейс, ваш маньяк, скорее всего, Леобен, — резюмирует Молли. — Мы все помним объект его одержимости.

— Он не похож на номер Два, — с сомнением отзывается Шерон. — Он умён, изворотлив, склонен к увлечению религией, эзотерикой… это в духе номер Два, признаю. Но Леобен не убивал женщин для своего удовольствия.

— Вам ли не знать, что в разных жизнях наши профессиональные предпочтения могут меняться? Или для него причина убийств не в удовольствии, — не уступает Молли. — Так или иначе, он не номер Один. Номер Один живёт здесь, в Техасе.

— Ты знакома с Кэвилом?! — то ли возмущается, то ли бурно удивляется Билли.

— Успокойся, ты тоже с ним знаком. Это мой бывший муж, сенатор Джек Колтон.

— Сенатор? — хмыкнула Шерон. — Мне кажется, или тщеславие этой модели неподвластно времени?

— Не то слово, — невесело усмехается Молли. — Когда ему прямым текстом объявили, что бывший бедняк из Техаса не смеет надеяться на должность Президента США ни при каких обстоятельствах, он пришёл в бешенство. Он всегда считал себя особенным; полагал, что достоин большего, лучшего. А в итоге всё перечеркнуло его происхождение... какая неприятность.

— Было больно? — тихо спрашивает Билли. — Он ведь избил тебя, не так ли?

— Он бил меня и до, и после. — Сама того не замечая, она начинает говорить холоднее, резче. — Однако в этот раз Джек не был пьян. Он просто швырял меня по всему дому, нанося удар за ударом, и твердил, как «всю жизнь искал именно меня», как думал, что на этот раз у него всё получится. Он был так зол и невменяем, что в тот момент это казалось почти бредом. Но позднее я начала что-то подозревать. Я не спешила с выводами; наблюдала, сравнивала, и спустя несколько месяцев мои догадки оправдались. Когда во время очередной ссоры я сказала, что знаю, кто он на самом деле, Джек рассмеялся мне в лицо. Удивился, что выяснение заняло так много времени. Он мастерски умел ухаживать и настолько убедил меня в своей любви, что мне казалось, будто его власть надо мной практически безгранична. Наверное, по этой причине я продолжала прощать и терпеть все его выходки. Его извинения и раскаяние выглядели так искренне, когда это было нужно. Но увидев его истинное лицо, услышав голос с оттенками цинизма и яда, которые он тщательно скрывал все эти годы, я дождалась, когда он уедет, собрала вещи и сбежала.

— Он объяснил, почему искал именно тебя?

— Чтобы исправить прошлую ошибку. Кэвил всегда считал меня причиной раскола среди сайлонов. Якобы, всё началось с того, что я спасла жизнь Гая Балтара ценой своей собственной. Ему были противны мои попытки наладить мир на Новой Каприке. После того, как люди приняли мятежных сайлонов в свой флот, а оставшиеся с Кэвилом модели проиграли войну, он возненавидел меня ещё больше. Из случившегося Кэвил сделал вывод, что ему следовало больше меня контролировать, и тогда всё могло разрешиться по-другому. Это непостижимо, но Кэвил до сих пор убеждён: если держать меня рядом, он сможет достичь всего, что, по его мнению, должен был получить миллионы лет назад.

— В смысле, Кэвил хочет стать Президентом? — со странной интонацией уточняет Шерон.

— Править людьми, добиться абсолютной власти. Ему неважно, в какой должности.

— Чёртов псих, — усмехается Джейк.

— Ублюдку просто необходимо обеспечить несчастный случай! — одновременно с ним выдаёт Билли.

Три пары глаз округляются, и Шерон с Молли уже открывают рты, чтобы напомнить Билли о присутствии в комнате двух полицейских. Но тут их взгляды встречаются, и, вместо того, чтобы прочитать нотацию, женщины начинают хохотать. Они хохочут так заразительно, что вскоре Билли и Джейкоб тоже присоединяются к неожиданному веселью, пусть и не до конца понимая, чем оно вызвано.

— Знаешь, Каприка, не хочу тебя обидеть, — вытирая слёзы и пытаясь отдышаться, начинает Шерон, — но тебе всегда «везло» на экземпляры со странностями.

— Точно, — стараясь совладать со смехом, соглашается Молли и тоже вытирает мокрые от слёз глаза. — Добавьте к этому эгоизм и манию величия — и получите как раз мой типаж.

— Ты никогда не умела выбирать мужчин. — Несмотря на сказанное, в голосе Шерон появляется печальная нежность. — Как я понимаю, о Балтаре информации нет?

Молли, вмиг погрустнев, качает головой.

— Не переживай. Возможно, эта встреча у тебя ещё впереди, — мягко произносит Шерон. — Кто знает, может, нам предначертано сделать это вместе — отыскать Балтара, Аполло, Страбак.

— Скажите, кто-нибудь из вас думал о том, чтобы вернуться к началу? — вдруг спрашивает Молли. — Найти место высадки, побывать в местах наших поселений или посетить могилу Геры? Сейчас есть возможность поехать куда угодно, нужны лишь цель и средства.

— Меня посещала такая мысль. По сей день частенько рассматриваю карту мира и размышляю. — Джейкоб задумчиво подпирает рукой подбородок. — Но отправиться в путешествие в одиночестве не решился.

— Я тоже думал об этом, — подключается Билли. — Вспоминал координаты, даже пытался определить точку высадки на карте с наименьшей погрешностью.

— И я пыталась. — Молли улыбается. — Выходит, ты тоже не всё мне рассказывал, братец.

— По-моему, у вас очень необычная программа защиты свидетелей, — раздаётся напряжённый голос сзади.

Мысленно чертыхнувшись, Молли оборачивается и обнаруживает стоящего в дверном проёме Расти. Она окидывает быстрым взглядом остальных собеседников и сглатывает, хаотически соображая, что ответить парню. Но тот смотрит на Шерон и теряется при виде её застывшего лица.

— Я не собирался подслушивать, — начинает оправдываться он. — Я возвращался из конюшни, дверь в гостиную была открыта, а вы не особенно старались говорить тихо. Что всё это значит? «Начало», место высадки, могила Геры… Гера — это ещё один псевдоним? Кодовое имя какого-то погибшего оперативника? Как Адмирал, Президент, Каприка?

Молли замечает укоризненный взгляд Джейкоба, обращённый к Шерон, и решает не вмешиваться. Билли тоже притих на своём месте, предоставляя мадам Президенту самой уладить ситуацию со своим сыном. Шерон облизывает пересохшие губы, медлит с ответом.

— Расти, мы не состоим в программе по защите свидетелей, — тщательно подбирая слова, говорит она.

— Значит, ты мне солгала?

— Не совсем. Просто не опровергла твою версию. — Расти картинно закатывает глаза, но Шерон с нажимом продолжает, не позволяя себя перебить. — Я не стала бы лгать намеренно. Но так вышло, что это не только моя тайна, а ты придумал удобное объяснение. Им было грех не воспользоваться.

— Значит, всё-таки тайна? – Расти изгибает бровь. — Не думай, что я поверю в очередную историю про конфиденциальную информацию и угрозу национальной безопасности.

Шерон прищуривается, а Молли едва сдерживает ухмылку: парень весьма сообразителен, а его пытливое любопытство способно пробить любую стену. Вряд ли Шерон удастся долго водить его за нос. Хотя, возможно, это и к лучшему. Возможно, так им быстрее станет понятно, есть ли в этом светловолосом парнишке что-то от Кары «Старбак» Трейс.

— Я не могу объяснить тебе всё, — сдаётся Шерон. — Поверь, мне бы хотелось, но я и сама не до конца понимаю некоторые вещи. Единственное, что могу сделать, — это честно ответить на какие-то общие вопросы.

Расти с довольным видом скрещивает руки на груди.

— Как вы с Джейком познакомились?

— Он прямо-таки жаждет получить ответ на этот вопрос, — беззлобно усмехается Джейк, подмигнув Шерон.

— Почему это так тебя интересует?

— За три года, что мы знакомы, я узнал о тебе многое. Мне известны твои привычки, какие-то личные черты, вроде желания держать всё под контролем и обязательного следования правилам и плану. Но о стороне твоей жизни, в которой тебя зовут другим именем, в которой среди рабочей недели ты вдруг берёшь отпуск и летишь неизвестно куда повидаться с незнакомыми людьми, я понятия не имел. — Расти переминается с ноги на ногу и неловко пожимает плечами. — С Джейком ты другая. Это трудно объяснить... вы как единое целое. Я и раньше видел тебя счастливой, но когда вы вместе, ты словно светишься. Джейк даже смотрит на тебя по-особенному, будто вокруг ничего не существует. Кажется, что вы общаетесь без слов и действительно знаете друг друга всю жизнь. И общение с Молли и Билли, которых ты явно видишь не в первый раз, со стороны выглядит так же. Я уверен: за всем этим скрывается умопомрачительная история. Поэтому, если нельзя рассказать её всю, скажи хотя бы о том, как ты познакомилась с этими людьми.

— Это было давно; много, очень много лет назад. Мы с Джейком познакомились в небе. Однажды начальство направило меня на своеобразный военный парад, который проходил на борту его корабля...

— То есть, вы познакомились в море?

Шерон смущается.

— Нет, я имела в виду самолёт. Огромное воздушное судно, где Джейк был Коммандером. Я должна была сообщить ему об увольнении, но во время полёта произошёл теракт. Так мы и познакомились — между необходимостью найти и обезвредить террористов, обсуждением того, как усмирить панику, и попытками выжить.

— А ты, Молли?

— Я? — Глянув на Шерон, она хмурится. — Хм. Так уж вышло, что я была одним из террористов.

— Ну конечно, — бурчит Расти, очевидно, подумав, что над ним издеваются. Но его настораживает, что никто не смеётся. Четыре мрачных лица подтверждают его догадку. — Серьёзно? То есть, это правда?!

Всё ещё подозревая какой-то подвох, он сверлит каждого из них пристальным взглядом и старается осмыслить полученные сведения.

— Неужели и Билли тоже? — спрашивает он, замирая то ли от восторга, то ли от ужаса.

Молли морщится.

— С ним всё ещё запутаннее. Если вкратце, то поначалу он вообще не знал, что связан с террористами.

— А когда понял, то не успел до конца осознать свою роль в происходящем, как меня подстрелили, — добавляет Билли. — После этого я стал… Адмирал, современные учёные уже изобрели нечто альтернативное нашему понятию «Гибрид»?

— Насколько мне известно, работы по этому проекту были заморожены. Военных больше заинтересовали исследования в области сверхзвуковых скоростей и создание гипердвигателя.

— В общем, — ненадолго задумавшись, резюмирует Билли, — из-за ранения я впал в кому и пропустил всё самое интересное.

На лице Расти отражается замешательство и тщетная попытка объединить услышанное в одну картинку. Однако любопытство побеждает, и он решает заняться осмыслением полученной информации позже.

— Кто такой Аполло?

— Лучший командир авиагруппы, которого я знала, — вновь берёт слово Шерон. — Человек чести и своего слова, который в любой ситуации стремился поступить правильно.

— А Старбак?

Молли ловит полный ностальгии взгляд Президента, и перед ней, будто кадры из любимого кинофильма, проносятся отрывки из прошлого. Вне зависимости от времени, в котором оказывается, жизнь Каприки Молли всегда помнит наизусть. Эту жизнь она без сомнений прожила бы ещё раз, если б была возможность.

— Пилот истребителя, которому не было равных, — выводит её из раздумий голос Шерон. — Ангел и воплощение всех людских пороков в одном лице. Надёжный друг и самый отчаянный, самый смелый человек, которого я встречала.

Расти проходит вперёд. Опустившись на стул рядом с Шерон, он выглядит более расслабленным, чем стоя посреди комнаты.

— Похоже, эти люди много для тебя значат, — замечает он. — Ты говоришь о них с такой теплотой. Было бы интересно с ними познакомиться. Они живут где-то далеко? Или уже умерли?

Шерон переводит взгляд на Джейкоба и, загадочно улыбнувшись, возвращает своё внимание Расти.

— Мне хочется верить, что они живы. — Шерон касается его светлых волос кончиками пальцев. — Надеюсь, они окажутся ближе, чем мы думали.

Молли закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку стула.

— Расти, ты когда-нибудь был в Канаде?

— Нет, никогда.

Все, кроме Расти, смотрят на неё с удивлением и легко читаемым вопросом в глазах.

— Ты уверена, что для этого сейчас подходящее время? — Билли осторожно озвучивает общую мысль.

— Сейчас идеальное время. Я в отпуске, ты тоже. Если Адмирал, Президент и Расти решат присоединиться, отличная компания для путешествия нам обеспечена. Что скажете?

— Ты применила исходные колониальные координаты с поправкой на современные и сделала расчёт относительно воздушного пространства? — вместо ответа интересуется Джейкоб.

— Верно, — кивает Молли.

— В этом случае у меня тоже получилась Канада, — соглашается Джейкоб. — Однако если сделать пересчёт координат относительно поверхности земли, точка высадки находится в Африке.

— Пересчёт колониальных координат на земные слишком неточен. — Билли утомлённо потирает переносицу. — Но, раз мы трое получили одинаковый результат, имеет смысл сверить наши вычисления и начать с Канады.

Молли кивает.

— Ты Адмирал, тебе и карты в руки, — с нежностью произносит Шерон. — Я с тобой, что бы ты ни решил. Если, конечно, Расти не против провести ещё некоторое время компании наших давних знакомых и узнать их поближе.

— Я очень даже не против! — сообщает Расти с такой готовностью, будто боится, что ему не поверят и отправят домой. Судя по радостному возбуждению в голосе, парень решил принять всё происходящее, как необыкновенное приключение, и теперь жаждет его продолжения. — Мы ведь поедем искать остальных — Аполло, Старбак, кого-то ещё?

— Скорее, это будет экскурсия по местам нашей молодости.

Слова Шерон имеют двоякий смысл, и Молли с Билли издают одинаковые смешки.

— Тогда отправляемся в Канаду, — подводит итог Джейкоб. — Организацией поездки займёмся завтра. А сейчас, полагаю, нам всем пора отдохнуть. За окном уже стемнело.

Присутствующие соглашаются. Негромко переговариваясь о вычислении точных координат, они поднимаются со своих мест и задвигают стулья. Направляясь к выходу из гостиной, желают друг другу спокойной ночи. Молли и Билли пропускают вперёд Адмирала и Президента. Или Джейка и Шерон, как их теперь следует называть. Остановившись в дверях, Молли оглядывается на Расти. Парень остаётся спать на диване в гостиной, и то, каким взглядом он провожает поднимающихся наверх Шерон и Джейка, кажется Молли очень милым.

Пристально всматриваясь, Молли отмечает про себя поразительную жажду жизни, которая исходит от этого мальчика и, как у Старбак, проявляется в любопытстве и желании докопаться до сути всего самостоятельно. Замечает знакомый озорной блеск в глазах, относительное сходство в чертах лица, в лукавой улыбке, обращённой к Шерон и её спутнику. Молли почти ничего не знает о Расти, но она уверена, что у него было нелёгкое детство. Шерон — не его биологическая мать, и это вряд ли обычное совпадение. А ещё она чувствует, что Расти из тех людей, кто не может жить без действия. Он сопротивляется попыткам втиснуть себя в рамки и любыми путями рвётся к свободе в своём понимании, потому что свобода – его стихия. С течением времени меняются лица, страны, эпохи, но души всегда стремятся к одному и тому же. Если Молли всё поняла правильно, этому парнишке ещё предстоит познать своё предназначение.

Расти переводит взгляд на неё, и на мгновение Молли кажется, будто она видит перед собой лицо девушки с короткой стрижкой, вечно спадающей на глаза чёлкой, пухлыми губами, изогнутыми в чуть насмешливой ухмылке, и пронзительным взглядом Кары Трейс. Но наваждение исчезает. На губах Расти появляется застенчивая улыбка; его рука делает неуверенный взмах. Молли улыбается в ответ и слегка склоняет голову, мысленно приветствуя светловолосую посланницу Богов.

@темы: otp: АР, Battlestar Galactica, моё творчество, фанфикшн

---

ЗФБ-2016, тексты G — PG-13 (миди-1)

Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Костёр"
Автор:  Velvett
Бета:  ann6,  Шаманка Ингрид
Размер: миди, 4301 слово
Персонажи: Гэлен «Шеф» Тирол, Восьмёрки, Шестёрки и Леобены (модель №2). Упоминаются: Уильям Адама, Лора Розлин, Ли «Аполло» Адама, Кара «Старбак» Трейс, Сол Тай, Эллен Тай, Бумер и другие.
Категория: джен, гет
Жанр: драма
Рейтинг: G — PG-13
Краткое содержание: отправляясь осваивать новую планету, Шеф Тирол не планировал, что среди сайлонов найдутся желающие составить ему компанию.
Предупреждение: содержит важные сюжетные спойлеры к сезону 4.
Примечание: посвящается предприимчивости Гэлена Тирола. Пост-финал.

Когда Шеф Тирол решил уйти в одиночестве, никто не стал оспаривать его решение. В лагере он попрощался с Уильямом Адамой и Лорой Розлин, пожелал удачи Каре и Ли. Затем прошёл недолгий отрезок пути бок о бок с Солом Таем и Эллен. Ещё в начале войны с сайлонами, благодаря должности главного корабельного старшины, на «Галактике» Тирола знал и уважал едва ли не каждый. После сайлонской оккупации на Новой Каприке, его стали считать героем выходцы с других кораблей. За годы, проведённые в космосе, у него появилось множество знакомых среди людей флота и гражданских, но вряд ли кто-то из них теперь пришёл бы его проводить. Все, кто не отвернулся от Тирола, узнав, что он один из Последней Пятёрки сайлонов, уже обняли его, похлопали по плечу или сказали напутственные слова. Поэтому, простившись со старпомом и его женой, Тирол направился в лес по самому неприглядному пути из всех возможных. Не оглядываясь, он шагал предвкушении чего-то нового, неизведанного. И, каким бы странным это ни показалось простому обывателю, для Гэлена Тирола, бывшего Шефа звёздного крейсера «Галактика», неизведанное заключалось, в первую очередь, в уединении, тишине и покое.

Несколько часов Тирол шёл вперёд, наслаждаясь красотой окружающего мира. Он останавливался, чтобы получше рассмотреть диковинные растения, которые ему не доводилось видеть ни на одной из посещённых ранее планет. Растительность на Колониях тоже была разнообразной, но сильно отличалась от того, что он видел здесь. Местность на Коболе, по которой они шли к гробнице Афины, также была богата зеленью, однако в то время Тирола больше интересовала живая копия Бумер, нежели природа. Новая Каприка не отличалась изобилием растений из-за тяжёлых климатических условий. Прозвище пустынной планеты Водорослей говорило само за себя, а настоящая Земля была вообще во всех отношениях мёртвой планетой.

К счастью, на этой планете всё было иначе. Здесь Тирол ни о чём не переживал и никуда не спешил. Он мог замереть на полушаге и прислушаться, привыкая к трелям незнакомых птиц (если как следует приглядеться, среди ветвей кустов и деревьев их обнаруживалось великое множество), к звукам и шорохам леса, от которых колонисты отвыкли за время, проведённое на космических кораблях. Тиролу нравилось, как лёгкие наполняются свежим воздухом, наполненным сочетанием всевозможных запахов, как лёгкий ветерок развевает волосы на голове, как солнечные лучи ласкают лицо. Но больше всего ему нравилось ощущать себя частью дикой природы, прекрасной в её первозданном состоянии. Это было непередаваемое чувство, которое колонисты, всегда занятые поддержанием бесперебойного функционирования единой системы Колоний Кобола, или космических кораблей, позднее заменивших им дом, никогда в жизни не испытывали.

Здесь, на новой Земле, была своя система, бурлящая, хаотичная и одновременно успокаивающая. Выработанная годами и отлаженная множеством составляющих, которые подчинялись каким-то собственным законам, она гармонично существовала без постороннего участия. И Шефа Тирола, слишком уставшего от бесконечных дел, обязательств, цейтнотов, напряжения и страха, устраивала роль восхищённого наблюдателя в мире с такой системой. Несмотря на любовь Тирола к механизмам и технике, именно эта система в его понимании была наиболее близка к идеальной.

Когда начало смеркаться, Тирол выбрал для ночлега старое дерево с большими тёмно-зелёными листьями. Расстелил под ним одеяло, прислонился спиной к массивному стволу и вытянул руку влево — туда, где росли ветвистые кусты, усеянные тёмными ягодами. Сорвав несколько штук, понюхав и задумчиво покрутив их на ладони, Шеф Тирол сделал вывод, что вряд ли отравится, и съел их. Ягоды оказались такими вкусными, что Шеф тут же набрал ещё целую горсть и махом закинул всё в рот. Он как раз повернулся за добавкой, но тут сзади раздался хруст веток, шёпот, и на крохотную полянку перед ним выбралась группа из семерых сайлонов. Одна Шестёрка, две Восьмёрки и четверо Леобенов.

Тирол негромко застонал и, зажмурившись, покачал головой. Он мысленно умолял их исчезнуть к моменту, когда вновь откроет глаза. Однако у незваных гостей было на этот счёт другое мнение.

— Гэлен, мы очень извиняемся, что последовали за тобой без предупреждения, — произнесла одна из Восьмёрок. Голос этой модели Шеф узнал бы в любом состоянии.

— Всё это время мы старались не привлекать внимания, чтобы ты не смог отправить нас назад, — продолжил Леобен. — Мы понимаем твоё желание уединиться и не станем мешать.

— Но мы хотели бы пойти с тобой, — мягко закончила представительница модели № 6. — Если позволишь.

С тоской подумав о долгожданном одиночестве, Шеф поднял взгляд и оглядел каждого сайлона пристальным взглядом. Шестёрка и Восьмёрки выглядели смущёнными, на лицах Леобенов было по обыкновению трудно что-либо прочитать. Все неожиданные попутчики были одеты по-разному и выглядели вполне сносно для длительных пеших переходов; за спинами у них висели объёмные походные рюкзаки.

— Ладно, — ответил Тирол после продолжительного молчания. — Можете остаться. Всё равно не похоже, что мои возражения в данной ситуации могут что-то изменить.

Шестёрка и Восьмёрки выдохнули с облегчением. Обменявшись счастливыми улыбками, они сбросили рюкзаки и занялись приготовлениями на ночлег. Леобены тоже сняли свои рюкзаки, но распаковывать их не стали. Вместо этого они что-то тихо обсудили между собой и, разделившись, разошлись в разные стороны.

«Наверное, решили поискать ветки для костра», — подумал Шеф, снова приваливаясь к стволу своего дерева и закрывая глаза. — «Хотя зачем разводить костёр, если сайлоны не ощущают холод? Как и чувство голода, боли, отчаяния… эх, всё-таки жаль, что эти небылицы про сайлонов — сплошное враньё».

Шефа Тирола не интересовало, что собираются делать увязавшиеся за ним сайлоны. Если они снарядились в поход, намереваясь проследить, чтобы с его ценной персоной ничего не случилось, — пусть себе плетутся следом. В конце концов, на этой планете все были вольны делать то, что им по душе. Но что, если эти семеро тоже устали от суеты и просто хотели исследовать новый мир, не пытаясь подгонять настоящее под рамки изживших себя цивилизаций? В таком случае, Тирол мог понять их действия.

Насколько он знал, по своей сути человекоподобные сайлоны были любознательны, выносливы и не боялись трудностей. Но их существование всегда ограничивалось стенами замысловатых космических кораблей. Лишь избранным представителям каждой модели удавалось выйти «на волю». Впрочем, они тоже не были предоставлены себе, а следовали чётко обозначенной цели. Остальным же приходилось довольствоваться воспоминаниями, полученными от избранных счастливчиков путём перезагрузки данных, планами о мести человечеству и расплывчатыми представлениями о том, что после победы над людьми сайлоны заживут в счастье и гармонии.

В чём конкретно заключалось сайлонское счастье или когда оно настанет — никто не знал. Поэтому однажды часть сайлонов, как и положено любым разумным созданиям, разочаровалась в мечтах о светлом будущем. Мятежные модели заключили союз с людьми, объединились против своего лидера и свергли его. И в награду, помимо свободы, они получили тот самый мир, о котором мечтали. Новый мир, где можно начать строить жизнь с чистого листа, на равных правах с людьми. Сайлоны, бесспорно, были этому рады. Только они понятия не имели, как жить в этой реальности, с чего начать и куда двигаться дальше. Вот почему им нужен был проводник. Обладающий познаниями о жизни вне космоса, немногословный и не осуждающий добряк, которым до сих пор оставался Шеф Тирол, даже узнав о своём нечеловеческом происхождении…

Когда Тирол открыл глаза, была глубокая ночь. Наверное, он задумался и задремал, и попутчики не стали его будить. Они просто расположились вокруг его дерева, а в пространстве посередине развели костёр. Тирол с удовлетворением отметил про себя очень ценное качество новоприобретённой компании — молчаливость. Какое-то время он не шевелился и зачарованно наблюдал за тем, как сидевшая ближе всех к костру Шестёрка рассматривала свою руку в свете пламени костра.

— Гэлен, — тихо позвала одна из Восьмёрок.

Шеф лениво повернул голову и едва не вздрогнул, увидев, как близко к нему она сидит. У неё были длинные волосы, намного длиннее, чем у Афины или Бумер. Отдельные пряди, заплетённые в косички, рассыпались по плечам, и шеф немного отвлёкся, рассматривая причудливые переплетения.

— Скажи, каково это — быть человеком, — попросила Восьмая.

Тирол чуть приподнялся, чтобы выпрямить затёкшую спину. Глянув на остальных спутников, он заметил, что все взгляды обратились к нему.

— Ещё несколько месяцев назад я бы с упоением начал расписывать тебе все прелести и тяготы человеческой жизни, — он невесело усмехнулся, смущённый и вопросом, и всеобщим вниманием. — А теперь могу лишь сказать, что не имею ни малейшего представления. Я ведь, как выяснилось, с самого начала не был человеком.

— Но ты жил среди людей. Ты считал себя одним из них, сражался за них, был женат, растил ребёнка… — произнесла другая Восьмёрка. Она выглядела агрессивно и вызывающе, будто в противовес всем Восьмёркам, которых доводилось встречать Тиролу. Волосы были коротко острижены и местами сбриты налысо, от шеи к левой щеке и правой стороне груди тянулась чёрно-серебристая татуировка, а слишком обтягивающая одежда, хоть и сидела точно по фигуре, почему-то совсем не добавляла ей привлекательности. — Неужели ты так запросто принял свою сайлонскую сущность и отрёкся от всего человеческого?

— В твоей голове есть воспоминания Бумер, — возможно, резче, чем следовало, ответил Тирол. — Думаю, ты без труда можешь представить, как я принял свою сайлонскую сущность.

Повисла неловкая пауза. Шеф посчитал, что злость в его голосе поспособствовала прекращению бестактных расспросов. Но он ошибся.

— Ты поэтому не остался среди людей? — снова спросила длинноволосая Восьмёрка. — Потому что до сих пор ненавидишь себя?

— Ания! — с опаской шикнула на неё Шестая.

Повернувшись к Шерон Ании, Шеф Тирол намеревался высказать многое. Но, увидев её лицо, вдруг осознал, что слова возмущения, всего мгновение назад готовые сорваться с языка, испарились, а бушевавшие внутри эмоции каким-то чудесным образом стихли. Тирол молча сжал челюсти. Как ни старался, он не мог забыть одну из представительниц модельного ряда номер Восемь. Её обещания и жестокое предательство до сих пор были свежи в его памяти. Выместить обиду на девушке с лицом Бумер казалось очень удобным, и в любой аналогичной ситуации Тирол бы, скорее всего, так и сделал. Если б у этой копии были другие глаза.

В Шерон Бумер тоже успешно уживались характерные черты модели номер Восемь — мудрость и расчётливость, страсть и нежность, преданность и непокорность. Она была отменной актрисой; могла сыграть любовь, страдания, неопытность, честность, человечность. И всё же, какой бы кроткой и милой ни была её роль, во взгляде Бумер никогда не чувствовалось заботы и обезоруживающей доброты. Взгляд неизменно выдавал её истинную натуру. Просто Тирол предпочитал этого не замечать, выбирая сладостный самообман вместо суровой действительности.

Конечно, Шерон Анию, как и любого сайлона, вряд ли можно назвать невинной. Но Шеф был почти уверен, что в ней не было ни капли притворства. И, пусть Тирол считал двуличие неотъемлемым качеством Восьмёрок, ему очень хотелось верить своим ощущениям. Он достаточно общался с сайлонами, чтобы знать, как радикально могут отличаться друг от друга представители одной модели. Шерон Афина Агатон была этому подтверждением. Он смотрел в глаза Ании, светившиеся пониманием и сочувствием, и понимал, что не сможет нагрубить ей. Тем более, отчасти она была права.

— Прости, не стоило этого говорить, — с сожалением произнесла она. — Я не хотела тебя расстроить. Но пойму, если ты решишь меня прогнать.

Тирол вздохнул. Ему совсем не нравилась роль сурового предводителя, которую определили для него семеро попутчиков. Он был по горло сыт обязательствами и чужими правилами и не собирался допустить, чтобы увлекательное путешествие заранее превратилось в сплошные ограничения для всех его участников.

— Ты можешь говорить и спрашивать то, что считаешь нужным. Вы все можете, — чуть громче проговорил Тирол. — Если собираетесь пойти со мной, советую забыть о наказаниях, коллективном мнении, отличиях людей и сайлонов и прочей ерунде, которую вам столько лет внушал Кэвил. Мне не нужна секта почитателей или телохранители, но я не против исследования этой планеты в компании друзей. Среди нас не будет лидера. Вы должны запомнить: здесь все равны. Все имеют право на индивидуальность и свою точку зрения. Это моё условие. Будет справедливо, если каждый из вас впоследствии предложит аналогичное условие от себя. А теперь, если ни у кого нет возражений, предлагаю познакомиться.

Сайлоны начали тревожно переглядываться и перешёптываться.

— Почему ты не хочешь быть главным? — поинтересовался один из Леобенов.

Он был одет не совсем обычно для своей модели. Чёрная кожаная куртка и тёмные брюки в сочетании с горделивой осанкой придавали ему загадочно-стильный вид. Даже волосы у него выглядели не так, как у всех: они не торчали в разные стороны неряшливыми прядями, а были гладко зачёсаны назад. В таком виде он был скорее похож на представителя старой-доброй тауронской мафии… хотя Тиролу не было особого дела до того, как он выглядел.

— К чёрту звания и должности. Мы уже не в космосе. — Тирол пожал плечами. — Пора пробовать что-то новое.

Сайлоны обменялись быстрыми взглядами.

— Мы принимаем твоё условие, — произнёс тот же самый Леобен. — Что ты имел в виду, предлагая познакомиться?

Тирол улыбнулся и подался вперёд, скрестив ноги и облокотившись локтями на согнутые колени.

— Есть одна игра, на «Галактике» мы называли её «Свечка». Когда в одном из подразделений появлялся новичок, во время боевого затишья мы выбирали пару часов и притаскивали его на одну из взлётных палуб. Ставили его в центре, а сами рассаживались везде где хватало места. Новичок держал в руках зажжённую свечу, и пока она горела, все присутствующие члены экипажа могли задавать ему вопросы. Он должен был отвечать, а мы — понять, готовы ли впустить его в свою семью и доверить ему свои жизни.

— Но он мог сказать неправду, — удивилась Шестёрка. — Люди часто лгут, чтобы произвести впечатление.

— Сайлоны тоже лгут, не так ли? — парировал Шеф. — Лгут все. Невозможно заставить кого-то не лгать. Но важно помнить: иногда разоблачённая ложь может рассказать не меньше, чем правда.

— У нас нет свечей, — проговорил один из «типичных» Леобенов. Похоже, вопрос согласия остальных не вызывал у него сомнений.

— Костёр — вполне подходящая замена. Времени предостаточно, мы не ждём боевой тревоги и не собираемся друг друга оценивать. А для душевной беседы под звёздами это то что надо. Итак, кто первый?

Сайлоны переглянулись.

— Я могу начать, если никто не против, — подала голос номер Шесть. Возражений не последовало. — Нужно просто отвечать на вопросы или для начала следует рассказать о себе?

— Представь, что видишь меня впервые, и расскажи то, что характеризует тебя как личность. То, что ты сама считаешь важным. Но прежде — назови своё имя.

— Меня зовут Элис. Как и мои предыдущие версии, до раскола среди сайлонов и заключения союза с людьми, я работала в подразделении связи, — она помедлила, бросив смущённый взгляд на Тирола. — Отдел перехвата и расшифровки сигналов колониальных кораблей. Мы работали в одной группе со Стивеном.

— Кто такой Стивен?

— Это я, — ответил загадочный Леобен в чёрном.

— Ясно. Продолжай, — кивнул Тирол, обращаясь к Элис.

От его внимания не ускользнул быстрый взгляд, которым Элис обменялась с Леобеном Стивеном. Тирол ухмыльнулся, но оставил комментарии при себе: должно быть, в конечном итоге, общее дело научило этих двоих перехватывать не только людские сигналы. Тем лучше для них.

— До раскола мы всегда знали, что работа должна быть наивысшим приоритетом, — продолжила Элис. — Все сайлоны взаимодействовали как единый организм и служили достижению общей цели. И поначалу, имея все знания предыдущих версий модели номер Шесть, я, как и остальные, была сосредоточена на выполнении своих задач и не задавала вопросов. Но, по мере того как наша группа расшифровывала всё новые сигналы, сообщения и прочие человеческие способы передачи информации, я поняла, насколько разнообразной может и должна быть жизнь. Я заинтересовалась людьми, стала сопереживать им. В свободное время начала искать радиосигналы флота самостоятельно, чтобы знать верные частоты заранее и не обнаруживать их в присутствии других сайлонов. Позднее, когда никого не было рядом, я закрывалась в подсобке и слушала. Однажды Стивен застал меня за этим занятием, но, вместо того, чтобы донести Кэвилу, он сохранил мой секрет. Мы стали много времени проводить вместе, и выяснилось, что у нас много общего. Нам обоим не нравилось работать там, куда нас распределили; каждого из нас захватило и манило то, чем нельзя было поделиться с остальными, потому что это бы расценили как восхищение миром людей… Я всерьёз увлеклась изучением флоры и фауны Колоний Кобола. Находила и читала все материалы о животных и растениях, которые только могла найти; запоминала изображения из кратких справок, предназначенных для «полевых» сайлонов, сверяя их с воспоминаниями, которые получила от Каприки Шесть, и представляла, какие они на ощупь. А по ночам я мечтала о том, чтобы оказаться на невероятно зелёной планете, где были бы собраны все знакомые мне животные и растения; просто закрыть глаза и сделать глубокий вдох. Забавно, я никогда по-настоящему не верила, что это может произойти со мной на самом деле. И вот теперь я здесь.

— Что ж, причина твоего ухода от остатков цивилизации мне понятна, — с одобрением в голосе сказал Тирол. Элис просияла. — Признаюсь, эксперт по животным и растениям в наших условиях будет очень кстати. Если тебе известны виды, существовавшие на Колониях, уверен: на этой планете ты тоже быстро сориентируешься.

Должно быть, его комментарий вывел из оцепенения остальных участников беседы.

— Эл, почему ты не рассказала о своём увлечении, когда мы собирались в дорогу?

— Значит, ты в определённой степени саботировала планы сайлонов ещё до раскола?

— Которая из известных Шестёрок была твоим кумиром — Тина, Каприка, Джина или Натали?

— А какой из перехваченных каналов ты слушала чаще всего?

Вопросы посыпались на Элис со всех сторон. Тирол довольно улыбнулся и привалился к стволу дерева, слушая,
как она охотно и подробно отвечает каждому из своих друзей. Когда любопытство сайлонов насчёт Элис было удовлетворено, она передала слово Стивену.

Стивен повторил, что работал с Элис в одной группе. Упомянул, что поначалу, как и прочие Леобены, он был одержим персоной Кары Трейс. Но впоследствии обнаружил, что религия колонистов, основы которой известны каждому человекоподобному сайлону, чем-то схожа с сайлонской верой в единого Бога. Более близкое знакомство с Элис, её понимание и взаимные запретные откровения только подогрели желание Стивена более глубоко изучить человеческую религию. И, чем больше он познавал верования и жизненные принципы людей, тем меньше различий видел между своим народом и его заклятыми врагами. Вместо раскола он предпочёл бы пересмотр сайлонских ценностей и честное голосование, в котором каждый сайлон имел бы право голоса. Но, так как Кэвил считал себя единственным предводителем и не рассматривал возможность примирения с людьми, Стивен вслед за Элис присоединился к мятежникам.

После того, как Стивен ответил на вопросы присутствующих, о себе рассказали ещё двое Леобенов — Гименон и Пайкон, получившие свои имена в честь уничтоженных ими Колоний Кобола. В прошлом они тесно сотрудничали с Кэвилом, разрабатывая бомбы для уничтожения Колоний. Кэвил убедил их, что в гибели за великую идею сокрыт смысл их существования. Увы, разрушение Колоний не принесло результата, на который рассчитывали Гименон и Пайкон. Они не приблизились к пониманию великого божественного плана, не познали новых истин и постепенно разочаровались в том, что сайлоны решили затеять войну с людьми. Уповая на учения о едином Боге, который призывал простить и возлюбить каждое живое создание, они замкнулись в себе и превратились в добровольных отшельников. Как и все типичные Леобены, они говорили довольно много, но пафосно и расплывчато. Наверное, поэтому им задали мало вопросов.

Следующей представилась Восьмёрка с татуировкой. После Гименона и Пайкона, её рассказ показался совсем кратким. Её звали Джо. Умерла всего один раз и очень гордилась этим. Втайне увлекалась человеческим оружием и различными видами единоборств. Параллельно была одной из доверенных Восьмёрок Кевила и входила в группу разработчиков стратегий нападения рейдеров. Никогда не разделяла сентиментальных настроений среди своего модельного ряда. Присоединилась к мятежным сайлонам, чтобы избавиться от гнёта Единиц и стать свободной. Несмотря на то, что её суровый вид не располагал к расспросам, а по-военному чёткие сведения были исчерпывающими, Джо вызвала среди сайлонов нешуточный ажиотаж.

Предпоследним высказался Леобен Лео. Он был зауряден во всём, начиная с выбора имени. Стремился выглядеть как большинство Двоек, принимать общую точку зрения и никогда ни с кем не спорил. Своё решение стать мятежником тоже принял, чтобы не выделяться из толпы. Лео прятался, пока шли боевые действия, и проклинал себя за то, что предал сайлонские убеждения. Но, едва ступив на новую Землю, вдруг осознал: это было лучшим, что когда-либо с ним происходило. Он не остался в лагере, считая, будто познал своё истинное предназначение — в новой жизни следовать в сторону, противоположную всем. Дальнейшие его рассуждения о божественных путях и судьбе были настолько скучны и утомительны, что Шеф чуть было не задремал. Хотя Стивен, незаметно для остальных ткнувший Тирола палкой под рёбра, судя по ухмылке, полностью разделял его мнение.

Завершающим был рассказ Ании, которая с упоением поведала всем о своей страсти к истории и обрядам населения Колоний. Увы, это было единственным, что Тирол уловил из её речи, потому что был зачарован звучанием её голоса и плавными неторопливыми жестами, сопровождавшими повествование. Он смотрел и слушал Анию буквально с открытым ртом и очнулся лишь после того, как сайлоны начали задавать ей свои вопросы. Вопросы и ответы смешались воедино, но Шеф Тирол и не пытался вдуматься в суть слов. Он молча наблюдал и, ловя её настроение, улыбался, когда видел её тёплую улыбку.

— … не хочешь меня спросить? — вторгся в сознание её голос, и Тирол обнаружил, что сидевшие у костра сайлоны выжидающе на него смотрят.

— Что? — встрепенулся он.

Ания усмехнулась, но не стала высказывать свои соображения о его невнимательности.

— Повторяю: Шеф, ты ни о чём не хочешь меня спросить? Потому что — если ответ «нет» — пришёл твой черёд рассказать о себе.

— Здесь нечего рассказывать; моя история известна всем.

— Не так давно ты говорил, что мы все равны, — заметила номер Шесть. — Значит, правила игры должны быть одинаковы для каждого. Разве нет?

Сжав челюсти, Тирол поморщился и мысленно выругался. Он до сих пор был немного зол на своих внезапных попутчиков за прерванное уединение и несбывшиеся надежды на исцеляющее одиночество.

— Меня зовут Гэлен Тирол, но обычно все зовут меня Шеф. Работал в должности главного корабельного старшины на борту Звёздного крейсера «Галактика». После Ионической туманности узнал, что являюсь одним из Последней Пятёрки сайлонов. Был женат на Келли Хендерсон, которая погибла из-за моей тайны. Отдал нашего с Келли сына одному из пилотов, потому что малыш оказался его ребёнком. Едва спасся во время бунта на «Галактике», чтобы почти стать причиной гибели ребёнка Афины и Хило.

Шеф сокрушённо вздохнул.

— Как видите, здесь действительно не о чем рассказывать. Никаких великих событий, связанных с моим именем, никаких упорных стремлений и вознаграждённых целей. Я знаю, что у меня неплохо получается чинить технику. Но, сказать по правде, никогда не задумывался, какое занятие мне действительно нравится. Вот так. — Тирол оглядел напряжённые лица собеседников. — Если кто-то надеялся услышать захватывающую историю моего успеха, он будет разочарован. Моим самым большим достижением можно считать лишь тот факт, что я до сих пор не умер. А в остальном — жизнь любого из вас, даже в условиях сайлонской изоляции и правил, была куда более значительной, чем моя.

— Ты неправ, — произнесла Ания после нескольких минут всеобщего молчания. — Тебе довелось испытать, что значит быть человеком. Я бы многое отдала за такую возможность. Долгое время ты считал себя одним из них, и ты действительно был одним из них. Потому что, независимо от того, осознаём мы это или нет, мы становимся теми, кем себя ощущаем. И неважно, если в процессе мы оступаемся или наша вера оказывается ложной. Важно лишь то, кем ты сам себя считаешь и кем по-настоящему хочешь стать. А всё остальное – предрассудки. Пустые разговоры о коллективном мнении, отличиях людей и сайлонов и прочей ерунде, которую нам столько лет внушал Кэвил.

Тирол не нашёл что на это возразить. Сайлоны, по всей видимости, тоже не сразу сообразили, в каком ключе следовало вести беседу дальше.

— Скажи, Шеф, — мягко начала Элис, — а как ещё вы проводили свободное время на «Галактике»?

Тирол выдохнул с облегчением, мысленно благодаря номер Шесть за чуткость и тактичность, и задумался. Он не собирался обсуждать с ними свою жизнь. Напротив, он вспомнил о «Свечке» лишь потому, что надеялся отмолчаться в сторонке, пока сайлоны будут увлечённо делиться воспоминаниями из общего прошлого. Кроме того, Тиролу нужно было узнать их имена и понять, как отличать друг от друга представителей одной модели. Шеф никак не ожидал, что рассказы о сайлонской жизни вызовут у него такое любопытство. И он понятия не имел, что, по завершении рассказов, станет различать их мимику и манеру речи. Все они, даже четверо Леобенов, были очень разными. Да, у них были лица серийных моделей, но после этой ночи Шеф даже при всём желании не смог бы воспринимать их как обычных сайлонов. Теперь он видел в них людей. И это казалось одновременно странным и правильным.

— Мы играли в карты. Собирались в кухне или на одной из взлётных палуб и устраивали карточные баталии. Пилот ты или техник, старпом, капитан или просто мальчишка-новичок — все, кому хватило умения или наглости сесть за карточный стол, имели одинаковые шансы на победу, вне зависимости от звания. Восьмёрки знают, как это происходило. Бумер любила играть в карты, да и Афина тоже.

У Шефа защемило в груди от ностальгии и тоски по молодым годам, когда друзья и сослуживцы были смешными и неопытными, но уже гордились собой и были полны амбиций. Когда жизнь в просторах бескрайнего космоса представлялась интересным приключением, а сайлоны — абстрактной и несущественной угрозой. Сунув руку в карман, Шеф Тирол нащупал заветную колоду. Ту самую, которую купил Трюкач во время последнего визита на Каприку. Он погиб в первой атаке сайлонов на «Галактику», но пилоты сохранили колоду, как одну из вещей, напоминавших об уничтоженном доме и о товарищах, которых лишились в бою.

Прощаясь накануне, Хило отдал эту колоду Шефу. Наверное, правильнее было оставить её Агатонам, ведь Шеф не был таким заядлым игроком, как они. Но эта колода была особенной. На протяжении войны она оставалась своего рода символом силы духа, единства команды и поводом для улыбки в тяжёлое время. Потрёпанные, измятые и местами стёршиеся, простые игральные карты хранили целую историю побед и поражений. И с ними навсегда останутся прикосновения всех, кто был когда-то дорог Тиролу, — Бумер, Келли, Кара, Хило, Афина, Аполло, полковник Тай, Сэм и многие-многие другие.

Шеф встрепенулся. Осознав, что молчание затянулось, но аудитория ожидает от него продолжения, Тирол кашлянул. Ему вдруг очень не понравилась мысль о том, что знакомые из новой жизни начнут трогать бесценные для него кусочки каприканской бумаги, окончательно и безвозвратно стирая следы тех, рядом с кем он чувствовал себя счастливым. Рано или поздно он научит своих семерых спутников карточным играм; найдёт способ изготовить новую колоду или проникнется к каждому из них настолько, что доверит эту. Может, даже расскажет, что она для него значит. Но не сейчас. Поэтому, вытащив руку из кармана, Тирол замер в нерешительности. Затем коснулся пояса брюк и отстегнул набедренную фляжку с самогоном.

— А ещё мы собирались вместе и отмечали разные события — боевые победы, дни рождения, колониальные праздники. Было здорово, — со светлой грустью протянул Шеф, откупоривая флягу. — В продолжение этой традиции, предлагаю выпить за знакомство. Правда, здесь мой запас самогона в разы скуднее, чем на «Галактике», но, думаю, по глотку хватит всем. А у меня будет стимул придумать, как наладить производство этой штуки в полевых условиях.

Сделав свой глоток последней порции отменного самогона с «Галактики», он протянул фляжку Ании. Та сосредоточенно понюхала содержимое, одарила Тирола сомневающимся взглядом и отхлебнула. Глядя на то, как она морщится и борется с кашлем, а затем начинает хохотать, передавая фляжку дальше, Тирол поймал себя на мысли, что, возможно, в некоторых случаях компания — это не так уж и плохо. Новые люди, новые впечатления. Новая непредсказуемая жизнь. Если вдуматься, разве не к этому он так отчаянно стремился на новой планете?

@темы: картинки, Battlestar Galactica, моё творчество, фанфикшн

---

Пришла весна, а вместе с ней - вечный вопрос: "Ну почему на всех вокруг короткие узкие юбки сидят как влитые, а у меня они так и норовят съехать вверх по колготкам???"

@темы: мыслебред, реал

---

**Let's call it hope** (c)

фраааак, я не могу спокойно смотреть на этих двоих; it's like A/R all over again
как же они прекрасны в этом сезоне...




кажется, пора заводить тэг otp: кэбби.
бай.

@темы: картинки, ахи-вздохи, The 100

---

репост, потому что

I NEED MORE INSPIRATION IN MY LIFE

20.03.2016 в 12:50

Пишет  fox.:

sara in gym = my inspiration

@темы: картинки, сериальное, ахи-вздохи, психи мы