Название: "Заглянувшие за горизонт"
Автор: Velvett
Персонажи: Альфа, Адель, Альфа!Тофер 2.0, Энтони, Прия, Ти, Зоун, Мэг, Кило и другие.
Пейринг: Альфа/Адель, а также проходящие – Тофер/Адель, Альфа/Эхо и Энтони/Прия.
Саммари: примерно через месяц после событий в 02х13 Альфа возвращается в Кукольный Дом, и Адель просит его об услуге…
Дисклеймер: Домик принадлежит Джоссу, но алфавитты мои ftw.
Трейлер к фанфику: velvett.diary.ru/p121119662.htm
Предыдущие части: Часть 1. Часть 2.
*ЧАСТЬ 3*
*****
Утро преподнесло сюрпризы, не успев толком начаться.
— Эй, Альфа! — позвали новоиспечённые «друзья» по восстановлению систем сигнализации, увидев, как он спускается по лестнице.
Идея прикинуться незаметившим благополучно провалилась: на него оглянулись все, кто стоял рядом с глазастыми приятелями. Каждый счёл за необходимость либо помахать, либо просто кивнуть в знак приветствия. Альфе пришлось нехотя растянуть губы в вежливой улыбке и направиться к ним, мысленно покрывая их всевозможными ругательствами.
— Как дела, приятель? — поинтересовался кто-то, стоило ему подойти. — Хорошо спалось?
— Спасибо, не жалуюсь, — буркнул Альфа.
— Ещё бы! — хмыкнули сбоку.
— Заткнись, Джо, — посоветовал один из «друзей-чинильщиков» и повернулся к Альфе. — Представляешь, они не верят, что в твоей голове умещается около полсотни чуваков! Давай, скажи им.
— Что сказать? — не понял Альфа. В данный момент его умственные силы были целиком направлены на попытку вычислить, откуда эти умники прознали о ночном визите шустрой блондинки.
— Ну, не знаю, — немного стушевался парень. — Вмещаются или нет.
— Вмещаются, — подтвердил Альфа. Он решил не тратить слова и время, вместо этого одарив присутствующих взглядом в стиле «ну вы и идиоты».
— А правда, что ты жил здесь? В этом месте, в Лос-Анджелесе, когда ты был... ну этим... пустоголовым парнем для секс-программирования?
— Я был именно в этом Доме, — кивнул Альфа. — Но парень для секс-программирования? — усмехнувшись, скривился он. — Что за ограниченные представления об активах? Признаться, мне даже обидно.
— Разве в ваши мозги грузили что-то ещё? — вопрос прозвучал крайне недоверчиво.
— Социопаты, шизофреники, невростеники, мазохисты, учёные, сварщики, архитекторы, врачи, инженеры, учителя, профессиональные единоборцы, киллеры, танцоры... в моём арсенале найдутся личности и качества на любой вкус.
— Уау, — восхищённо протянул кто-то. — Значит, ты в любой момент можешь стать кем захочешь?
— Могу мгновенно найти необходимые навыки. Кстати, для полной картинки можешь приплюсовать ещё и потенциального маньяка в качестве оригинала.
— Круто...
Альфа, который таким образом хотел внушить опасения в своей психической устойчивости и нежелание подзывать его в следующий раз, нахмурился. Он без особого удовольствия заметил, что почти все смотрят на него со смешанным выражением зависти и обожания на лицах.
— В общем, это что-то типа персонального дурдома в голове, — предпринял он повторную попытку.
— Сборище кретинов! Неужели не видите, что они сделали из него урода? Из всех нас, — присутствующие, включая Альфу, как по команде обернулись на голос. — Вы хоть представляете, что вытворяли столько лет под управлением кучки безумцев, возомнивших себя богами? А что стало с вашими близкими? Живы ли они? Или ради их же блага вы втайне надеетесь, что никто из них не дожил до момента, когда всё закончилось, и не увидел, во что мы превратились?
— Рой, — негромко пояснил Альфе один из «приятелей», кивнув в сторону незнакомца. — Его привели сегодня ночью. Парень пока не успел до конца всё осмыслить, поэтому малость истерит.
— У него была семья, — подключился стоявший слева здоровяк в армейской куртке. — Говорят, жена и дочь.
— Здесь у многих были семьи. И никто так же не знает, что с ними стало, — произнёс третий. — Но это не даёт нам право вымещать свою злость на тех, кто в этом не виноват.
— Считаешь, нашу «мисс бывшая Главная стерва» можно отнести к невиновным? — поинтересовался Рой. Он подошёл ближе и теперь слышал каждое слово.
— Он имеет в виду ДеВитт? — спросил Альфа у одного из «друзей».
— О, да, — энергично закивал тот. — И я его понимаю. Если она сейчас та ещё штучка — представляю, какой была, когда заправляла тут своими сутенёрскими делами!
— Сутенёрскими? — покосился на него Альфа. — Боже, не буди во мне серийного убийцу.
— Слушай, Альфа, — «осенило» кто-то сзади. — А ведь получается, это она тебя таким сделала.
— И после этого ты её защищаешь? — продолжил мысль Рой.
— Меня сделал таким компьютерный сбой, — Альфа смерил его тяжёлым взглядом, мысленно чертыхнувшись. Не хватало ещё, чтобы парочка остолопов в поисках козла отпущения затеяла войну внутри этих стен. — Чем Адель ему не угодила? — толкнул он локтём словоохотливого соседа, пользуясь случаем, пока Рой доказывал свою точку зрения не согласившимся.
— Ребята, которые его привели, хотели успокоить парня и начали по пути сюда рассказывать, что произошло. Рой стал задавать много вопросов, поэтому в конце концов им надоело, и кто-то из них возьми да ляпни, что, мол, вопросы задаёшь не по адресу. Тут у нас есть одна мадам, которая на них работала и была в гуще событий, мы как раз тебя к ней ведём — вот с ней и поболтаешь. Он вроде успокоился, но стоило ей войти в комнату, бросился на неё как бешеный.
— Какого чёрта она вообще пошла к нему в комнату? — не понял Альфа.
— Да не к нему! — поморщился собеседник. — Адель и Тони проводят мозгомыв со всеми новоприбывшими в особой комнате, наверное чтоб без свидетелей.
— Мозгомыв?
— Не в том смысле, брат. Как мне объясняли, это типа вводной лекции. Без понятия, о чём они там говорят, но все выходят вполне адекватными.
— Наша память возвращается в момент, на котором нас стёрли, — мрачно перебил темнокожий парень справа от Альфы. — Поэтому мы не помним ничего из прошедших лет — как мы жили, что делали... словно секунду назад ты был в одном месте, а в следующую, моргнув, оказался в аду. Я здесь уже недели две, — он пожал плечами на вопросительный взгляд Альфы. — Адель и Тони рассказывают обо всём случившемся за эти годы, объясняют причины, отвечают на все вопросы, говорят, что планируют делать дальше. Предлагают остаться.
— Как будто у нас есть выбор! — ехидно бросил кто-то.
— Выбор есть, тебя никто не держит. Можешь валить отсюда хоть сейчас, правда рискуешь сразу же нарваться на пустоголовых и совершенно безумных чудиков. Но эта штука, которая вернула нас обратно, работает только в одну сторону и потому больше на нас не подействует.
— Это она тебе сказала? — вновь ощетинился Рой. — И ты думаешь, ей действительно можно верить? Она была одной из тех, кто...
— Какая разница, кем она была? Она с самого начала выступила против них, значит она одна из нас!
— Это тоже она тебе сказала?
— Это сказал Тони.
— Бывшая кукла? Он до сих пор может быть запрограммирован говорить то, что она прикажет.
Альфа закатил глаза: перепалка нравилась ему всё меньше и меньше.
— Она вернула своим куклам их личности, — не уступал темнокожий. — И, между прочим, была с теми, кто вернул нам наши.
— Мне кажется, или я снова слышу то, что может подтвердить только она?
— Довольно, — Альфа даже не повысил голос, но все сразу замолкли. — Если у кого-либо возникают сомнения в надёжности слов Адель и Энтони о том, что установка больше на вас не действует, я могу это подтвердить. Я сам собирал это устройство под руководством человека, который его изобрёл. Кстати, если кто не в курсе, его звали Тофер. И он сознательно пошёл на самоубийство во время запуска установки, чтобы вы могли получить обратно свои личности.
— То, что сделал этот Тофер, достойно восхищения и вечной памяти.
— Ему это не нужно. Он сделал свой выбор, потому что считал его правильным, — сухо ответил Альфа. — Но вот вопрос: выберешь ли ты вечно помнить человека, который вместе с Адель работал на «Россум»? И не просто работал, а программировал людей, в буквальном смысле стирая им память и «превращая в уродов».
— Это другое, — мотнул головой оппонент. — Он вернул нас. А она каждый вечер тренирует бойцов!
— Вот именно! — поддержал кто-то из толпы.
— Ты здесь и дня не провёл, а уже знаешь про вечерние развлечения? — склонив голову набок, Альфа смотрел на Роя. Ему не требовалось поворачиваться к тем, кто выкрикнул, чтобы запомнить их. — Интересно.
— Интересно, зачем она их тренирует! Не иначе как готовится захватить всех, кто откажется ей подчиняться.
— Чем захватить-то? Двумя шпагами для фехтования? — расхохотался Альфа. — Я тебя умоляю.
— Она с самого начала знала, что найдутся такие как я, которые будут видеть её насквозь. Знала, что рано или поздно её захотят отправить туда, где ей самое место. Вот и подготовилась.
Альфа со вздохом покачал головой:
— Да, парень, ты ещё больший параноик, чем я.
— Тогда почему меня выпустили? — он гордо поднял голову. — Меня могли запереть... или убить, сказав, что я сбежал. И никто бы не узнал правды. Но те, кто меня привёл, всё видели! Исчезни я сразу, кто-то всё равно бы стал задавать вопросы. Говорю же, эта тварь всё предусмотрела!
Альфа сам не понял, когда успел оказаться нос к носу со своим собеседником. Впечатав его в стену и держа за горло мёртвой хваткой, он неотрывно смотрел в широко распахнутые от страха глаза.
— Меня тоже удивляет, почему тебе позволили разгуливать здесь и поливать грязью людей, которые все эти годы боролись за мир, разрушавшийся, пока часть из вас убивала каждого встречного, а остальные, как крысы, попрятались в подполье, — яростно прошипел он, подавляя желание сжать пальцы чуть сильнее. — Но знаешь, что меня удивляет больше всего? Даже в самые тяжелые времена я не мог себе представить, что однажды увижу результат этой борьбы и поймаю себя на мысли: а стоят ли никчёмные задницы кучки идиотов, которых я вижу перед собой, цены, которая была за них заплачена.
Альфа брезгливо разжал пальцы и позволил Рою повалиться на пол, жадно глотая ртом воздух. Затем оглядел присутствующих презрительным взглядом, криво усмехнулся и зашагал прочь.
Кровь стучала в висках. Он уже не помнил, что в последний раз настолько выводило его из себя. Мучительно хотелось вернуться и довести дело до конца, с удовлетворением услышав хруст ломающихся под пальцами позвонков... или просто разок-другой стукнуть кого-нибудь в устрашающих целях. А ещё лучше — порезать. И после долго наблюдать, как тёмная кровь скользит по сияющему металлу, наполняя всё внутри спокойствием, а разум — ясностью.
— Стадо баранов, — пробормотал он, наконец выровняв дыхание. — Чёртовы трусливые…
— Альфа! — окликнули его.
Он сжал челюсти. Едва удержавшись, чтобы сразу не придушить обладательницу голоса, кем бы она ни была, оглянулся. Но к его огромному облегчению оказалось, что это всего лишь Прия.
— Салют! — он подождал её, и они продолжили путь вместе. — Неважно выглядишь. Всё в порядке?
— Всё отлично, завожу знакомство с местным населением, — скривился Альфа.
— Ясно, — Прия сочувственно кивнула. — Тогда мой тебе совет: не воспринимай их всерьёз. Я поначалу с ума сходила оттого, что нужно снова сидеть в этом проклятом месте, да ещё в такой компании. Эти люди косятся на нас как на прокажённых, а сами порой похожи на сборище психов. Но при этом мы — уроды, а они переживают пост-травматический синдром, — она закатила глаза. — Хотя если не обращать на это внимание, со временем здешние условия становятся терпимыми. Даже почти нормальными.
— Почти. Ключевое слово. Много ли осталось тех, кто ещё не забыл, как бывает нормально?
Эта добродушная, но в то же время железной воли девчушка всегда ему нравилась. Она хорошо умела чувствовать окружающих. Любой разговор с ней отличался удивительным свойством не напрягать, но главное — она всегда непостижимым образом знала, когда и что следует сказать, а когда просто помолчать.
— Спроси что полегче. Иногда мне кажется, что наше понятие о нормальном извращено так, что дальше некуда. Стоит только задуматься, и действительно начинаешь чувствовать себя уродом.
— Да ладно, всё не так плохо: по крайней мере, здесь есть душ и приятная компания, — улыбнулся Альфа, успокаиваясь и дружески приобнимая её за плечи. Ему совсем не хотелось портить ей настроение. — Ради такого можно и потерпеть.
— А ещё свежая еда и куча всякой одежды, — улыбнулась Прия в ответ. — Ты уже завтракал?
— Скажи, что в меню сегодня стейк с кровью и огромная тарелка пасты.
— Ну-ну. У тебя в запасе ещё минут пять, чтобы пофантазировать на эту тему!
*****
Открыв дверь, Альфа чуть было не расхохотался.
— Ты наверное шутишь.
Адель невозмутимо подняла на него взгляд, продолжая своё нехитрое занятие.
— Тебя что-то удивляет?
— Прия сказала, ты в гладильной. Но я никак не предполагал застать такую милую картину, как Адель ДеВитт, орудующая утюгом.
— Чем тебя смущает утюг? — она, наконец, поставила утюг и, оперевшись на стол, воззрилась на него со всей внимательностью.
— В свете некоторых событий, автомат или даже шпага смотрелись бы куда привычнее.
— Для тебя всегда был слишком важен антураж.
— Подразумевая антураж в данный момент, я бы непременно напомнил о твоих бесподобных ножках в туфлях на шпильках.
— Слышала, у кого-то было насыщенное утро? — она решила закончить предисловия и перейти к тому, что пару часов назад вывело её из себя. — Даже не обошлось без сногсшибательных приключений.
— Этот парень меня достал, пришлось почти галантно попросить его заткнуться.
— И кто же ты теперь? Защитник моей униженной чести?
— По правде говоря...
— По правде говоря, мне не нужна ничья защита, — оборвав на полуслове, она пристально посмотрела ему в глаза. — Я могу сама о себе позаботиться.
— Это не имеет к тебе никакого отношения.
— Здесь повсюду камеры, картинку и звук которых ты очень кстати наладил вчера вечером, — продолжать мысль не потребовалось, Альфа понял по её лицу: она видела чёртову запись. А он так надеялся, что успел припрятать её до того, как кто-нибудь заинтересуется подробностями утренней потасовки!
— Ладно, возможно отчасти ты права, — со вздохом признал он. — Но нравится тебе или нет, конфликт возник бы и без моего участия. Я лишь ускорил его и в некоторой мере сократил ущерб. Поверь: если бы они бросились стенка на стенку...
— Это смешно, — всплеснув руками, Адель едва не уронила утюг, но не заметила этого. — Кем ты себя считаешь? До твоего прихода мы жили здесь целый месяц, и за это время не произошло ни одной драки! Согласна, не всё было гладко. Иногда возникали разногласия, но это ни разу не решалось пришпиливанием оппонента к стене! Я понимаю, что за годы, проведённые в Безопасном Приюте, ты привык находиться среди людей и возможно поэтому, вернувшись сюда, вновь заполнил Дом куклами. Я даже допускаю, что сейчас ты пришёл по той же причине и действительно хочешь помочь. Но твои способности не дают тебе право обращаться с этими людьми так, словно они пустое место!
— Решила углубиться в психологическую чушь? Отлично. Думаю, у меня на твой счёт тоже найдётся парочка любопытных «возможно», — лицо Альфы приобрело задумчивое выражение. — Хотя если они в моей голове вызывают столь шумные дебаты, пожалуй, для нас обоих будет безопаснее оставить эту мысль до лучших времён. А насчёт утреннего происшествия — можешь быть спокойна. Этого больше не повторится. По крайней мере, по моей инициативе, — ухмыльнувшись, добавил он.
Адель закатила глаза, но оставила последний комментарий без ответа.
— У тебя нет ощущения, что здесь слишком напряжённая обстановка? — произнёс Альфа после недолгой паузы. — Такое впечатление, что абсолютно все на нервах. Стоит кому-либо сказать или сделать что-то не подумав, это сразу вызывает бурю эмоций.
— Собираешься обобщать и строить из себя образец невинности? — Адель явно приняла его слова на свой счёт.
— Как бы ни мечтала одна «очень британская» леди, не все мои мысли сводятся к ней, — Альфа откровенно смаковал момент, пока Адель, старательно державшая на лице маску невозмутимости, пыталась придушить его взглядом. — Я здесь всего два дня, но уже успел прочувствовать на себе местную атмосферу всеобщей подозрительности и натянутость в разговорах со всеми, к кому вернулись реальные личности.
Адель усмехнулась:
— Может это оттого, что вид одного «не очень бывшего психопата» не располагает к задушевному общению?
— Тебя так радует данный факт, потому что я не смог найти себе более интересную компанию, и теперь все мои порывы к задушевному общению будут направлены на тебя? — заулыбался Альфа. — Кстати, не организовать ли нам что-то вроде глобальной вечеринки в честь победы реального сознания?
— Что? — нахмурилась Адель, в голове у которой с сумасшедшей скоростью проносились язвительные мысли с координатами места, куда Альфе следует направить свою задушевность.
— Вечеринку, — он пожал плечами. — Чтобы все могли немного снять стресс, расслабиться...
— Предложи эту идею за ужином, там её точно оценят по достоинству.
— О, — на губах Альфы заиграла озорная улыбка. — Значит, мысль тебе понравилась?
— О, — губы Адель растянулись в ответной улыбке. — Просто хочу, чтобы остальным захотелось рассмеяться так же громко, как сейчас хочется мне.
— Брось, чем это отличается от ваших так называемых «тренировок»?
— Только не говори, что ни одна из твоих личностей не видит разницы.
— Я не об этом, — отмахнулся Альфа. — И там и там по идее собирается большое количество людей, жаждущих зрелища, в результате чего мы получаем постепенное сближение посредством совместных посиделок, погляделок и разговорчиков. Полезно, так как укрепляет командный дух и прочие бла-бла-бла.
— Ты и зрелище планируешь? — её брови скептически изогнулись.
— Адель, тебе ли не знать, что я мастер на сюрпризы.
— С моей стороны было бы непростительно об этом не помнить.
— К примеру, если я у всех на глазах вдруг тебя поцелую, никто не останется равнодушным. Обсуждений с лихвой хватит на всю последующую неделю.
— Уверен, что здраво оцениваешь свою популярность?
— Думаешь, месяц? — он заговорщически улыбнулся. — А если ты в ответ...
— Так вот зачем ты пришёл? Хочешь, чтобы я «отплатила» за очередную услугу? Может, мне уже начинать раздеваться?
— Ну вообще-то форма гладильных досок всегда меня заводила.
— Пошёл ты!
— Очень соблазнительно. Как тебе удаётся даже это произнести с британским акцентом?
— Я не Келли Морис, — она гордо подняла голову. — И не собираюсь вешаться тебе на шею только потому, что кто-то возвёл тебя в статус местной знаменитости.
Некоторое время Альфа всматривался в её лицо, пытаясь понять, имеет ли она в виду именно то, что он понял. Но как только Адель сложила руки на груди и одарила его чрезвычайно выразительным взглядом, был вынужден признать, что каждая его личность истолковала её слова правильно с самого начала.
— Ты-то откуда знаешь?! — весь его вид исчерпывающе говорил о том, насколько он шокирован здешней скоростью распространения информации.
— Раз сто слышала в утренних новостях.
— У вас есть какое-то тайное радио? — не понял Альфа.
— Если думаешь, будто для меня было огромным удовольствием, когда каждый подходил и, видимо, считая своим долгом поделиться «просто чумовым секретом», начинал рассказывать о твоих ночных похождениях, то ты глубоко заблуждаешься. Так же, как и в своей безосновательной надежде, что однажды я нанесу тебе неожиданный обнажённый визит, и мы вместе согреем твою постель.
— Эта сумасшедшая заявилась ко мне в третьем часу ночи, разделась и полезла под одеяло!
— И ты, как истинный джентльмен, дал даме всё, чего она пожелала.
— Я сказал, что она не в моём вкусе...
— Ну конечно! — Адель закатила глаза. — Только искушение было слишком велико... Боже, это так мерзко, ей ведь всего двадцать три!
— ... И если она не хочет получить парочку шрамов в качестве украшения для своего милого личика, пусть больше не заходит по ночам в чужие комнаты.
— Что? — услышав только конец фразы, она замолкла, сбитая с толку.
— Ничего, — он лишь пожал плечами. — Ничего не было.
Он видел, как её удивило это заявление. Она хотела что-то сказать, но передумала, и в гладильной стало неестественно тихо.
— В любом случае... — когда Адель заговорила, её взгляд был направлен в сторону. Она была смущена, и, как ему казалось, он знал причину. — С чего ты взял, что мне есть до этого дело?
— Мне есть.
— Как знаешь, — пожав плечами, она вспомнила, чем занималась до прихода Альфы, и, чувствуя огромную внутреннюю радость оттого, что может во время разговора хоть чем-то себя занять, с равнодушным выражением лица начала складывать выглаженную одежду.
— Почему ты позволяешь так о себе говорить? — Альфа вернулся к первоначальной теме, намереваясь получить некоторые ответы. — Зоун, теперь этот Рой... помогает держать себя в тонусе?
— А почему я не должна? Разве я чем-то отличаюсь? — невозмутимо поинтересовалась она, не глядя на него. — Тот факт, что я здесь едва ли не единственная, кто не подвергался ни единому импринту или стиранию, не делает меня особенной. Скорее, наоборот: многие относятся к этому с большим подозрением. А если учесть, кем я была раньше, подозрение вполне обоснованно переходит быстро объединяющую ненависть.
— Что на этот счёт думает Энтони?
— У него свои дела, я не считаю нужным обсуждать с ним свои проблемы, — она, наконец, подняла на него глаза и, увидев, что он собирается возразить, усмехнулась. — А чего ты ждал? Что я буду расхаживать здесь в вечерних платьях и туфлях на шпильках, пока Тони с кучкой верных парней при помощи больших дубин покажет всем, кто в Доме хозяин? Тогда вынуждена тебя разочаровать: в этом Доме нет хозяев. Возможно, если бы кто-то встал во главе, это бы значительно ускорило многие вещи. Но эти люди слишком долго подчинялись чьей-то воле, а мы вернули им возможность вновь распоряжаться своими жизнями не для того, чтобы заменить одного кукловода другим.
— Если память мне не изменяет, было время, когда в данном контексте ты предпочитала употреблять слово «манипулятор», — напомнил Альфа. — И уау. Какая проникновенная речь.
— Это не речь, а ответ на вопрос, — она проигнорировала его первое замечание.
— Которого я не задавал.
— Который сквозил между строк, — с губ Адель сорвался тяжёлый вздох. Её лицо на какие-то мгновения утратило ставшую привычной маску железной леди, которая помогала ей держаться все эти годы, и сейчас стало заметно, насколько она на самом деле выдохлась. — Никто здесь не заслуживает такой власти. И меньше всех — я, — негромко добавила она, слишком уставшая, чтобы продолжать спор.
— Эта мысль тоже сквозила между строк? — прищурился Альфа, но не дождался ответа. Хотя здесь он был и не нужен. — Поразительно, насколько хорошо ты меня понимаешь, — ему нравилось, когда они, обмениваясь едкими репликами, соревновались в выдержке и умении вывести друг друга из себя подтекстовыми фразами. Однако такой диалог, когда они просто говорили, не пытаясь закладывать в слова скрытый смысл, доставлял ему даже большее удовольствие. — И не знаю насчёт остальных, но я бы охотно тебе подчинился.
— Ты упустил свой шанс. Когда в первый раз сбежал из-под моей опеки, оставив после себя гору трупов.
— Брось, Адель. Та кучка тел не идёт ни в какое сравнение с тем, что творилось не так давно.
— В этом ты прав, — её ответ прозвучал намного тише, чем он ожидал.
— Но это дело прошлого. Сейчас грядут новые времена, и, надеюсь, они всё же принесут перемены к лучшему.
— Когда ты успел стать оптимистом?
— Я всегда им был. Просто страдал жуткой формой депрессии, — Адель не сдержала усмешку, однако Альфа остался серьёзен. — Ты знаешь, что он о тебе говорит?
Следы недавней усмешки вмиг исчезли с её лица:
— Плевать, пусть катится к чёрту.
— Если в одиночку мелкая собачонка не нападает, это не значит, что рано или поздно вокруг неё не соберётся свора. Вчера Зоун, сегодня Рой, завтра ещё кто-нибудь... однажды эта свора может здорово покусать.
— Почему тебя это так волнует?
— Не люблю, когда людей, которых я уважаю, смешивает с дерьмом всякая мразь.
— Он не мразь.
— Неважно. Он не сделал ничего стоящего, чтобы...
— Чтобы ты проникся к нему уважением?
— Чтобы иметь право осуждать кого-либо из нас.
— Нас?
— Всех, так или иначе связанных с «Россумом», — Альфе надоело делить её внимание с кучкой чистых вещей. Обогнув гладильную доску, он подошёл к ней и перехватил её руки. — Мы сполна расплатились как за проступки «Россума», так и за свои собственные. Мы слишком многое отдали, чтобы они получили назад свои личности. Адель, любой из нас стоит десятка каждого из них.
— Мы оба знаем, что ему, как и остальным, больше некуда идти.
— Ты также не можешь приводить сюда каждого, к кому вернулась настоящая личность.
— Что бы он ни говорил, я не могу выбросить его на улицу.
— И что же, будешь смиренно ждать новых уколов от любой иголки в игольнице?
— Возможно, этого не потребуется, если... А меня, значит, ты уважаешь, — она решила не продолжать, уцепившись за мысль, которая несколько секунд назад чуть было не пролетела мимо. — Это что-то новенькое.
— Хочешь об этом поговорить? — с самодовольной ухмылкой поинтересовался Альфа.
— Не думаю.
— Тогда вернёмся к теме, от разговора на которую ты так тонко пытаешься ускользнуть?
— Не пытаюсь, — она упрямо поджала губы. — Просто здесь не о чем говорить.
— Я тебя не узнаю, — он театрально всплеснул руками. — Где та Адель ДеВитт, которая всегда умела трезво оценивать ситуацию и грамотно распределять ресурсы?
— Не я одна решаю...
— У вас кончается еда, ты в курсе? Воды конечно хватит ещё лет на десять а то и больше, но вы же не будете грызть тапочки, когда все припасы, привезённые с собой, кончатся?
— Мы не рассчитывали на то, что нас станет больше, когда уезжали из Безопасного Приюта, — пояснила она, задействуя всю имеющуюся выдержку. — Что-нибудь придумаем.
— Интересно, что в данной ситуации можно придумать? Как бы негуманно это ни звучало, здесь не бесплатный буфет для бездомных! — воскликнул он, позабыв об остатках самообладания. — И если никто из вас не поймёт этого в ближайшее время и не перестанет приводить сюда всех подряд, голод и убийства начнутся уже в этих стенах!
— Думаешь, я не знаю?!
— Тогда какого чёрта ты притворяешься, будто тебе плевать, и не делаешь ничего, чтобы это прекратить?!
— А что если я не хочу? — гневно припечатала она. — Если меня уже тошнит от должности «Главной стервы», и я больше не собираюсь вмешиваться во всё, что здесь происходит?
— Значит, решила самоустраниться? — язвительно ухмыльнулся он. — И под каким же предлогом? Кризис среднего возраста? Уход на пенсию? Или синдром пост-апокалиптического самобичевания?
— Какого...
Она отшатнулась в попытке подобрать слова, но Альфа схватил её за предплечья и притянул к себе так, что их лица теперь находились в каких-то паре сантиметров.
— Это касается не только тебя, — прорычал он. — Последствия затронут всех, включая твоих друзей, детей...
— О мой Бог, — в ней кипела слепая злость. Хотелось уколоть его как можно больнее, ударить, уничтожить за сам факт того, что он заставил её вспомнить о своих обязательствах, за вновь пробудившееся чувство вины. — Неужели тот самый Альфа, который когда-то покрошил на салат большую часть здешнего персонала, заделался в ряды чёртовых пацифистов, думающих о ком-то кроме драгоценного себя? Как я могла пропустить такой момент?
— Может в то время ты была слишком занята запихиванием в песок своей шикарной британской задницы???
— Своей...?! — задохнувшись от возмущения, она потеряла мысль. — Да как ты...
Бам!
— Ч-чёрт.
В один момент повернувшись к двери, Адель и Альфа увидели рыжеволосую девушку, появление которой, благодаря их яростным крикам, осталось незамеченным. Очевидно, она решила не мешать выяснению отношений и тихонько покинуть комнату, но споткнулась по пути обратно и теперь, держась за дверной косяк, страстно желала провалиться на месте.
— Привет, — натянуто улыбаясь, Мэг подняла одну руку и неуверенно отсалютовала.
— Привет, — нахмурился Альфа, пытаясь вспомнить её имя.
— Мы... эээ... — Адель заметила, что она до сих пор находится в «объятиях» Альфы и выразительно кашлянула, но когда это не навело его на соответствующие мысли, начала пихать его локтями.
— Беседовали, — подсказал Альфа, выпуская её из рук.
— Ясно, — Мэг очень надеялась, что понимающее выражение лица вышло естественным и не слишком удивлённым. — Извините что помешала: нога ещё не до конца восстановилась, а с этим костылём я постоянно спотыкаюсь, — взгляд девушки скользнул по лежавшему у её ног виновнику грохота. — Адель, тебя искал Тони. Кажется, он хочет обсудить что-то насчёт вечерней вылазки.
— Спасибо. Буду через пять минут, — кивнула Адель.
Поняв, что представлять друг другу их никто не станет, Мэг покосилась на Альфу.
— Я Мэг, — начала она, в большей степени чтобы заполнить неловкую паузу. — Нас не представили в первый раз, но ты, должно быть...
— Альфа, — подтвердил он. — Приятно познакомиться.
— Взаимно, — улыбнулась Мэг. Это оказалось не так уж сложно. — Ну, я пожалуй...
— Я пойду, — перебила Адель и так стремительно направилась к выходу, будто от этого зависела её жизнь.
— Мы ещё не закончили, — негромко проговорил Альфа, и Адель обернулась. — Подумай о том, что я сказал. Последствия затронут всех.
— Я знаю, — ярости словно ни бывало. Её голос снова был тих, но на этот раз в нём явно слышалась прежняя решительность.
К Тони она не пошла. Как, впрочем, и на последующий обед.
Было необходимо очистить голову. Ей казалось, что лучшим способом собраться с мыслями будет провести время до ужина в одиночестве. Однако уже через пару часов Адель поняла безнадёжность своей затеи и, плюнув на решения, которые неизбежно предстояло принять, отправилась в спортзал. Возможность отвлечься не заставила себя долго ждать.
— Неужели ты тоже вошла во вкус и весь день ждала момента, когда возьмёшь в руки шпагу? — вместо приветствия выпалила сразу вставшая по стойке смирно азиатка.
— Ты же знаешь, как я люблю надирать некоторые места бывшим куклам, — улыбнулась Адель. — Не против, если начнём прямо сейчас?
— Надирание моей задницы? — вдохновилась ученица. — Издеваешься?! Я готова в любое время дня и ночи!
— Вот и отлично, — Адель взяла предложенную шпагу и поправила забранные в хвост волосы свободной рукой. — Хотя для ночных надираний лучше найди себе кого-нибудь другого, — негромко добавила она, когда вокруг начала собираться ставшая привычной зрительская аудитория.
— Есть, мэм, — шутливо отдав честь, кивнула несносная девчонка.
*****
— Думаю, на сегодня достаточно.
— Что? Почему? — возмутилась Кило. — Сегодня мы занимались ещё меньше времени, чем вчера!
— Ты пока не готова к более продолжительным нагрузкам.
— Неужели? — она вдруг оглянулась через плечо и, смерив присутствующих быстрым взглядом, повернулась к Адель с очень странным выражением лица. — Ха, теперь мне всё ясно.
— Что ясно?
— Между вами что-то происходит?
— Не понимаю, о чём ты.
— Альфа. Ты уже второй раз отменяешь тренировку, стоит ему только сюда войти. Может, желаешь посоревноваться с ним?
— Не говори ерунды.
— А ещё сегодня днём вы двое закрылись в гладильной, — за этим последовал крайне многозначительный взгляд. — Может расскажешь, что вы там гладили?
— Мы не... — от возмущения у Адель даже не нашлось слов. — Ты случайно не ударилась головой накануне?
— Между прочим, в этом есть смысл. Кажется, я и впрямь устала, — она закатила глаза, после чего быстро оглянулась. — Эй, Альфа, не хочешь меня подменить?
— Ты совсем рехнулась?!
Только яростный шёпот не возымел никакого действия. Альфа, хитро улыбаясь, уже направлялся к ним, а бывшая кукла лишь самодовольно изогнула бровь.
— Похоже, кое-кто завтра не отделается лёгким порезом на плече, — наклонившись к самому уху противницы, процедила ДеВитт.
— Очень на это надеюсь, — одарив экс-главу Дома хитрой улыбочкой, она как ни в чём ни бывало передала Альфе шпагу и поспешила занять место среди зрителей.
— Ты так сильно хочешь меня покалечить? — полюбопытствовал Альфа, когда Адель, молча кивнув в знак начала поединка, сделала несколько пробных выпадов.
Ему легко удавалось уходить из-под удара. Но, сделав несколько пробных взмахов шпагой, Альфа внезапно понял, что ни одна из его личностей не имеет навыков фехтования. Благодаря отличной реакции, блокировка у него получалась отменно. Зато о комбинациях, необходимых для ответных выпадов, он не имел ни малейшего представления. Вопреки всему, этот факт чрезмерно развеселил Альфу.
— Ты будешь нападать, или как? — Адель искренне недоумевала, почему он посмеивается, не пытаясь показать какие-нибудь приёмы.
— По всей видимости, мы только что нашли одну из немногих областей, в которых я... гм, мягко говоря, не силён.
— Ты серьёзно? — она замерла на месте с поднятой над головой шпагой, желая услышать подтверждение тому, что поняла его правильно.
— Нет, это мои полсотни личностей одновременно решили пошутить, — он состроил непонятную гримасу. — Так или иначе, вряд ли это сложнее, чем джиу-джитсу.
— Тогда, — в глазах Адель заплясали недобрые огоньки. — Как смотришь на то, чтобы сразу перейти к программе максимум?
— Абсолютно положительно, — изогнув бровь, ответил Альфа. — А она включает жаркие объятия и совместное катание по полу?
— Увидишь, — ДеВитт одарила его многообещающе-дьявольской улыбкой. — Если выживёшь первые десять минут.
И он увидел.
Более того, продержался около получаса.
Правда, его выживание от этого не перестало быть под вопросом.
— Позволь заметить... — Альфа тяжело дышал. Как оказалось, уворачиваться от тонкой штуковины в руках Адель было довольно интересным, но изматывающим занятием. — Мне кажется, или... — он едва успевал говорить между прыжками, пригибаниями и поворотами в разные стороны, — ... ты получаешь от этого удовольствие?
Последнее слово едва не стоило ему рассеченной щеки, и мужчина решил взять мини тайм-аут. Сделав кувырок назад, он оказался в паре шагов от своей противницы.
— Конечно нет, — почти ласково протянула она, сокращая расстояние между ними с намеренной неспешностью, позволяя им обоим продлить долгожданную паузу.
Её грудь вздымалась так же часто, как его собственная; её волосы, завязанные в тугой хвост в начале поединка, теперь растрепались. Глядя снизу вверх, он находил весь вид Адель очень милым, особенно то, как выбившиеся из причёски пряди обрамляли её раскрасневшееся лицо. И всё же, тон её голоса мог обмануть кого угодно, только не его. Поэтому когда опасная полуулыбка коснулась её губ, он ухмыльнулся, догадываясь, что последует дальше.
— Я этим наслаждаюсь...
Альфа успел лишь подумать о том, насколько соблазнительно она сейчас выглядит, после чего следующий раунд изнуряющего поединка начался с новой силой, заставляя всех его внутренних «я» перейти к более насущным мыслям — как не лишиться уха или носа, например.
— Отпусти.
— И не подумаю.
— Не смешно, отпусти сейчас же.
— Я отпущу, ты продолжишь махать своей шпагой, и мне снова придётся защищаться. Нет, Адель. Честно говоря, бегать от тебя по всему залу — занятие крайне утомительное.
Шпаги бесполезно валялись на расстоянии каких-то пары метров, но Альфа и Адель были слишком заняты, чтобы дотянуться до своего оружия. Они лежали на полу измотанные и, казалось, не способные даже на элементарное шевеление пальцем. Однако малейшее перемещение не представлялось возможным в их положении ещё и потому, что они были очень тесно прижаты друг к другу: ноги и руки переплелись таким образом, что оба держали друг друга в надёжном захвате, не позволявшем оппоненту подняться, но при этом сводившем на нет любые попытки освободиться самому.
— Кажется, мы занимались фехтованием, — напомнила она. — Если ты не в курсе, ключевой момент фехтования заключается в том, чтобы соревноваться в умении владеть шпагой, а не в том, кто быстрее скрутит сопернику руки и повалит его на спину.
— Мы много чем занимались, Адди...
— Ещё раз меня так назовёшь, и на следующее утро не досчитаешься какой-нибудь важной части тела.
— Почему ты не сказала, что собираешься ночью быть в моей спальне? — притворно удивился он, наклонившись к её щеке. — Тогда не пришлось бы завлекать тебя перспективой сделать из особо аппетитных частей моего тела закуску в стиле канапе. Кстати, если желаешь, в этот раз ты можешь быть сверху.
— Только отпусти руки, Альфа, — прошипела она, снова пытаясь вырваться. — Клянусь, эта важная часть твоего тела не доживёт до конца сегодняшнего дня.
— Намёк понял, тема закрыта, — усмехнулся он. — Но согласись, приёмы фехтования безнадёжно устарели! Какую радость может доставить борьба, в которой не разрешается даже потрогать своего противника?
Адель откинулась назад, обессиленная после попыток хоть чуть-чуть ослабить его хватку.
— Значит, ты согласился для того, чтобы меня потрогать? — она уже перестала понимать, чего ей больше хотелось — накричать на него, пытаясь привести в чувство, поколотить, или до слёз рассмеяться из-за полнейшей абсурдности происходящего.
— А зачем бы ещё я в это ввязался?
Ответа у неё не нашлось.
— Послушай, давай отпустим друг друга и разойдёмся каждый по своим делам, — понимая, что исчерпала все средства, Адель решила попробовать мирное урегулирование проблемы. — Я не собираюсь упрашивать или тем более лежать под тобой весь вечер.
— Тут ты права. Это определённо лучше делать ночью.
— Что делать?
— Тебе лежать подо мной.
— Я думала, эта тема закрыта.
— И предпочтительно, без одежды.
— Заткнись.
— Почему ты не пошла к Тони? — спросил он вдруг, и она непонимающе моргнула, слегка ошарашенная столь внезапной переменой темы. — Он искал тебя. Сказал, ты не пришла поговорить. Почему?
— Не твоего ума дело.
— Забавно, учитывая, что именно мой ум надоумил тебя, что милосердным порывам пора сделать перерыв.
— Во-первых, твой ум никого не надоумил, — произнесла она, подавив порыв закатить глаза и выдать какое-нибудь язвительное замечание насчёт «гениальности» его фразы с точки зрения подбора слов. — Во-вторых, милосердные порывы вполне в состоянии найти себе другое применение. В-третьих, отвечая на твой вопрос, потому что у меня болела голова, и, в-четвёртых, опережая твой новый вопрос, ты прекрасно знаешь, кто в этом виноват. Я действительно устала от этих игр, Альфа.
— Игр? — его бровь изогнулась. — Мне казалось, мы занимались фехтованием.
— Давай начистоту, — она пристально смотрела в его глаза. — Наше так называемое фехтование длится с того самого момента, как я увидела тебя на лестнице рядом с Тони два дня назад. И до сих пор нам для него были не нужны ни шпаги, ни зрители. Поэтому предлагаю оставить всё как есть и разойтись по-хорошему: что бы между нами не происходило, я не хочу, чтобы это стало предметом всеобщего обсуждения. Скоро тебе наскучит здешняя атмосфера, и ты уйдёшь. А мне придётся жить с этими людьми ещё без малого год.
Она замолчала. И хотя он не ответил, было ясно, что разговор наконец закончен. Однако никто из них не двинулся с места и не отвёл взгляд. Они просто лежали, глядя друг на друга словно заворожённые.
— Адель, всё в порядке? — никто из них не заметил подошедшего Тони. — Альфа?..
Невысказанное «какого чёрта ты делаешь?» осталось витать в воздухе. Голос Энтони вывел их из оцепенения, после чего Альфа, вспомнив о наличии вокруг зрителей, почти сразу оказался на ногах. Молча протянув руку Адель, он помог ей подняться. Тем временем народ, почувствовав, что бесплатное представление подошло к концу, начал потихоньку расходиться.
— Да, всё... — пробормотала она, переводя взгляд с Альфы на Тони и обратно.
— Видимо я немного увлёкся, — Альфа выглядел озадаченным. — Азарт битвы, эмоции и всё такое... некоторые вещи порой трудно подавлять. Прошу прощения, больше не повторится.
— Уверен? — нахмурился Энтони.
— Всё нормально, — твёрдо заявила Адель, не дав Альфе возможности ответить. — Мы смешали пару стилей, в результате чего получились неожиданные комбинации.
— Ну да, — он не понял, с чего Адель вдруг вступилась за Альфу, но этот факт его заметно оживил. — А потом вы устали и решили прилечь отдохнуть?
— Что-то вроде того, — Адель, в свою очередь, не спешила разделять его веселье. — У нас возникли кое-какие непонимания; пришлось их устранить.
— И как, успешно?
— В некотором роде.
Энтони усмехнулся: если ДеВитт не собиралась что-то обсуждать, шансы разговорить её были нулевыми.
— Тогда, — пожав плечами, он рассудил, что лучшим вариантом будет оставить это на их совести. К тому же, сейчас его мысли были заняты другими странностями. — Как только вы закончите устранять свои неожиданные комбинации, мне нужно с тобой поговорить, Адель.
Заметив улыбочку Альфы, сопровождавшую последние слова Тони, она смерила его недовольным взглядом, а затем кивнула.
— Полагаю, мы закончили. Идём, проводишь до кухни, — сказала она, жестом подзывая одного из парней, которых Альфа видел утром среди своих новоиспечённых «друзей», и отдавая ему шпагу. — Умираю от жажды.
Пользуясь случаем, Альфа впихнул парню и своё оружие. Для полного комплекта, так сказать.
— До завтра, как обычно? — спросил у Адель «Шпагодержец», как мысленно окрестил его Альфа.
— Конечно, — одарив парня мимолётной улыбкой, она направилась к одной из скамеек, чтобы взять свою кофту. Накидывая её по пути назад, Адель бросила быстрый взгляд на Альфу, но увидев, что он тоже на неё смотрит, отвела глаза. Затем взяла Энтони под руку, и они направились к выходу.
— О чём ты хотел со мной поговорить? — спросила Адель, стоило им покинуть спортзал.
— Он тебя не беспокоит? — вместо ответа поинтересовался Тони.
— Кто, Альфа? — собеседник молча кивнул. — Нет. С чего ты взял?
— Может с того, что стоит вам оказаться в одной комнате, и воздух сразу перенасыщается напряжением?
Адель не сдержала улыбку.
— Так уж и перенасыщается? — спросила она. Усмехнувшись, Тони снова кивнул. — Конфликты с Альфой я могу уладить без постороннего вмешательства, не бери в голову. Лучше скажи, зачем ты меня искал.
Они шли по пустому коридору, но Энтони, вмиг посерьёзнев, остановился и всё равно посмотрел по сторонам.
— Когда-то давно, когда я ещё был куклой... — он внимательно смотрел ей в глаза. — Ты когда-нибудь загружала в меня личности для своего... гм, персонального пользования?
По его взгляду, по нерешительным интонациям Адель поняла, что он знает. И всё же, до последнего надеясь, что ошиблась, она попыталась увести разговор в сторону.
— Романтические взаимодействия больше всего пользовались спросом, а ты был одной из самых востребованных кукол, так что...
— Я не об этом, — он был не намерен отступать. — Ты загружала в меня личности для своего собственного персонального использования?
Внутри стало совсем паршиво, когда её осенило, откуда он мог узнать:
— Что ещё Альфа тебе рассказал?
— Альфа знает?! — его удивление не могло быть поддельным, в этом она была уверена. Значит, он вспомнил сам, и теперь ему нужно было лишь подтверждение.
Однако в горле у неё словно пересохло; она не смогла вымолвить ни слова. И Адель отвела взгляд, впервые за долгое время не находя в себе смелости ответить на простой вопрос.
— Кто такая Кэтрин? — её челюсти сжались словно от боли. Энтони, очевидно, решил на одном дыхании выдать все вопросы, которые имелись у него в запасе. — Это ведь ты, я прав?
— Прав, — произнесла она, так и не заставив себя поднять на него глаза.
— Почему ты ни разу мне не сказала? Почему даже...
— А что я должна была сказать? «Ты наверное не помнишь, но пока ты был куклой, я заказывала тебя в качестве своей секс-фантазии»? — она горько усмехнулась. — Ты действительно предпочёл бы узнать об этом раньше?
— Адель...
— Я не хотела, чтобы ты смотрел на меня так, как смотришь сейчас.
Он вглядывался в её лицо, ожидая, что она сможет себя пересилить и, посмотрев на него, поймёт что ошибалась. Но когда по истечении нескольких минут этого не произошло, Тони шагнул к ней.
— Чтобы знать, как я на тебя смотрю, ты должна видеть мои глаза, разве нет? — он протянул руку и, осторожно коснувшись её подбородка, приподнял её голову так, что их глаза наконец встретились. — А теперь скажи: как я на тебя смотрю?
В его голосе и взгляде не было ни единого намёка на осуждение или презрение. Адель нервно сглотнула, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. Пережить апокалипсис и стыдиться того, что когда-то использовала служебное положение, чтобы спать с одним из тех немногих, кто стал её семьёй, — это казалось таким глупым! Но она ничего не могла с собой поделать: в данный момент она бы с радостью провалилась сквозь землю, лишь бы не участвовать в этом разговоре. Но это место и так находилось ниже некуда.
— Так, словно... — по щеке покатилась слёза, а в голове путались мысли. Неужели он её не ненавидит? Неужели ему не стала противной даже мысль о том, чтобы находиться рядом с ней?
— Словно ты — удивительная женщина? Которую мне посчастливилось узнать с совершенно разных сторон, недоступных больше ни для кого в этих стенах, — проговорил он с улыбкой. — И да. Я предпочёл бы знать об этом раньше. В этом случае я бы, по крайней мере, знал причину, отчего меня так раздражает, если кто-то начинает оскорблять тебя в моём присутствии.
— Потому что твой мозг был запрограммирован на любовь ко мне?
— Нет. Потому что я хорошо знаю тебя настоящую.
— Как ты можешь знать, если даже я не знаю себя настоящую? — пробормотала она, вытирая мокрые глаза.
— Тут всё просто: ты слишком самокритична, а я могу судить непредвзято.
— На твоё сознание слишком повлиял многократный импринт Роджера.
— Роджер? — усмехнулся он, решив не продолжать эту тему. — Значит, так меня звали?
— Что ты помнишь?
— О нём — немного, — Тони пожал плечами. — Но я помню фрагменты о тебе. Точнее, вспомнил, когда увидел тебя, выписывающую пируэты со шпагой в руке. Помню красивый дом, балкон с видом на море. Помню, как мы...
— Довольно, — она подняла руку, останавливая поток того, о чём им обоим не следовало вспоминать. — Я поняла.
Думая каждый о своём, они замолчали. Адель не представляла, сколько длилось это молчание, пока она наконец не почувствовала на себе его пронзительный взгляд.
— Ты любила его?
Вновь без лишних предисловий.
— Каждый клиент выбирал актива для своих взаимодействий, исходя из личных симпатий. Прибавь к этому наличие качеств, которые клиент всегда мечтал найти в своём партнёре, — она вздохнула, снова понимая, что отделаться «общим» ответом не удастся. — Да, он был мне дорог.
— А Виктора?
— У него было лицо Роджера, — она пожала плечами: более развёрнутого ответа не требовалось. — Скажем так, я не могла относиться к нему как к одному из активов.
— Поэтому ты сделала для меня то, на что не пошла для Сондерс? — Энтони говорил о цикле дорогостоящих операций, и перед её глазами помимо её воли замелькали картинки из далёкого прошлого, где лицо друга было обезображено кровавыми порезами скальпеля Альфы. — Удивительно, сколько всего можно прояснить, если поднапрячь память. Спасибо.
— Не стоит, — она шмыгнула носом. — Мне просто хотелось позлить Хардинга, потратив как можно больше денег «Россума» на всякие глупости.
— Ну да, точно, — усмехнулся он, не купившись, но решив во избежание дальнейшей неловкости оставить за ней право искажения очевидного. — А я... чьё лицо у меня?
— Своё собственное, — слегка удивлённо произнесла она, и он улыбнулся.
— Тони, эй! — из портативной рации, прикреплённой к его поясу, раздался голос Прии. — Если можешь, подойди в кладовую, ты здесь нужен.
— Тебе следует ей сказать.
— Адель, это ни на что не влияет... — начал было Тони, но Адель покачала головой.
— Меньше всего я хочу, чтобы по моей вине у вас двоих были друг от друга секреты. Ты должен сказать.
— Хорошо, — согласился Энтони и вдруг, шагнув ещё ближе, крепко обнял её. — Кстати, чтобы ты знала, — сказал он через некоторое время, разомкнув объятия. — Через год, когда мы выйдем отсюда, ты идёшь с нами. И это не обсуждается, — с этими словами, совершенно не дав ей опомниться и сформулировать хоть что-то в ответ, мужчина стремительно зашагал прочь.
Адель смотрела ему вслед и пыталась собрать мысли воедино, но выходило не очень успешно. Завернув за угол, Тони скрылся из виду, и она привалилась к стене, с тяжелым вздохом закрыв глаза. От всего произошедшего и сказанного этим вечером раскалывалась голова: сначала Альфа, теперь Тони... она устало потёрла переносицу: следующему, кто решит «осчастливить» её очередной почвой для размышлений, придётся испытать на себе взрыв местного масштаба.
— Ты с ним спишь?
Она вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. Перед ней стоял Рой и ехидно ухмылялся. Похоже, она так глубоко задумалась, что не заметила его появления.
— А, это ты, — без эмоций заметила Адель, не меняя позицию и вновь закрывая глаза.
— С кем ещё ты спишь?
— Иди куда шёл, — мрачно обронила она. — Я не собираюсь отвечать на твои идиотские вопросы.
— Со всеми, кто на тебя работал? Или может, с этим неуравновешенным?.. как его... Альфой?
— Какого чёрта тебе надо, Рой? Хочешь встать в очередь? — она ответила ему твёрдым взглядом глаза в глаза, растянув губы в ответной улыбке. Взрыв местного масштаба медленно, но верно искал себе путь на волю. — В таком случае, извини: меня не привлекают мужчины, которые начинают ныть, когда самое время заткнуться и сделать хоть что-нибудь полезное.
— Стерва! — он в одно мгновение оказался напротив неё. — Думаешь, если ты была здесь чем-то вроде местной королевы, тебе теперь можно играть нами как своими куклами?
— Ну, тобой я бы не стала играть, даже если бы ты меня умолял, — Адель знала, что до хорошего это не доведёт, но остановиться уже не могла. — Как же меня тошнит от таких слабохарактерных...
Закончить фразу она не успела. Мощный удар по лицу едва не лишил её равновесия. Рой схватил её за горло и снова придавил спиной к стене.
— Крутая мадам, наверное, привыкла, что у неё под рукой всегда дюжина защитников? Интересно посмотреть, что она сделает сейчас, когда рядом нет никого, кто смог бы за неё вступиться, — глаза Роя были полны презрения. — Ты даже понятия не имеешь, каково это, когда твоя жена секунду назад говорит по телефону и режет хлеб на кухне, а потом бамс! В следующую секунду она кидается на тебя словно маньяк, с огромным ножом в руке, и ты ничего не можешь сделать, чтобы её остановить. И в какой-то момент тебе больше некуда бежать, и когда вы начинаете бороться, всё происходит слишком быстро! Ты не успеваешь опомниться, а нож каким-то образом оказывается у неё в груди! Ну, что скажешь? Может, знаешь, кто в этом виноват?
— Не я убила твою жену, Рой.
— Заткнись! Ты не имеешь ни малейшего представления...
— Я знаю, как тяжело терять близких людей.
— Только не надо этих скорбных монологов! Ни черта ты не знаешь, тварь, — его пальцы сжались на её горле сильнее, и Адель жадно схватила ртом воздух. — Из-за подобных тебе я потерял жену, и неизвестно сколько людей так же лишились своих родных! Чёрт, да посмотри, во что вы превратили всё вокруг!
— Мне жаль, — прошептала она.
— Тебе жаль? Неужели?! — он рассмеялся, чуть ослабив хватку. — Ну надо же! Мне заметно полегчало, — он покачал головой. — Ты скажешь что угодно, чтобы спасти свою жизнь, но ты всё равно не поймёшь. Такие как ты не чувствуют себя ответственными, верно? У вас всегда виноват всегда кто-то другой.
— Мне жаль, что так произошло с твоей женой, — повторила она, сделав судорожный вдох полной грудью. — Однако позволь рассказать тебе об ответственности. Ты видел, как это случилось с одним из твоих близких, а мне приходилось видеть это день за днём на протяжении десяти лет. С теми, кто доверил мне свои жизни и пошёл за мной, когда я хотела их отпустить. Эти люди были моей семьёй, они сражались за то, чтобы вернуть мир обратно, и я ничего не могла сделать, чтобы прекратить их смерти, — Адель продолжала смотреть в его глаза, и она видела, как что-то в них изменилось. — Я не горжусь многими вещами, которые делала раньше, но ты — определённо не тот, кто имеет право говорить мне об ответственности. Ты, пробегавший большую часть этих десяти лет среди тварей, которые убивали моих друзей, уж точно ни черта в этом не смыслишь. Кстати, за спасение своей жизни можешь не благодарить, — воспользовавшись паузой, она немного переменила позу. — А теперь, думаю, пришло время ответить на твой вопрос, — Рой услышал щелчок, и в ту же секунду его виска коснулось дуло пистолета. — Я сплю с ним. И обычно я не промахиваюсь.
*****
Спрятанная много лет назад бутылка согревала душу. Когда-то давно, словно в другой жизни, когда она бросила пить и разбила вдребезги всё спиртное, выбросить эту бутылку не поднялась рука. Тонкая и изящная, сделанная из тёмно-зелёного стекла, она радовала глаз как своей золочёной надписью по этикетке цвета папируса, так и содержимым, которое напоминало о доме.
Нет, вино было французским, но его ей подарили родители, строго наказав открыть и распить с коллегами в первый же рабочий день на новом месте — в новой должности, где она будет заниматься делом, которое поможет людям. Шли дни, недели, а откупоривать бутылку не было ни малейшего повода. В крохотной квартирке, которую она снимала, работая в группе по выращиванию стволовых клеток, встречать дорогими угощениями было некого. Друзей в Штатах из-за вечной занятости у неё так и не появилось, а с коллегами по работе доверительные отношения не сложились. Мужчин она использовала, чтобы подняться по карьерной лестнице или скрасить одиночество, а женщины-сотрудницы, зная об этом, единодушно её ненавидели.
Минуло несколько лет, и она уже возглавляла группу. Съёмная квартира сменилась на более просторную и находившуюся ещё ближе к работе, но на этом перемены в её жизни закончились. Бесконечные рабочие будни сменялись редкими и долгожданными выходными, когда не хотелось никого видеть, а единственным желанием было с утра до ночи, свернувшись под мягким пледом, читать какой-нибудь дешёвый роман.
Так продолжалось до тех пор, пока однажды она не познакомилась с Мэтью. Сукин сын использовал её с самого начала. Присмотревшись, он начал оказывать знаки внимания. Потом намекнул, что знает влиятельных людей и запросто может вытащить её из этой дыры, приблизив к более могущественным структурам. Хардинг был довольно убедителен, говоря, что такой умной женщине не следует прозябать в лаборатории, но это едва ли имело значение: её глаза загорелись от одного упоминания слова «власть». Они переспали, чтобы скрепить сделку, когда в обмен на карьеру среди сильных этого мира она согласилась выполнить пару «пустяковых просьбочек» — подправить что-то в отчёте, умолчать о каком-то результате, достать такой-то опытный образец и создать впечатление, будто его не существовало. По сути мелочи, однако все они были незаконны, и после того как Мэтью получил от неё всё необходимое, он не упустил шанса ей об этом напомнить. Хардинг предъявил записи камер наблюдения и другие улики, пригрозив передать их куда следует, если она не согласится на одно очень выгодное предложение, которое навсегда изменит её жизнь. Только это мало походило на предложение — о том, чтобы отказаться или диктовать свои условия, не могло быть и речи.
Так она стала главой Дома в Лос-Анджелесе.
Одежда по мановению кредитки превратилась в шикарные дорогие наряды, вместо привычной квартиры появились роскошные апартаменты. И всё же, в них она никогда не чувствовала себя как дома. Вот она и решила, что откроет бутылку только чтобы отпраздновать день, когда у неё появится место, которое она сможет назвать своим домом. Где можно будет, не стесняясь никого, пройтись босиком, в непонятной одежде и с беспорядком на голове. Где каждый уголок будет близким настолько, что при воспоминании о той или иной вещи каждый раз будет замирать сердце от невозможности передать словами, насколько дорогим стало для неё это место и всё, что с ним связано.
Она не считала, что у неё есть такое место, когда много лет назад, возглавляя Кукольный Дом, искала предлог остаться здесь на ночь и не возвращаться в свои шикарные апартаменты. Или когда впервые сделала выбор между тем, с чем не могла бы жить, и тем, что грозило смертью. Или когда началась война, и у неё больше не было времени размышлять на такие несущественные темы. И лишь теперь, спустя все эти годы, возвращаясь сюда в последний раз, она точно знала, что это место давным-давно находилось прямо перед её носом. Место, которое всегда было для неё мечтой и тюрьмой одновременно.
Одетая в ночную рубашку и накинутый сверху халат, Адель сидела на полу одного из многочисленных навесных переходов Кукольного Дома, облокотившись на перекладину парапета и свесив ноги вниз. Она размышляла обо всём и ни о чём конкретном, пока её взгляд скользил по прежнему, но в то же время до неузнаваемости изменившемуся интерьеру. В её голове, периодически подгоняемые обжигающим горло напитком, с бешеной скоростью проносились воспоминания. Она ощущала себя вполне комфортно и могла бы просидеть так ещё не один час, однако молчаливая аудитория начала порядком действовать ей на нервы.
— Долго ты собираешься там стоять? — Адель, не глядя, безошибочно вытянула руку с бутылкой в его сторону. — Будешь?
— Как ты узнала, что я здесь?
— Твоё сопение только глухой не услышит, — усмехнулась она, не оборачиваясь и всё так же держа бутылку в вытянутой руке. — Пить будешь?
— Уже не считаешь меня монстром, с которым постоянно надо быть начеку? — усмехнулся в ответ Альфа.
— Все мы по-своему монстры, — откликнулась она пустым голосом; рука с бутылкой чуть качнулась вниз. — Ну так что, будешь или нет?
— Я не видел тебя на ужине, — проговорил он, снова игнорируя вопрос.
— Значит, не будешь. Ладно, — она убрала бутылку из поля его зрения, затем запрокинула голову и сделала очередной глоток. — Я не всегда хожу на ужин.
— А когда ходишь?
— Иногда.
— Сдаётся мне, твоё «иногда» значительно перевешивает в сторону «никогда», — он подошёл и сел на пол рядом с ней, тоже свесив ноги вниз.
— Откуда ты взялся, такой умный? — она одарила его тяжёлым взглядом исподлобья, но Альфа явно не собирался уходить. — Если твои полсотни мозгов вдруг перемкнуло, могу сказать прямо: я хочу побыть одна.
— Тогда зачем трижды предлагала составить тебе компанию?
— Затем, что трезвая компания мне не нужна.
Она отвела взгляд и уставилась куда-то вдаль, а он лишь пожал плечами. Адель вздрогнула от неожиданности и вмиг повернулась к нему, когда он грубо выдернул бутылку из её пальцев. Слова возмущения забылись, пока она смотрела, как он жадно делает несколько больших глотков. Наконец, Альфа поморщился и закашлялся.
— Фу! — резюмировал он, скорчив гримасу. — Где ты достала эту гадость?
— Долгая история, — усмехнулась Адель, изрядно позабавленная его реакцией.
— Не хочешь рассказать? — он снова приложился губами к бутылке.
— Это ведь мой Дом, — произнесла она с загадочной полуулыбкой. — Он до сих пор хранит мои секреты.
— Секретные хранилища, о которых мне следует знать? Хм. В таком случае, неудивительно, что ты не ходишь на ужин. Между прочим, Рой сегодня тоже не был на ужине. Должно быть, отстирывал свои штаны, — Альфа заметил её удивлённый взгляд. — Согласен, с моей стороны было очень предусмотрительно первым делом починить камеры, — усмехнулся он. — И поздравляю: теперь ты тоже вспомнила, каково это, когда тебя измеряют по прошлым поступкам.
— Злорадствуешь?
— Ну, может совсем чуть-чуть.
— Я не забывала, — Адель забрала у него вино и сделала пару глотков. — Поэтому если ты таким образом хотел меня пожалеть, оставь это при себе.
— Из всех находящихся здесь, ты меньше всего нуждаешься в жалости, — он едва ощутимо коснулся чуть потемневшей от удара скулы. — Болит?
— Нет, — быстро ответила она и отвела взгляд. Было трудно смотреть ему в глаза, когда он находился так близко.
— Врёшь, — улыбнулся он.
— Вру, — не стала отрицать она. — Перед глазами до сих пор всё расплывается.
— Расплываться может и по другой причине, — его улыбка стала шире.
— Может, — медленно проговорила она, покосившись на него и неожиданно замечая, что такая хищная улыбка делает его очень даже привлекательным, но тут же мысленно себя одёргивая.
Если Альфа заметил, что она слишком долго смотрела на его губы, то предпочёл не подать виду.
— Почему я не могу отделаться от ощущения, будто ты меня выслеживаешь? — с целью заполнить давящую паузу, поинтересовалась Адель.
— Потому что это правда? — предположил он. — А почему я не могу отделаться от ощущения, будто ты намеренно усложняешь мои поиски, втайне получая удовольствие от игры?
— Дай подумать... Страдаешь галлюцинациями?
— Уклоняешься от ответа?
— Альфа, скажи: тебе не надоело?
— О чём ты?
— Ладно. Нравится отвечать вопросом на вопрос?
— А тебе?
— Значит, продолжим с того же места?
— Хочешь продолжить где-нибудь ещё?
— Серьёзно?! А чем плохо здесь? Не можешь завестись без гладильной доски?
— Чёрт возьми, ты хороша! — рассмеялся Альфа. — И, смею заметить, под шафе это даже увлекательнее.
Не в силах скрыть усмешку, Адель покачала головой.
— Под шафе всё кажется увлекательнее. И проще, — она вдруг задумалась. — Скажи, ты мог бы?..
— Нет, — резко оборвал он.
— Нет? — нахмурилась Адель. — Как насчёт того, чтобы сначала дослушать?
— Испорченный телефон больше не работает, — Альфа понял, что она собиралась спросить, по выражению её лица. Он видел это выражение лишь единожды, и это было две ночи назад. — Советую тебе забыть о том, что его импринт существует где-то ещё, кроме старой полки с накопителями.
Продолжение лежит >здесь<