Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Сайлонские частушки"Автор: VelvettПерсонажи: все виды сайлонов
Категория: джен
Рейтинг: G — PG-13
Размер: сет из 11 шт.
По фен-шую я лечу,
Красным глазиком верчу.
Беспощадный, как Дарт Вейдер,
Имя мне – сайлонский рейдер!
Шляпа, эго, скептицизм –
Вот и он, номер 1!
Хочет всех поубивать,
Королём Вселенной стать!
Говорят, что я занудный
И немного шизанутый.
Пожалей меня, братва, –
Недот*ах у номер 2!
Он высок и он красив
И брутально-молчалив.
Жаль, членом обделён
Наш сайлон-центурион!
От печали и тоски
Вам помогут номер 3!
Пытки, страсть, БДСМ –
Их лекарства от проблем!
Про 4 или 5
Вот что мы смогли понять:
По сюжету роль их вроде
Вечно получать по морде!
«Докажи да покажи,
Кто ты – баба, иль мужик?»
Задолбала Кара Трейс.
Я – гибрид и унисекс!
Номер 6 модель коварна,
Офигенна и шикарна.
Пусть сайлонка – что с того?
Ведь фигура о-го-го!
По сомнительным вопросам
Обращайтесь к номер 8!
Как никто она поймёт,
Приголубит и прибьёт!
Есть ещё сайлон-загадка,
Про него вам скажем кратко.
Непутёвый он вообще –
Хз кто и хз где!
Под конец хотим сказать
Про судьбу и Файнал Пять.
Если слышишь фракинг сонг...
Поздравляем: ты – сайлон!
Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Стремление к совершенству"Автор: VelvettБета: Шаманка ИнгридРазмер: драббл, 702 слова
Персонажи: Джон Кэвил (модель №1)/Дэниел (модель №7).
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R – NC21
Предупреждение: инцест, АУ.
Краткое содержание: Имя, порядковый номер и то, что Кэвил уничтожил весь этот модельный ряд, – единственное, что мы знаем о модели №7. Но вдруг Кэвил действовал не из ненависти, а Дэниел на самом деле никуда не исчезал?..
Примечание: посвящается загадочности модели №7. Действие происходит задолго до минисерий, написано по заявке про неизвестную модель сайлонов.
— Джон.
Он терпеть не мог, когда его называли Джоном. Предпочитал отзываться на Кэвил или пресловутое «брат», а обращение по имени всегда выводило его из себя. Создатели позаботились, чтобы одной из основных характеристик его модельного ряда была ненависть ко всему, что связано с людьми. Но при этом, будто в насмешку, нарекли его самым заурядным человеческим именем, которое, к слову, совершенно не подходило его сайлонской натуре. В его представлении Джоном должен называться милый добродушный простачок, безобидный весельчак и во всех отношениях посредственная личность. Но никак не сайлон, в одиночку разработавший стратегию уничтожения человечества, потому что коэффициент его интеллекта в разы превосходил умственные способности среднестатистического колониста и значительно превышал возможности остальных сайлонских моделей.
— Я же говорил: не называй меня по имени, — сдержанно проговорил Кэвил.
— Прости, — Дэниел перекатился на бок и положил ладонь Кэвилу на живот. — Хоть и я не понимаю, чем оно так тебя не устраивает.
— У каждого свои причуды, — Кэвил пожал плечами. — И свои причины для неудовлетворённости.
— Верно. — Дэниел усмехнулся, распознав в его словах намёк. Его рука заскользила вниз по животу номера Один; тонкие пальцы коснулись члена, дразня и слегка пощипывая. — Ты подумал над моей просьбой?
— Посмотрим, что можно сделать.
— Я в тебя верю. Если кто-то и сможет изменить весь мой модельный ряд, то это ты, брат.
— Нам с братьями-Единицами придётся поломать головы над тем, как провести модернизацию Седьмой модели, не прибегая к помощи остальных.
— Модернизацию? — Дэниел рассмеялся. — Не нужно громких слов, брат. Это лишь корректировка досадного недочёта.
— Такое определение подходит для единичного случая, а ты говоришь об изменении всего модельного ряда, — не согласился Кэвил. — Это больше напоминает протест против воли Создателя.
— В таком случае, мы с тобой станем первыми сайлонскими революционерами.
Кэвил собирался ответить, но у него перехватило дыхание из-за слишком внезапного перехода пальцев партнёра от ленивых поглаживаний к возбуждающим движениям. Скользкие от слюны Дэниела, они обхватили его член и заскользили по всей длине, двигаясь и сжимая так, словно Кэвил трахал номер Семь в задницу. Сначала медленно, как будто Кэвил нарочно продлевал мучительное удовольствие. Затем резче, сильнее, быстрее.
Номер Семь ухмыльнулся и облизал ладонь своей второй руки. Обхватил ею свой член и принялся стимулировать его, повторяя темп, в котором приближал Кэвила к оргазму. Номер Один прерывисто дышал, жадно хватая ртом воздух, и пытался сдерживать первые спазмы. Должно быть, со стороны он выглядел весьма горячо, потому что Дэниелу удалось достичь той же степени возбуждения, что и Кэвилу, в рекордно короткий срок. Так было всегда. Дэниел слишком любил старшего из своих братьев; возможно, с его стороны это было заблуждением, ведь машины не могли испытывать человеческие чувства. Однако он искренне верил, что испытывал что-то, и Кэвил больше не спорил с ним на эту тему.
— Помоги мне достичь совершенства, — задыхаясь, шептал номер Семь. — Я хочу стать сочетанием холодной красоты звёздного неба... божественной плавности музыки... Наивысшим проявлением гармонии искусства!
— Ты станешь...
Они достигли пика одновременно. О продолжении разговора не могло быть и речи, пока их тела, влажные от пота и спермы, сотрясались в конвульсиях. После они долго лежали молча, тяжело дыша и восстанавливаясь, чтобы после ещё несколько раз отсрочить продолжение разговора. Пожалуй, это было единственным, что так и не состоялось в ту ночь...
***
— Сочетание холодной красоты неба, божественной плавности и гармонии, — негромко проговорил Кэвил, глядя сквозь стекло на множество копий бывшей модели номер Семь.
Единицы никогда не понимали, зачем тот, кто изначально был создан почти без недостатков, столь упорно желал себя изменить. Теперь дело было сделано. Воспоминания о том, как выглядел Седьмой, были стёрты из памяти всех моделей сайлонов, кроме Первой. Остальным необязательно помнить, как Дэниел выглядел раньше; это было частью его просьбы. Отныне все будут знать только его нынешний облик. И нынешнее имя.
Джон Кэвил смотрел сквозь стекло и пытался распознать в застывших фигурах хоть что-то знакомое. Даже он с трудом узнавал черты юноши, лицо и тело которого бессонными ночами успел изучить, казалось, до мельчайших деталей. Седьмые были совсем не похожи на себя; неестественно бледная и будто полупрозрачная кожа, вытянувшиеся лица, не выражающие эмоций, лысые головы без привычных локонов медного цвета, аккуратные женские груди и член, удалить который оказалось невозможно.
Кэвил не знал, таким ли было совершенство в понятии номера Семь. Но он сделал всё возможное, чтобы приблизить образ к тому, что считал идеалом сам. Его никогда не волновала внешняя оболочка, поэтому он с гордостью любовался своим творением. В его глазах Дэниел стал самым настоящим произведением искусства.
Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Третья реальность"Автор: VelvettБета: kamili-kem,
Шаманка ИнгридРазмер: мини, 1750 слов
Персонажи: Гай Балтар, Воображаемая Шестёрка, Центурион, Ди'Анна Бирс (модель №3).
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: R – NC21
Предупреждение: пытки, глюки, кинк и секс с использованием посторонних предметов.
Краткое содержание: Гай борется за спасение своей жизни... любыми способами =)
Примечание: посвящается неиссякаемой везучести Гая Балтара. После событий на Новой Каприке.
— Гай, расслабься, — призывал нежный шёпот Шестёрки. — Просто закрой глаза и расслабься.
Из-за сковавшей его паники Гай почти не слышал слов. Он, скорее, понимал их интуитивно. Если Воображаемая номер Шесть, как он привык считать, была частью его подсознания, сейчас она пыталась всеми способами облегчить его страдания. Но вместо того чтобы успокоить, это лишь разозлило Гая. Номер Шесть могла сколько угодно говорить о божественном плане и поисках просветления в отрешении от сущего, но ведь ей самой, по сути, ничего не угрожало. Это Гаю предстояло от лица человечества поплатиться за все неудачи сайлонов на Новой Каприке!
— Считаешь, в моей ситуации это возможно?! — визгливо воскликнул он.
Выдернув руку из её хватки, Балтар окинул Шестую безумным взглядом и побежал прочь. Она не стала догонять, и её печальный голос постепенно затих где-то вдалеке.
Гай мчался вперёд, не разбирая дороги. Он сам не захотел быть с Шестёркой, но через несколько минут пришлось признать: остаться одному оказалось ещё хуже. Тревога и страх, объединившись в одно гнетущее чувство, парализовали способность Гая трезво мыслить. Они застряли в горле подобно кому, который не получалось ни проглотить, ни выплюнуть, и душили, сжимаясь вокруг горла словно тонкие цепкие щупальца. Не добавлял позитивного настроя и петляющий коридор. Он выглядел бесконечным, и Гай понимал: спрятаться было негде. Он почувствовал, что начинает задыхаться от эмоций и быстрого бега. Не считая шагов молчаливого телохранителя, вокруг не наблюдалось ни души. Поэтому, мысленно убеждая себя в отсутствии угрозы, Балтар сдался и перешёл на шаг.
— Может, хватит следовать за мной по всему кораблю? — возмущённо поинтересовался он, оглянувшись на центуриона. — Поверь, я не потеряюсь.
Если Гай ожидал, что спутник расценит это как приказ удалиться, он ошибался. Центурион поравнялся с ним и в буквальном смысле взял Гая за шкирку. Поднял над полом и потащил дальше по коридору на вытянутой клешне. Или в лапе... или как там у центурионов называлось то, что заменяло им руки?
Гай кричал и брыкался, но его старания не увенчались успехом. Наконец центурион принёс его в какое-то помещение и, поставив на пол, закрыл дверь. Затем заслонил её своей массивной металлической тушей и повернулся к Гаю.
— Понятия не имею, что это было и что ты задумал, но мне это не нравится, — нервно пробормотал Балтар. — Пусти, я хочу выйти из этой комнаты.
Центурион не пошевелился.
— Ну давай, подвинься! — не унимался Гай. — Чего встал, как изваяние?
Реакции вновь не последовало.
— Эй, — окончательно потерял терпение Балтар, — я вообще-то с тобой говорю! Отойди!
Центурион шагнул Гаю навстречу. Тот мгновенно закрыл рот и сделал шаг назад. Видимо, чтобы произвести более устрашающий эффект, центурион продолжил напирать. И Гай, которому не оставалось ничего, кроме отступления, совсем скоро оказался прижатым к противоположной стене.
— Э-э-э... надеюсь, ты не обиделся? — промямлил он, жалобно глядя на центуриона снизу вверх. — Я, наверное, был немного груб. Я не хотел тебя расстроить. Ты ведь расстроен?
Безмолвная сайлонская туша внушала Гаю священный трепет, что подстёгивало его говорить и говорить, не останавливаясь.
— Прости, что так вышло; я не собирался на тебя кричать. Это всё нервы. Знаешь, в последние месяцы на меня навалилось столько проблем! Проклятое президентство, долбаные диверсии Сопротивления, тирания Кэвила, а теперь ещё это заточение на вашем корабле. Пойми: всё это меня совсем не радует. Честно говоря, даже пугает! Но, конечно, здесь нет твоей вины. Согласен, с моей стороны было просто неприемлемо вымещать своё раздражение на тебе... Позволь я извинюсь ещё раз, и мы забудем об этом недоразумении, ладно?
На доли секунды Балтару показалось, что центурион сжалится и вот-вот что-нибудь ответит. Глянув на протянутую клешню, Гай хотел было пожать её, но тут металлические подобия пальцев вцепились ему в горло.
— Какого чёрта ты делаешь? — завопил Гай, чувствуя, как металл сильнее впивается ему в кожу. — Прекрати! Перестань сейчас же!
Центурион притянул его к себе, и, стоило Балтару подумать, что ничего страшнее смерти от удушья произойти уже не может, он ощутил резкую боль внизу живота. Вторая клешня грёбаного тостера разрезала штаны Гая прямо на нём! От возмущения и ужаса Балтар потерял дар речи. Свежая рана на животе горела и ныла. Гай чувствовал, как из неё медленно текла кровь. Было нетрудно догадаться: если яростно работать руками и ногами, чтобы вырываться из лап своего мучителя, есть риск получить ещё множество порезов или более глубоких ран. Поэтому Гай морщился от боли, но старался не двигаться. Он беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь сделать вдох, и цеплялся за клешню на своей шее обеими руками, чтобы ослабить стальную хватку.
Тем временем центурион закончил своё травмоопасное занятие и рывком дёрнул штаны Гая вниз. Гай замер. У него не было ни малейшего представления о том, чего следует ожидать дальше. Центурион решит, что полуголый безоружный Гай больше не представляет угрозы, и отпустит его? Или для верности сначала вырубит мощным ударом по голове? Или металлической громадине поручили жестоко расправиться с бывшим президентом человеческого рода, предварительно унизив его?
Затянувшаяся пауза показалась Гаю вечной. И всё же, клешня центуриона разжалась. Балтар привалился спиной к стене и зашёлся кашлем, разминая пострадавшую шею и пытаясь схватить ртом как можно больше воздуха. Когда дыхание нормализовалось, он обессиленно съехал на пол. Гай был смущён и подавлен. Он готов был поклясться: ничто не заставит его подняться с пола, пока чёртов тостер не уберётся отсюда куда подальше. Но, подняв голову, чтобы одарить своего мучителя ненавидящим взглядом, Гай вытаращил глаза и вмиг подпрыгнул на ноги, натягивая края рубашки на обнажённые части тела.
У центуриона был пенис. Как и, главное, когда он появился, осталось загадкой. Всего минуту назад в характерном месте между нижних конечностей центуриона, где в данный момент угрожающе раскачивался толстенный металлический член, был целомудренный изгиб. Гладкий на вид и точно не предвещающий, что из него может появиться мужское оснащение таких внушительных размеров! Гай всегда считал центурионов бесполыми; ему и в голову не приходило подтвердить свои предположения у человекоподобных сайлонов. Теперь он искренне об этом пожалел.
— Нет!
Осознание того, что будет дальше, пришло сразу. Центурион не успел и шагу ступить, как Гай кинулся вправо, надеясь перехитрить металлического маньяка. Но тот с лёгкостью разгадал манёвр и сгрёб Балтара в охапку. Затем впечатал лицом в стену, чудом не расквасив нос. Протестующие вопли, оскорбления и ожесточённые попытки вырваться не оказали никакого эффекта. Гай проклинал свою беспомощность, и в его голову даже закрались мысли о капитуляции. Но стоило металлическим прутьям-пальцам, бесцеремонно раздвинув его ягодицы, проникнуть внутрь анального отверстия, как Гай издал душераздирающий крик и...
Очнулся.
— Ну как, развлёкся? — язвительно осведомилась Тройка. — Подожди, сейчас удвоим дозу. Тогда видения станут ещё более реальными и продолжительными.
Пытаясь выровнять дыхание и унять сумасшедшее биение сердца, Гай затравленно огляделся. Он по-прежнему находился на сайлонском Базовом корабле, Ди’Анна всё ещё пичкала его неизвестной дрянью для выяснения какой-то ценной информации. Итак, всё случившееся было сгенерировано в его голове действием препарата? Выдохнув, Балтар перевёл взгляд на свои руки и ноги, надёжно прикованные к койке медотсека. Потом, повинуясь какому-то внутреннему чутью, посмотрел в сторону двери и вздрогнул, увидев стоявшего там центуриона. Взгляд Гая непроизвольно задержался в том месте, где у металлического охранника должен был находиться член.
— Ну что, готов к новой порции острых ощущений? — Наверное, Ди’Анна собиралась заранее напугать Балтара. Но она стояла к нему спиной, наполняя шприц, и не могла видеть его реакцию. — Понятия не имею, что там с тобой происходило, но ты орал так, словно тебя резали заживо. Думаю, ещё пара визитов в такую иллюзию — и президент Гай Балтар поведает мне даже то, о чём не рассказывал своей мамочке...
Она говорила что-то ещё, но Гай уже не слушал. Он почувствовал, как губы непроизвольно растянулись в широкой улыбке: центурионы из настоящей реальности всё-таки были бесполыми. А обещанная Тройкой новая порция пыток — разве может что-то сравниться с ужасом, который он только что испытал?
— Скажи, Гай, тебе всё это нравится? — касаясь губами его уха, шепнула склонившаяся над койкой Шестёрка. Гай не заметил, когда она вернулась, но её появление однозначно было для него облегчением. — Верёвки, галлюцинации, боль? Предвкушение момента, когда тебя оттрахают металлическим членом, словно непослушную проститутку? Тебя это заводит?
Пока она озвучивала вопросы, её пальцы вели чувственную линию по его обнажённой груди. Однако, вместо того, чтобы завершить прелюдию лаской или поцелуем, номер Шесть напоследок до боли впилась ногтями в его плоть. Затем выпрямилась. Обойдя койку со стороны Ди’Анны, высокомерно сложила руки на груди и воззрилась на Балтара. Зная, что заслужил от своей спасительницы наказание похлеще, он не стал комментировать её поступок. Он должен был прислушаться к ней, должен был последовать её совету.
— Нет, — произнёс Гай. — Всё это меня не интересует. Меня заводишь ты.
— Сейчас ты говоришь одно, а через несколько минут запоёшь по-другому, — не унималась номер Шесть. — В последний момент ты снова струсишь и сбежишь.
— Этого не случится, — заверил Балтар. — Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты забрала меня с собой в то особое место. Туда, где не будет никого кроме нас. Это возможно?
— Если будешь делать то, что я скажу, — смягчилась она. Затем подошла ближе и нежно коснулась его щеки. — Закрой глаза, Гай.
Он подчинился. И почти сразу ощутил, как Шестёрка села на него в позе наездницы, сжимая своими длинными стройными ногами его бёдра. Она медленно начала раскачиваться на нём, вызывая эрекцию. И уверенность Гая в том, что на ней не было нижнего белья, обеспечивала её действиям дополнительный успех.
— Гай, неужели ты решил вздремнуть? — проник в сознание Балтара голос Ди’Анны. — Ничего, сейчас мы это исправим.
Ледяные пальцы коснулись правой руки Гая, нащупывая вену. Вздрогнув, он зажмурился ещё сильнее, отказываясь покидать свою иллюзию. Тут Шестёрка подалась вперёд и, обхватив обеими руками его лицо, завладела губами Гая в долгом страстном поцелуе. Её волосы мягко щекотали кожу; Гай представлял, как они заслоняют от него всё происходящее в комнате. Он сосредоточился на поцелуях Шестёрки и в какой-то момент с удивлением осознал, что больше не слышит Ди’Анну. Он не ощутил укол шприца и даже перестал замечать звуки работающих приборов.
— Можешь открыть глаза, Гай, — шепнула Шестая, отстраняясь, чтобы продолжить свои возбуждающие движения бёдрами. — Давай, не бойся.
И он вновь подчинился.
Его личная номер Шесть была так красива, что напоминала прекрасную богиню. Не в силах отвести взгляд, Гай смотрел, как её белоснежные локоны покачивались в такт ускоряющимся движениям, и всё вокруг, кроме неё, перестало существовать. Балтар жадно ловил момент, когда её идеальные губы приоткрывались, и с них срывался стон. Он забыл о связанных руках, и ему казалось, что это его пальцы стягивают бретели с её плеч и сжимают маленькие упругие груди, заставляя дыхание Шестёрки участиться.
Она овладела его вниманием полностью, как это происходило всегда, стоило ей оказаться рядом. Но если раньше Гай пытался этому сопротивляться, порой даже ненавидел её за это, то сейчас ему это нравилось. Он получал удовольствие от её присутствия и её власти над ним. И плевать, если её цели и планы оставались для него тайной. У него было два варианта — пронзительная боль в одной реальности или парализующий страх в другой. Да, воображаемая подружка слишком хорошо знала Гая Балтара, чтобы понять, что он выберет. Как и следовало ожидать, он решил, что разберётся с этим позже...
Фандом: Battlestar Galactica
Название: "Новое начало"Автор: VelvettБета: kamili-kem,
Шаманка ИнгридРазмер: мини, 1264 слова
Персонажи: Гай Балтар/Каприка (модель №6).
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: R – NC21
Краткое содержание: зарисовочка о том, с чего началась новая жизнь Гая и Каприки.
Примечание: посвящается беззаветной и необъяснимой любви Каприки к Гаю Балтару. Пост-финал.
Каприка начала раздеваться, но Гай остановил её. Он подался вперёд, касаясь губами её чувственных губ, затем ухватился за край светло-серой футболки. Помог неспешно снять через голову этот ненужный предмет одежды, завороженно наблюдая, как ненадолго скрылись из виду, чтобы вновь рассыпаться по плечам, дивные белоснежные локоны её волос. Каприка прикрыла глаза и издала слабый стон, когда его пальцы, лаская, коснулись её маленьких грудей. Бережно сжимая их в ладонях, Гай вновь поцеловал сайлонку в губы, и затем его руки начали беспрепятственно блуждать по её телу.
Притягивая голову Гая обеими руками, Каприка не позволяла ему отстраниться, пока его пальцы рисовали причудливые линии на её спине. С томительной медлительностью они спускались вдоль позвоночника и задерживались на пояснице, дразня, вызывая сладостную дрожь и заставляя прижиматься ближе. У неё перехватывало дыхание от невыразимой нежности, которой были наполнены его прикосновения. И каждый раз с её губ срывался почти разочарованный вздох, стоило Гаю решить, что его рукам пора вернуться к основанию её шеи и, прослеживая по позвоночнику путь наверх, который он был готов изучать снова и снова, зарыться в её прекрасные волосы.
Гай никогда прежде не расставался с одеждой так медленно. Он не настаивал и на том, чтобы Каприка как можно скорее лишилась своих брюк. Гай хотел дать ей время, чтобы передумать. Но когда они прерывали поцелуи и отстранялись из-за нехватки воздуха, лучезарная улыбка Каприки ставила его в тупик и заставляла чувствовать себя жалким идиотом. Как он мог не ценить её раньше? Почему не замечал, насколько она красива и как сильно любит его?
Он входил в неё плавно, внимательно наблюдая за эмоциями, которые отражались на её лице, так как не хотел причинить боль. Её ногти впивались в спину Гая, но его не волновали красные отметины, которые наверняка сохранятся на несколько дней. Ему не было дела до жёсткой подстилки, от которой немели локти и колени. А также до того, что ненадёжная палатка может свалиться на них в самый неподходящий момент. Он видел, слышал и чувствовал только Каприку, которая изгибалась и тянулась ему навстречу, задыхаясь от страсти и желания, и умоляла ускорить темп. Опьянённый эмоциями и реакцией Каприки, Гай не смог долго себя сдерживать. Вскоре его бёдра стали двигаться быстрее, и он, теряя контроль, толкался в неё всё резче, глубже, грубее. А Каприка продолжала просить ещё и ещё, пока, наконец, не закричала в экстазе, крепко обхватив ногами его бёдра.
Они без сил упали на покрывало и какое-то время лежали молча, рассматривая брезентовый навес над собой. Тот был раскинут между тремя кольями, воткнутыми в землю так неуклюже, что было удивительно, как этой конструкции вообще удавалось держаться.
Перекатившись на бок, Гай приподнялся на локте и указательным пальцем начал изображать на коже Каприки замысловатые узоры. Он проводил щекочущие линии по её ключице, между грудями, нежно касался заострившихся сосков и постепенно опускался до пупка. Наблюдая, как Каприка, прикрыв глаза, отдаётся ощущениям, Гай думал о том, насколько она восхитительна. Лучшая женщина из всех, что он когда-либо встречал.
Гай до сих пор не понимал, почему она выбрала его. Почему вновь простила и дала второй шанс, хотя должна была, по меньшей мере, свернуть ему шею за всё, что ей пришлось из-за него пережить. Когда-то давно, до разрушения Колоний, Каприка была рядом и жаждала его любви, но он вёл себя с ней как последняя сволочь. Даже позднее, находясь далеко от неё, Гай не принёс ей ничего, кроме страданий. Он слишком поздно понял, что Каприка значила для него. Увы, он уже не надеялся, что она когда-нибудь посмотрит на него так, как смотрела раньше. Но она простила. С той самой минуты, как она сказала, что всегда мечтала им гордиться, Гай поклялся себе: он ни за что не подведёт её снова. И он был намерен сдержать это обещание.
Теперь он стал другим человеком. Он ничего в жизни не желал так сильно, как быть рядом с ней. Смотреть, как сияют от счастья её глаза, видеть её улыбку, смущённую или беззаботную, слышать голос — нежный, как перезвон серебряных колокольчиков. Ему хотелось сказать ей об этом, но в последнее время ему с трудом удавалось членораздельно изъясняться в её присутствии.
Задумавшись, Гай не заметил, как снаружи разбушевался ветер. Каприка предупреждала его о надвигающейся непогоде, поэтому они и установили палатку на холме под деревом. Гай опрометчиво посчитал, что этого будет достаточно для защиты от ветра, а если хлынет дождь, вода начнёт скатываться с холма вниз, и их укрытие не затопит.
Он очнулся, когда над головой угрожающе скрипнули шесты. Не успел Гай опомниться, как скромное подобие шалаша пошатнулось и рухнуло на него. Единственное, что Гай успел сделать, — это прикрыть голову руками, чтобы смягчить удар. На большее просто не хватило времени.
Пару мгновений он пролежал под холодным брезентом, осознавая случившееся. Затем, фыркая, попытался выбраться наружу. Он должен был убедиться, что вблизи по-прежнему нет ни души. Ему очень не хотелось, чтобы кто-то умирал со смеху, глядя, как абсолютно голый Гай Балтар бегает по поляне и пытается поставить палатку обратно, пока не разразился ливень. И тут Гай вспомнил, что находился в палатке не один.
— Каприка, — позвал он обеспокоенно. Она не ответила. — Каприка!
— Я здесь, Гай. Не беспокойся, со мной всё в порядке.
— Ты уверена?
Он вновь зашуршал брезентом, на этот раз пытаясь пробраться к ней. Увидев её голову, Балтар победно вскрикнул, но Каприка вдруг отвернулась.
— Что случилось? Тебе больно? — запаниковал он. — Каприка, эти дурацкие палки тебя поранили? Прости, надо было сказать раньше. Я совсем не умею ставить палатки. Не знаю, как, но обещаю: я научусь. Каприка, ты слышишь?
Под слоем толстой ткани Балтар нащупал обнажённое плечо сайлонки и, коснувшись его, замер в нерешительности. Её тело чуть вздрагивало.
— Я научусь, правда... — жалостливо пробормотал Гай.
Расстроенный, что довёл до слёз единственную женщину, которая любила его настолько, что согласилась последовать за ним хоть на край света, Балтар тяжело вздохнул. Он совладал с брезентом и, откинув его в сторону, перегнулся, чтобы увидеть её лицо. К его удивлению, Каприка сотрясалась от беззвучного хохота!
Гай опешил.
— Извини, — удалось вымолвить ей. — Прости, что я... я не хотела смеяться, но это... ох, Гай, такое со мной ещё никогда не случалось!
Гай даже забыл обидеться. Она так заразительно хохотала и была в этот момент так очаровательна, что он просто застыл на месте, не сводя с Каприки умилённого взгляда.
— Гай?
Должно быть, он таращился слишком долго и не заметил, как её смех сменился широкой улыбкой. Перевернувшись на спину, Каприка смотрела ему в глаза таким ласковым и преданным взглядом, что Гай чуть не прослезился. Похоже, эти новые чувства сделали его сентиментальным. Но он совсем не был против.
— Рад, что всё обошлось, — ответил он. — Обещаю, в следующий раз палатка будет надёжнее. В быту от меня мало толку, и я совсем не приспособлен к жизни в походных условиях, но я научусь. Я буду стараться.
Ещё какое-то время Каприка молча смотрела на него.
— Уверена: в следующий раз получится лучше, — шепнула она.
— Ты правда не сердишься? Потому что рухнувший шалаш — это только начало.
Гай знал, что такие откровения характеризуют его не с лучшей стороны, но в новой жизни на новой планете он хотел быть с ней честным.
— Я понятия не имею, как построить дом, — принялся перечислять он, — как высечь искры из камней, чтобы добыть огонь, как сделать орудия, с помощью которых мы обеспечим себе пропитание. То есть, теоретически я, конечно, знаю, как это должно выглядеть. Но на практике...
Каприка не позволила ему договорить. Она обняла Гая за шею и с силой притянула к себе для крепкого поцелуя. Лишённый возможности сопротивляться, Гай вспомнил: несмотря на внешнюю хрупкость и ранимость, Каприка, вообще-то, является сайлонкой. А сайлоны славились невероятным умом, силой и выносливостью.
— Я здесь, Гай, — отстранившись, прошептала она. Её взгляд был полон упрямой решимости. — И я никуда не уйду, если ты сам этого не захочешь. Я понимаю, что ты боишься. И что ты не представляешь, с чего начать. Но тебе больше не придётся выживать в одиночку. Мы будем познавать этот мир вместе.